К сожалению, гораздо меньше внимания автор статьи уделила чисто археологическим доказательствам афроамериканских контактов в доколумбову эпоху. Упоминаемые ею мексиканские скульптуры с «негроидными» чертами из Чичен-Ицы и Тустлы скорее следует рассматривать как курьез, а не как серьезное доказательство. Дело в том, что люди «с курчавыми короткими волосами, производящими впечатление шерсти», которые запечатлены на рельефах и золотых дисках майяского города Чичен-Ицы (X–XII вв. н. э.), вовсе не имеют ни африканских причесок, ни негроидных черт лица. У них на голове изображены какие-то круглые мохнатые (возможно, меховые) шапки или шлемы — типичная деталь снаряжения и одежды тольтекского воина. Легионы завоевателей-тольтеков вторглись в X веке из Центральной Мексики на территорию городов-государств майя и обосновались там в Чичен-Ице (полуостров Юкатан), принеся с собой традиции своей культуры и искусства.
В качестве дополнения к статье Э. Львовой я предлагаю вниманию читателей небольшую подборку сведений о древних связях обитателей Африканского континента с индейцами Америки.
Обычно исследователи пытаются свести эти связи только к влияниям со стороны блестящей египетской цивилизации. Но Египет занимал только узкую полоску громадного Африканского континента. К западу и к югу от долины Нила находился удивительный и таинственный мир неведомых племен и народов, могущественных царств и забытых цивилизаций. Более или менее полное представление о глубинных районах Африки европейцы получили лишь к концу XIX века. Стоит ли удивляться тому, что и различные гипотезы о происхождении и внешних связях древнеафриканских культур родились буквально на наших глазах. Богатейший материал Африки открывал широкое поле деятельности для создания всякого рода теоретических построений. В поисках сходных черт культуры и общественных институтов ученые-африканисты обратились к другим материкам. И постепенно появилась на свет гипотеза о том, что жители Черной Африки побывали в Новом Свете за много веков до Колумба.
В 1930 году француз Ж. Кювье утверждал, например, в своей книге «Берберы в Америке», что обитатели этой североафриканской области не раз пересекали Атлантику, оказав заметное влияние на аборигенов Нового Света. Доказательством этому должны были служить совпадения в названиях народов и местностей, например, племена липи из Боливии равноценны древним ливийцам; мозгу из Сахары превратились на американской почве в мускоки, моки, москито, мохо, мошка и т. д. и т. п.
Особенно часто используются для доказательства трансокеанских контактов Америки и Африки некоторые древнемексиканские скульптуры, имеющие якобы внешнее сходство с портретами африканцев (гигантские головы культуры ольмеков на побережье Веракруса и т. д.).
В 1869 году в «Бюллетене Мексиканского общества географии и статистики» появилась небольшая заметка за подписью X. М. Мельгар. Ее автор, инженер по профессии, утверждал, что в 1862 году ему посчастливилось обнаружить близ деревушки Трес Сапотес (штат Веракрус) на плантации сахарного тростника удивительную скульптуру, непохожую на все известные до сих пор, — голову «африканца», высеченную из камня. Заметка сопровождалась довольно точным рисунком самого изваяния, так что любой читатель мог судить о его достоинствах. Но Мельгар использовал свою необычайную находку далеко не лучшим образом. В 1871 году он без тени улыбки на лице объявил, ссылаясь на «явно эфиопский» облик обнаруженной им скульптуры: «Я абсолютно убежден, что негры не раз бывали в этих краях и это случилось еще в первую эпоху от сотворения мира».
Гигантские каменные головы в шлемах, высеченные из глыб базальта, неоднократно находили после этого в различных районах южномексиканских штатов Веракрус и Табаско. Как выяснилось, все они принадлежат древней культуре ольмеков, расцвет которой приходится согласно одним авторам на I тысячелетие до н. э. (800–400 гг. до н. э.), а по мнению других — на первые века н, э. Непосредственное знакомство с этими изваяниями заставляет решительно отказаться от внешнего сходства их с негроидным расовым типом. И в самом деле, африканцы — это, как правило, длинноголовые люди с сильно выступающей нижней частью лица, в то время как ольмекские скульптуры, напротив, изображают круглоголовый, монголоидный тип человека.
Другой часто встречающийся аргумент в пользу доколумбовых плаваний африканцев в Центральную Америку — изображения темнокожих людей на расписных глиняных сосудах и на фресках древних майя. Но разгадка этого странного явления весьма проста: на всех рисунках хорошо видно, что какие-то люди, принимающие участие в сложных ритуалах, просто раскрасили свои лица и тела черной краской, причем не сплошь, а как бы полосами.
Черный цвет считался у майя священным и зловещим цветом. Его часто использовали для раскрашивания жрецов.
Наиболее веское обоснование получили афро-американские связи после недавних раскопок в Нигерии, на территории древнего города Ифе — столицы государства йорубов. Археолог А. Гудвин обнаружил там несколько обломков керамических сосудов, украшенных отпечатками початков кукурузы. По-видимому, початок прикладывался еще к сырой глине, до обжига сосуда. Горизонт, в котором находились эти разукрашенные черепки, датирован специалистами примерно 1000–1100 годами до н. э.
Следовательно, племена йорубов знали американскую кукурузу за 400–500 лет до плаваний Колумба. Откуда попала она в Африку? Кто именно был ее переносчиком и распространителем? Эти вопросы по-прежнему ждут своего решения.
В заключение необходимо остановиться на проблеме арабских плаваний в Атлантике. В одном сочинении Идриси (до 1147 г.) сообщается, что группа арабских мореходов отправилась из Лиссабона на хорошо оснащенном корабле на запад, в «экспедицию, имевшую целью исследование океана и установление его границ…» Они видели «застывшее, вонючее море». А затем после многих дней плавания добрались до Овечьего острова, названного так из-за бесчисленных стад этих животных. Отсюда смельчаки повернули на юг и плыли еще 12 дней, пока вновь не увидели остров, «который казался обитаемым…». Они приблизились к берегу, где тотчас же были окружены и взяты в плен островитянами. Их доставили в главный город и поместили в большом доме. Войдя в дом, они увидели высоких краснокожих мужчин, длинноволосых и почти безбородых, и женщин поразительной красоты. Через несколько дней плена к ним явился переводчик, говоривший по-арабски, и повел их к королю острова. В конце концов арабов с миром отпустили, и через три дня морского пути на восток они оказались в стране берберов.
Это единственное прямое свидетельство о попытке арабских мореходов проникнуть в просторы Атлантики. Чересчур поспешные историки в погоне за сенсацией объявили описанный выше случай открытием Америки! Впервые выдвинул подобную идею де Гинь в 1761 году.
Позднее его поддержали англичанин Гласс и американец Уатсон. «Застывшее, вонючее море» из сообщения Идриси было истолковано ими как Саргассово, а далекие острова, обнаруженные арабскими путешественниками, — как Центральная и Южная Америка. «Все это, конечно, беспочвенные фантазии, — пишет видный немецкий географ Рихард Хенниг, — и вряд ли стоит говорить о них. Если мореплаватели рассказывали, что они видели „краснокожих людей“, то это отнюдь еще не означает, что они встретились с американскими индейцами. Здесь уместно напомнить, что и в наши дни люди, обладающие не совсем черной кожей (например, в Эфиопии), называют нас, белых, „краснокожими“. Арабы средневековья тоже называли людей белой расы „краснокожими“».
Таким образом, арабы встретили, видимо, белокожих людей, а высадились они скорее всего на одном из Канарских островов. Что же касается «вонючего, застывшего моря» (то есть скопления гниющих водорослей), то сейчас наукой четко установлен факт частого появления в древности больших скоплений водорослей в районе Гибралтара и поблизости от него. О Саргассовом море здесь не может быть и речи. «Трудно предположить, — заключает Р. Хенниг, — что восемь арабских мореходов вышли из района Атлантики, прилегающего к Северо-Западной Африке. Ведь в самой отдаленной из увиденных ими стран они нашли переводчика, говорившего по-арабски, а потом через три дня на одном из берегов наткнулись на берберов, знавших, сколько продолжается плавание до Португалии. Итак, нет никакого сомнения, что весь поход был смехотворно ничтожен по пройденному расстоянию. Думается, не стоит даже и говорить о попытке открыть Америку».
Отсюда вполне очевидно, что нам не следует сильно преувеличивать успехи арабских мореходов и купцов в освоении Атлантики. «Хотя они были страстными мореплавателями и стремились к исследованию новых земель, — писал тот же Р. Хенниг, — они всегда испытывали необъяснимое отвращение к плаванию в Атлантическом океане. За исключением вод к северу и югу от Гибралтарского пролива, Атлантический океан был арабам, в сущности, неизвестен. Все сообщения их выдающихся географов об Атлантике заимствованы либо у — Птолемея и Плиния, либо у христианских авторов…»
