– Ну наконец-то! - жизнерадостно проорал самый высокий закамуфлированный мужик. - Ребята, как долетели?! Я ваш режиссер, меня зовут Кеша Гуценко, и сейчас мы едем прямо на студию!
– В чем дело? - напрягся экскурсовод Фил, и глаза его неприветливо сверкнули из-под седой челки. - Кто такие? По какому праву?
– Актеры мы! - заржал камуфляжный Кеша Гуценко. - Сливки богемы. Приехали встретить своих коллег из Голливуда. Правда, коллеги?
«Коллеги из Голливуда» затравленно кивнули. Ситуация становилась критической. Появление на сцене «актеров» в камуфляже и с весьма некамуфляжным оружием воодушевило наших агентов еще меньше, чем перспектива обзорной экскурсии по Москве.
Похоже, экскурсоводу Филу сливки богемы тоже не пришлись по вкусу.
– Документы предъяви, - непримиримо сказал Фил прославленному российскому режиссеру. Сказал, разумеется, по-русски, но Скалли и Молдер уловили смысл по интонации.
– Похоже, они работают на разные конторы, - выдвинул версию Молдер.
– И находятся в состоянии конфронтации, - с видом знатока прокомментировала Скалли.
Меж тем Кеша Гуценко, едко усмехнувшись, протянул экскурсоводу Филу какой-то несолидный клочок бумажки. Фил посмотрел на него, переменился в лице, пробормотал нечто вроде «tvoyou mat'!» - и вдруг в его руках образовался пистолет. «Глок», - автоматически определила Скалли. - Австрийский самозарядный, девять миллиметров… И почему у русских спецагентов такое убогое табельное оружие?»
Убогое не убогое, а когда этот пистолетик Фил наставил на «режиссера», все слегка застыли и изобразили немую сцену.
– Ты пукалку-то свою убери! - совсем не кинематографично отреагировал на этот пассаж Кеша Гуценко. - И рули отсюда по-доброму. Нечего тебе с людьми искусства связываться.
– Я первый этих ребят застолбил! - взвизгнул экскурсовод. - Мне премию обещали.
– Если отсюда не уберешься, - ласково пояснил Кеша, - будет тебе и премия, и крематорий без очереди, и посмертное звание Героя России. Понял? Или мальчики мои тебе объяснять должны?
– Я понял, понял, - пугливо забормотал Фил и вжался в капот своего «линкольна». - Хрен с вами, забирайте этих. Дайте мне только уйти. Я вам дороги больше не перескочу…
С этой жалкой речью экскурсовод резво кувыркнулся через капот и затаился под прикрытием сверкающей машинной туши. Камуфляжные же актеры и понять сего маневра еще не успели, а уж тонированные стекла в «линкольне» бесшумно и стремительно опустились, на свет божий злобно глянули автоматные дула, числом четыре, и зарявкали так, что тошно стало. Скалли с Молдером схоронились в ближайший sugrob, Чарли просто в обморок упал (он не выносил вида крови), а актеров автоматными очередями выкосило всех до единого. Причем первым упал на московскую мерзлую землю Кеша Гуценко, издав перед смертью жуткий нечленораздельный рык. Правда, к чести отечественных кинематографистов надо упомянуть и о том, что в ответ на автоматную атаку из одной «киносъемочной» машины послышались беспорядочные и несерьезные выстрелы, но они уже не могли помешать общему положению дел. Тем более что в «линкольне» хоронился еще и гранатомет, и с его нехитрой помощью от огрызающихся представителей богемы остались только пылающие воспоминания.
Через минуту все было тихо. Фил появился из-за капота, как чертик из табакерки, с невыразимым презрением глянул на трупы в камуфляжном рванье и принялся неласково расталкивать агентов ФБР:
– Подъем, ребята! Наши победили! Давайте-ка в машину!
Мудрость спецагентов ФБР заключается в том, что они иногда проявляют крайнюю неоперативность. Раздосадованный тормозными американцами Фил-экскурсовод хотел уж было подбодрить дорогих гостей парой озорных выстрелов в воздух, но не вышло. Потому что едва Фил поднял пистолет, как в следующее мгновение уже опрокинулся навзничь, с выражением крайнего разочарования созерцая черненую рукоять кинжала, вошедшего в его грудь. А вслед за сим прискорбным происшествием ни с того ни с сего взорвался автоматосодержащий «линкольн» - присоединился, так сказать, к остальным огненным пионам, столь бурно расцветшим на заснеженном бетоне аэродрома.
– Скалли, как ты думаешь, что все это означает? - Молдер с видимым сожалением покинул гостеприимный сугроб и принялся хлопать Чарли по волосатым щекам, возвращая того к жизни.
– П-п-олагаю, з-з-за н-нам-ми охот-т-т-т-тились ды-ды-дыве российские спецслужб-бы! - Для Скалли пребывание в сугробе оказалось не столь уютным. Она ожесточенно принялась отряхивать снег со своего субтильного пальтеца. - Чарли, хватит лежать! - рявкнула она на несчастного гоминида. - Как будто тебе одному страшно в этой кошмарной стране. Стыдись! Можно подумать, ты не наш человек!
– Я вообще не человек, миледи, - пробубнил Чарли, не предпринимая, однако, попыток перейти в вертикальное положение. - Я не могу справиться со страхом, пока он на нас смотрит. Это проблемы генетической памяти.
– Кто? Кто смотрит? - нервно заоглядывались Скалли и Молдер. Вокруг не было ни одной живой души.
– Постарайтесь сделать вид, что не обращаете внимания на окружающее, - прошептал гоминид. - Он стоит на крыше вон той сувенирной лавки. Он невидим и очень опасен. Это он бросил кинжал в седого экскурсовода и поджег его машину огнем своих глаз.
– Да кто он? - изнывал от близости тайны Молдер. Блин, опять истина была где-то рядом, а он даже не чувствовал ее зловонного запаха!
– Он - чудовище,- прошептал Чарли. - Мой народ страшился таких больше, чем горных обвалов и метеоритных потоков.
– Чудовище? Что это означает? - удивилась Скалли.
На этот вопрос Чарли не ответил.
– Хорошо, а шанс уйти от него у нас имеется?
И опять-таки Чарли промолчал, обреченно зажмурив глаза. Вместо него ответил другой голос, ласковый, как солнце над пустыней Гоби:
– Шанс уйти у вас есть, уважаемые спецагенты. Но у вас нет шанса уйти живыми.
– Вот это деловой разговор! - обрадовался в пустоту Молдер. - Каковы ваши требования?
– Полноте, какие требования! - Голос стал еще ласковей, а пустыня - еще суше и пустынней. - Вы же гости столицы. Правда, в отличие от предыдущих… экскурсоводов, у меня для вас есть более интересный вариант развлекательной программы.
– А именно? - Скалли занервничала. Нечасто ей приходилось разговаривать с невидимками, да еще, по определению Чарли, опасными и изменчивыми сердцем.
– Сейчас подъедет мой транспорт.- Садитесь в него без рассуждений. Я буду на связи.
– И куда нас отвезут? - не унималась Скалли. - Знаете ли, наше правительство не допустит гибели федеральных служащих…
Через все пространство площади, ветвясь и изгибаясь, проскочила длинная молния ядовито-бирюзового цвета. И голос иронично спросил:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
