знаю! Того, кто хулиганит, и называют хулиганом.
– Логично, – улыбнулась мама. – А теперь послушай.
Давным-давно никому и в голову не приходило называть всяческих безобразников хулиганами. Да и слова такого никто не знал. Так бы и осталось оно для нас неизвестным, если б не одна скандальная семейка, проживающая в Англии, а точнее – в Лондоне. Члены семьи носили фамилию Хулиган. Они постоянно буянили, разбойничали и устраивали драки. В общем, вели себя настолько отвратительно, что «прославились» на всю страну. И люди стали называть хулиганами уличных дебоширов. Вначале в Англии, а потом и в целом мире.
Я был потрясён:
– Ну и семейка! Ну и Хулиганы! На веки вечные нахулиганили!
– Вот, что можно сделать со своей фамилией, – заключила мама.
– А вдруг наш Куку насовершает столько подвигов, что всех героев во всём мире будут называть «куку»! – воскликнул я.
– Почему бы и нет, – пожала плечами мама.
– А если я насовершаю кучу подвигов, всех героев во всём мире станут называть по моей фамилии – «ручкины»? – у меня аж дух захватило от одной такой мысли.
– Обязательно! – кивнула мама. – А пока что не забудь получить свой мобильник в полиции. И впредь держи его крепче.
Фото без предупреждения
Пашка Ромашкин принёс в школу фотоаппарат и объявил:
– Буду всех снимать в самые неожиданные моменты, то есть, без предупреждения, незаметно. Это ужасно интересно! Потом покажу фотки.
И как начал нас неожиданно фотографировать! То из-под парты выскочит, то из-за двери, то откуда-нибудь сверху спрыгнет и щёлк! Щёлк! Щёлк!
Несколько дней носился по школе со своим фотиком.
– Когда покажешь, чего нащёлкал? – наконец не выдержали мы.
– Да хоть сегодня! Увидите – обхохочетесь! – хихикнул Пашка. – Но в фотоаппарате смотреть неинтересно – слишком мелко. Я пришлю фотки всем желающим на электронную почту. Кто желающий?
– Я! Я! Я! – закричали все.
Я, разумеется, тоже крикнул «Я!» и сунул Пашке бумажку с моим электронным адресом.
Как здорово, что папа сделал мне почтовый ящик на компьютере!
И, главное, как вовремя – буквально вчера!
«С друзьями теперь сможешь переписываться, – сказал папа. – Ну и я тебе иногда буду письма с работы присылать. А ты – отвечать».
И научил меня, как всё это проделывать.
Прибежал я домой и – скорей к компьютеру. Ура! Есть письмо от Пашки Ромашкина! Открываю.… Ха-ха-ха! И правда, обхохочешься! Одна фотка смешнее другой!
Вот жадина Агатка грызёт орехи под партой. Щёки – как у хомяка, в руках – большущий пакет. Думает, что никто её не видит. Ай да Пашка! Здорово засёк Агатку!
А вот Петька Редькин сдувает контрошку по математике у Владика Гусева. Изогнулся в точности как лебедь из балета Чайковского. Смехота! Молодец Пашка! Всё успевает на контрольной – и фотографировать, и задачки решать!
А на этой фотографии Алиска Трякилева изображает какую-то кинозвезду: глазки закатила, губки бантиком, шлёт воздушный поцелуй прямо в объектив. А Санька Семечкин ей рожки наставляет! Умора!
А здесь…. Да это же я! Сижу, стираю в дневнике двойку по математике, язык от усердия высунул…. Верно, было такое. Я потом пятёрку поставил на место двойки.
Ух, Пашка! Ловко меня подловил! Я тогда совершенно не заметил, что он меня щёлкает!
Я увеличил фотографию во весь экран. Красота! А я, между прочим, классно получился! Взгляд умный, целеустремлённый, рука решительно сжимает ластик.… В общем, весь я такой мужественный, красивый…
Я прямо залюбовался.
Жаль, придётся выкинуть такую суперскую фотографию от греха, а точней, от родителей подальше. И побыстрей, а то они уже скоро с работы приедут.
Я щёлкнул «мышкой», а фото… ни с места. Вожу мышкой туда-сюда, пытаюсь удалить себя. Ничего не получается! Всё так же во весь экран я старательно стираю двойку, высунув язык.
Что делать? Надо срочно звонить Владику Гусеву – он всё знает.
Я кинулся было к телефону, но тут… дверь открылась и появился папа:
– Привет, Вова! Технику осваиваешь? Молодец, сынок! – папа подошёл к компьютеру. – Ба, как интересно! Вот, оказывается, что было в дневнике вместо пятёрки!
– Нет, то есть, да! – я совершенно растерялся. – Это всё из-за Пашки! Он прислал фотографию! А компьютер завис!
– Значит, до чистосердечного признания и раскаяния дело пока не дошло, – нахмурился папа. – При чём тут Пашка и компьютер? Ты же стёр двойку?
– Стёр, – покраснел я.
– Позор! Мы с мамой всё равно узнали бы об этом!
– Я больше не буду. – Ну что ещё я мог сказать. – А Пашка – гад! Объявляю Пашке бойкот!
– Что ты заладил «Пашка! Пашка!» – вконец рассердился папа. – Не делай никогда того, за что потом краснеть придётся! Тогда никакой папарацци не страшен!
– Чей папа не страшен? – переспросил я, – какого-такого Рацци?
– Да не папа Рацци, а папарацци, – усмехнулся папа. – Это фотограф, который незаметно снимает людей в такие моменты, когда они этого не ожидают. А сейчас – живо за уроки! Чтобы
