Стекло треснуло, бокал распался на большие куски с белыми крошащимися краями.
— Ну и что? — спросил Дан.
— Ты гляди, гляди.
Вдруг все осколки одновременно погрузились в пол: раз — и нету их, канули, словно свинцовые гири в воде...
Дан присел на корточки, провел по полу ладонью. Ничего необычного... Он заглянул в бассейн. Вроде большой чаши, полной желтоватой субстанции. Несколько фигур парили, будто лягушки в хороводе, смешно двигая конечностями, другие ходила по далекому дну, расположенному где-то на уровне следующего снизу этажа.
— Он кислородосодержащий? — спросил Данислав, поднимая лицо к Аквидзе, который с преувеличенной осторожностью пьяного пытался усесться в пронизанное изумрудным мерцанием кресло. — А звук? Как же они танцуют, разве оно звуковые волны проводит?
— А! — сказал Аквидзе, пыхтя и оттопыривая зад. — Там звуки потрогать можно, такие они медленные, глухие. Не, мы с наушниками. Синхрози... Синхро-низировал мелодию с партнершей, да и пляшешь...
Аякс неподвижно стоял позади кресла, только зрачками двигал. И молчал. Всем клонам сразу после рождения в инкубаторе выжигали речевой центр, да еще и ампутировали языки. Никита решился, наконец, на крайние меры и плюхнулся в кресло, обрушившись на него всем своим длинным, слегка уже заплывшим, но все еще жилистым телом. И кресло, натурально, не выдержало — прорвалось, но не так, как рвется, допустим, туго набитая подушка, а целиком, то есть просто вдруг исчезло, взорвавшись мириадами водяных пылинок.
— А-а... — выдохнул Аквидзе, мягко съезжая по гладкому полу и переваливаясь через край бассейна.
Дан машинально попытался ухватить Никиту за плечо, но в последний момент отдернул руку, испугавшись, чтобы аякс не прострелил ему голову летящей со скоростью две тысячи метров в секунду зулей. Аквидзе упал на спину, разбросав руки и ноги, несколько секунд лежал на поверхности, потом, отчетливо сказав: ‘И зачем мылся?’ — стал медленно погружаться в гель. Когда над поверхностью остались только лицо и грудь, он подмигнул Дану, перевернулся и поплыл вниз, по-жабьи загребая руками и ногами. Мгновение спустя будто живая торпеда пронеслась мимо — аякс нырнул за хозяином.
Данислав выпрямился. Звучали голоса, смех, бульканье, все это приглушенное, как бы смиксованное в сумбурную звуковую дорожку, гулкую хаотичную музыку, так что трудно различить отдельные слова или источники звуков. Большая часть гостей была еще одета, но некоторые уже голые. Под стеной, едва различимая в световой мути, на водяной стойке бара лежала официантка и дрыгала ногами, а над ней склонился какой-то VIP. Хорошо, что Ната на экскурсию уехала, ей бы здесь точно не понравилось, решил Дан.
Тут у него кольнуло под правым ухом — раз, два, три — короткие слабые уколы. Между диванами, креслами и телами Данислав направился в ту сторону, откуда пришел. Искры, пронизывающие водные конгломераты, изумрудом мерцали со всех сторон, глаза от этого уже начали болеть; Дан прищурился, глядя прямо перед собой, стараясь лишь не наступить на кого-нибудь. Когда он приблизился к двери, та сама собой раскрылась, включился свет.
Он удивленно оглядел просторное помещение — здесь не было ни единого предмета мебели, ни душа, ни унитаза... Что за сортир без унитаза? Данислав растерянно шагнул вперед, дверь закрылась...
Нет, такого он не ожидал. Пол не разъезжался, ничего не выдвигалось из скрытых в стенах ниш: унитаз вдруг вырос сам собой, как какой-то гриб-мутант необычной формы, вспух, на глазах разрастаясь, и замер во всей своей белоснежной фарфоровой красе. Дан, несмело шагнув к нему, потрогал холодную поверхность, чтобы удостовериться, не голограмма ли это. А вокруг уже все шевелилось, из стены прорастала душевая кабина, рядом вытягивались крючки с полотенцами. Дан заморгал, когда позади возник стул. Вот это да! Он осторожно сел... нормальный, твердый, не какая-нибудь вода.
Данислав устроился поудобнее, положил ноги на унитаз и раскрыл кармашек на ремне. Хард имплантировали, конечно, под наркозом, и он до сих пор не знал, где в его теле прячется основной чипсет, хотя подозревал, что все сосредоточено в районе плеч и лопаток. Он надел телемонокль и подключился.
Оказывается, слова Дана насчет неуместности бурнуса на ниндзя Раппопорт принял к сведению: теперь он предстал в простом черном кимоно, и даже без идиотской катаны за спиной.
‘Вомбат локализован, — объявил Раппопорт. — Он внизу сервера.’
‘Чего?’ — изумился Дан.
Шеф надолго замолк и потом сказал:
‘Затруднительно менять терминологию, комментируя программные и физические аспекты происходящего. В геовэбе сенсация. Из ниоткуда появилась огромная сложная Программа, в своем графическом аспекте имеющая вид башни. Мои люди изучили вопрос: это Общежитие. Архитектоника электронного Общежития повторяет его материальную конструкцию. Набор сложных сервисов и драйверов...’
‘Где? — перебил Дан, оглядывая фрактальную равнину. — Я ничего не вижу.’
‘Мы же в секторе Континентпола. Программа появилась на уровне Парка. Каким-то образом она контролирует все перемещения и действия любого попавшего внутрь человека.’
‘Но это невозможно! Здесь же сейчас тысячи людей. И они двигаются хаотично...’
‘Именно так. Мы работаем над этим.’
‘Работаете... Ладно, а физически это что означает? Как Общежитие следит за гостями? Через видеокамеры, что ли?’
‘Мы полагаем, система феромонов и их уловителей. Уловителями пронизано все здание, феромонные метки ставятся на любом посетителе, когда он входит внутрь. Кроме того, помимо обычных сенсоров, на входе установлена новая антитеррористическая система нейтронно-радиационного обнаружения взрывчатых веществ.’
‘И что произойдет с террористом, если его обнаружат?’
‘Мы не можем понять. Общежитие наполовину состоит из мощного антивирусного сервиса. Вроде муравейника — напичкана множеством полуавтономных подпрограмм.’
‘Физически, я говорю! Какие подпрограммы?!’
‘Мы работаем над этим.’ — сказал Раппопорт.
‘Ясно. У них тут, между прочим, мистика какая-то. Я в туалет зашел... унитаз, душ — все само собой из пола вырастает.’
‘Вот как... — заинтересовался шеф. — Это подтверждает наше предварительное мнение об использовании модулей на основе свертков пленки из крошки пиролетического графита с неизвестным нам связывающим веществом. Возможно, стены и потолки полые, и по арматуре... Мы изучим этот вопрос. Пока что необходимо помнить: каждый гость находится под постоянным наблюдением.’
Данислав с подозрением огляделся, позабыв про то, что он в геосети.
‘Но я не заметил никаких...’
‘Мы пока изучаем структуру защиты, — повторил Раппопорт. — Сейчас необходимо спуститься в подвальный этаж.’
‘Это где дискотека?’
‘Да. По нашим сведениям, разогревающий механический оркестр вот-вот закончит выступление. Заг Космо уже прибыл. Количество гостей все еще увеличивается. Спускайтесь туда, потом трудно станет физически пробраться сквозь толпу. Слева... Справа от сцены дверь. Необходимо войти. Как только мы сможем распознать способ контроля над гостями — выявим вас и попытаемся помочь. Точная локализация Вомбата уточняется. Ждите сигнала.’
Покинув туалет, Дан на прощание окинул взглядом водяной зал. Подростковое презрение к ‘этим взрослым’ напополам с приступом снобизма охватили его. Ну вас на хер, господа! Ведь я всех вас знаю. На такую группу персон, десятка три, статистически должно прийтись несколько хороших людей. Но не сейчас. Единственный среди вас приличный — Никита, и тот — гнида. А вы все — эгоистичные властолюбцы с развращенными мозгами!
Дан миновал охранников, вошел в кабину, подумал-подумал — и коснулся среднего сенсора. Нечего торопиться, подождут...
Двери закрылись, кабина мягко и беззвучно поехала вниз. Поплыли пустые площадки, стены, перила, лестницы... Спустя несколько секунд, преодолев этажей десять, кабина остановилась. На этот раз открылись не те двери, через которые Дан попал в нее, — разъехались створки покатого колпака на противоположной стороне. Шагнув наружу, он оказался на хорошо освещенной кольцевой площадке.
Данислав медленно пошел вдоль закругленной стены, разглядывая одинаковые двери. Он попал в пространство между двумя скоплениями людей: далеко вверху и далеко внизу стоял шум и толпились посетители, но здесь было тихо и пусто... и странно — им вдруг овладело то ощущение, какое держалось обычно в течение примерно минуты после выхода из геовэба. Дан остановился, слушая неестественную тишину, полную тишайшего поскрипывания, шелеста. Что такое? Призрачные звуки, невозможно понять, слышит он их в действительности, или это поскрипывает и шелестит его воображение. Стены бежевые и как будто шероховатые. Что-то такое они излучали, вроде как чуть пульсировали энергией: слабые волны не то мельчайшей вибрации, не то вообще не пойми чего пронизывали пространство.
