Выйдя из люка в клубящийся туман, Гослинг сразу же понял, что стряслась беда. Как он и предчувствовал. Кто-то отчаянно вопил.
— Черт, теперь-то что? — прошептал Гослинг.
Крики доносились из-за судовых надстроек, с носовой части. Гослинг стал пробираться вперед сквозь туман, который сейчас был гуще, чем пух из подушек. Он услышал чьи-то крики, а потом топот ног, бегущих в его направлении. Снова прозвучала туманная сирена — ее включали каждые несколько минут. Но на этот раз Гослинг даже подпрыгнул от ее звука.
Из тумана выскочил один из палубных матросов — Поллард. Влажные глаза были широко раскрыты, рот пытался сформировать слова.
Гослинг схватил его и прижал к переборке.
— Ты чего орешь? — рявкнул он на него.
— Это… это… я видел… о, боже, мистер Гослинг! Он стоял, а потом исчез! И я видел это! Я видел это, черт побери! — бормотал он какую-то бессмыслицу, поэтому Гослинг встряхнул его, как тряпичную куклу. Он умел справляться с подобными ситуациями. Когда у людей сдавали нервы, когда они готовы были обделаться из страха перед морем.
— Там… там… черт, я стоял на носу, а Барки… ну, вы знаете Барки, сэр… он нес вахту на носу, и что-то схватило его. Просто схватило и все! Он был в четырех футах от меня, и я увидел… увидел, как что-то появилось из тумана, сэр! — всхлипывая, он сполз по переборке вниз. Казалось, он так и не мог отдышаться. — Оно появилось из тумана и схватило Барки! Утащило его, а я ничего не мог сделать!
Гослинг поставил его на ноги.
— Ладно, успокойся. Сделай глубокий вдох. Похоже, у тебя гипервентиляция.
Поллард был еще молод. Это был его второй рейс на «Маре Кордэй». Он отслужил два года в береговой охране и записался на корабль простым матросом.
Он кусал губы и тяжело дышал.
— Так что же ты видел? — спросил его Гослинг.
— Что-то… — Поллард покачал головой. — Что-то появилось из тумана… я увидел какое-то темное пятно… черт, оно было большое… чем бы оно ни было, оно было очень большое. Он поднял на Гослинга глаза, видимо, думая, что старший помощник и вышестоящий по званию рассмеется ему прямо в лицо. Но Гослинг и не думал смеяться. Он просто смотрел.
— Оно схватило его, сэр… схватило очень быстро… мне кажется, мне кажется, у него были крылья… большие, черные крылья… оно просто рывком сдернуло Барки с палубы и утащило в туман.
Гослинг сжал ему плечо.
— А теперь послушай меня. Я хочу, чтобы ты спустился к себе в каюту и лег спать. Это приказ.
— Но я на вахте, — запротестовал Поллард. — Я шел сменить Барки.
— Я об этом позабочусь. Просто иди вниз, успокойся, и никому ничего не говори. Нам здесь не нужна всеобщая паника.
Поллард кивнул.
— Окей, окей. Я понял. Но… что с этим туманом, сэр? Что за чертовщина здесь происходит?
Но Гослинг лишь повторил ему приказ. Он стоял и смотрел на жуткий клубящийся туман. Нехороший туман. Ей-богу, нехороший. Но Гослинг был почти рад ему, потому что он многое прятал от глаз. Ибо если он рассеется, страшно подумать, что могут они там увидеть.
И что оттуда может увидеть их.
22
Айверсон стоял за штурвалом и вел судно сквозь туман. Гослинг сидел за штурманским столом и выполнял расчеты старым дедовским способом. Отметив на карте с помощью карандаша и квадранта их последнее известное местоположение, он прочертил их курс. Как он надеялся, верный. Но без работающих компаса, «Лорана», системы спутниковой навигации, и даже видимых звезд, это было движением вслепую, и Гослинг понимал это.
Он действовал просто на автомате.
Но он действительно не знал, что делать.
— Принять влево на сто двадцать три.
— Есть принять влево на сто двадцать три.
— Прямо руля. Так держать, — скомандовал Гослинг. Он написал на карте несколько цифр. — Курс?
— Сто двадцать три, сэр.
Гослинг вздохнул, уставившись на карту. В прежние времена хорошего компаса, да нескольких звезд было вполне достаточно. Гослинг был хорошим навигатором, и был полностью уверен в своих способностях. Но здесь, в этом проклятом море на краю земли, он мог делать лишь слепые, отчаянные предположения. Он менял курс каждый час, в надежде вырваться из проклятого тумана.
Но этого не происходило, и у него было неприятное чувство, что это не произойдет никогда.
— Сэр… радар, — с паникой в голосе воскликнул Айверсон.
Но Гослинг успел уже вскочить на ноги. Сигнал на радаре предотвращения столкновений выдернул его из состояния полудремы. Он встал перед приборной панелью. То, что он видел, занимало почти весь экран, и «Мара Кордэй» полным ходом шла прямо на него. Согласно радару это нечто было размером с футбольное поле.
— Право на борт! — закричал он.
Айверсон крутанул штурвал, и корабль качнулся вправо. Все на борту почувствовали это резкое изменение курса. Гослинг пристально смотрел на экран радара. Что бы там ни было, судном оно не являлось. Оно было такое же большое, но «сидело» на воде слишком низко. «Мара Кордэй» прошла мимо него в считанных футах. Проскользив вдоль левого борта корабля, оно вдруг исчезло с экрана радара… потом снова появилось. Только это был уже не один гигантский объект, а целая группа менее крупных объектов. Согласно радару, каждый размером с микроавтобус. Проплыв мимо, они исчезли с экрана радара и больше не появлялись.
Гослинг почувствовал, будто у него внутри что-то оборвалось. Это было так близко. Чертовски близко. Он выдохнул, вытер пот с лица.
— Принять влево на сто двадцать три, — сказал он.
— Есть, сто двадцать три, — ответил Айверсон. Он тоже тяжело дышал. — Что это было, черт возьми?
— Если бы я сам знал. Что бы то ни было, мы чуть не протаранили его. Гослинг опустился в кресло за штурманским столом. — Я думал… думал, что это перевернутый корабль, раз он так низко «сидит» на воде… но потом он распался на что-то вроде стаи китов. Отметь это в вахтенном журнале.
Дверь в задней части рулевой рубки открылась, и вошел Морс. Вид у него был встревоженный.
— Что за чертовщина здесь происходит, мистер?
— Мы едва не столкнулись, — ответил Гослинг. — Что-то… что-то неслось прямо на нас.
— Что?
Вопрос был адресован Гослингу, но Айверсон не смог удержать язык за зубами. — Призраки, сэр, — сказал он дрожащим голосом. — Всего лишь призраки.
23
Капитана звали Арлен Морс.
Море всегда было у него в крови. В то время, как другие ребята хотели стать звездами футбола, пилотами или машинистами, Морс мечтал быть моряком. Он хотел быть капитаном и иметь собственный корабль. Нечто большое, мощное и значительное. За двадцать лет службы на военном флоте он водил эсминцы, танкеры, тральщики, патрульные катера, легкие крейсеры и даже буксиры. Это была его жизнь, другой он не хотел.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
