Я буду делать всё, что мог бы делать Киль, пока вы не вернёте его и Магистра сюда. Тогда никто ничего не заметит!
Никто просто смотрел на него какое-то мгновение.
— В этой идее столько слабых мест, что я даже не знаю, с чего начать. И всё же в чём-то ты прав. Чарм вот-вот прибудет, и я не совсем уверен, сколько времени мне потребуется, чтобы вернуться с Килем, — он вздохнул. — Возможно, это могло бы дать мне некоторую страховку. Если я сделаю это…
— СДЕЛАЙТЕ ЭТО!
— Как только я сделаю это, ты будешь полностью предоставлен сам себе до тех пор, пока я не найду безопасный момент, чтобы заменить тебя настоящим Килем. Возможно, это произойдёт только в самом конце истории, Оуэн. Ты хорошо понимаешь, что это значит? Что бы ни случилось с ним, теперь произойдёт и с тобой, хорошее или плохое. И тебе нужно вести себя точно так же, как он, иначе история начнёт развиваться совсем по-другому. Насколько хорошо ты знаешь эти книги?
— ОЧЕНЬ хорошо! — крикнул Оуэн, не зная, как ещё лучше описать эту величину. — Лучше всех! Я знаю их наизусть. Я читал их все тысячу раз!
Никто вздохнул:
— Это огромный риск, и я сомневаюсь, что в этом есть смысл…
— Иногда немыслимое — это единственное, что действительно имеет смысл!
— … Хотя в этом больше смысла, чем в том, что ты только что сказал, — Никто потёр глаза, — хочу тебя предупредить…
— Я предупреждён!
Никто посмотрел на него усталым взглядом, затем начал листать страницы книги заклинаний, пока не нашёл то, что хотел.
— Да будет так. Стой спокойно, пожалуйста.
— Мы делаем это? — спросил Оуэн, когда Никто начал что-то бормотать. — Вы переоденете…
— Переодевание, прошлый век, — возразил Никто, когда Оуэн почувствовал тепло во всём теле. — Посмотри на себя.
Оуэн опустил взгляд на середине фразы и замолчал. Вместо своей обычной одежды теперь на нём был чёрный плащ, чёрная рубашка, чёрные брюки, а на поясе в ножнах были две волшебных палочки-жезла.
— Что? — спросил он, едва сдерживая свою радость. — Да вы шутите?
Никто протянул ему ручное зеркальце. Теперь, вместо грязного полотенца Оуэна в ванной комнате, в нём отображался КИЛЬ ГНОМЕНФУТ, стоящий посреди кабинета Магистра! — Я никогда не был так счастлив за всю свою жизнь! — воскликнул Оуэн, прикасаясь к своему лицу — лицу Киля — затем вытаскивая свои палочки-жезлы. — Это величайшая вещь, которую кто-либо когда-либо делал для меня или для кого-либо ещё.
— Рад, что ты оценил, — сказал Никто. — Итак, ты знаешь, что делать?
— Делать? — сказал Оуэн, всё ещё рассеянный. Он никогда раньше не видел такого достоверного костюма, полученного с помощью волшебства. Подождите-ка, а он теперь тоже разбирается в магии? Мальчик попытался придумать заклинание, но ничего не приходило на ум. Очевидно, его разум не был замаскирован под разум Киля. Что в любом случае не имело бы смысла. Ну что ж, всегда есть книга заклинаний.
— Чарм скоро будет здесь, — проговорил Никто, возвращаясь к стене, из которой они вышли. Он жестикулировал, бормоча какие-то слова, похожие на заклинание. Вся башня засветилась, затем волшебным образом изменилась, став немного более разрушенной, словно в ней кто-то буйствовал. — Доктор Верити разнёс бы эту башню на куски, если бы вы не вмешались. Итак, ты, как Киль, прибыл слишком поздно, чтобы спасти Магистра, поэтому я бы посоветовал оплакивать его, когда прибудет Чарм. У неё на корабле есть первые шесть ключей, но тебе нужно будет найти Седьмой ключ, прежде чем армия солдат Науки доктора Верити уничтожат Магистерию. В конце, тебе нужно будет встретиться лицом к лицу с доктором Верити, чтобы остановить его раз и навсегда, открыв Источник магии.
— Постойте! — вскрикнул Оуэн, засовывая свои палочки обратно в ножны. — Доктор Верити застрял там же, где был я, в том пустом месте за стеной! Как быть с ним?
Никто взглянул на него:
— Я уже вернул его туда, куда он должен был отправиться, и стёр из его памяти всё, что произошло после окончания последней книги. История должна продолжаться, даже если это означает освобождение злодеев, — он повернулся, чтобы уйти. — Я не могу присутствовать при начале этой истории. Чарм уже близко, и именно с этого начинается эта последняя книга. Помни, ты вернулся и обнаружил, что Магистр пропал и предположительно мёртв. Это всё, что ты знаешь. Остальное узнаешь по ходу дела. Не испорти всё, Киль Гноменфут!
— Не испорчу! — произнёс Оуэн. — Просто не верится. Это величайший момент в моей жизни!
Никто улыбнулся:
— Удачи, мальчик. С тобой всё будет в порядке. В конце концов, насколько трудно играть героя, которым ты всегда хотел быть?
И с этими словами он исчез в том же небытии, в котором недавно был заключён Оуэн.
— Я Киль Гноменфут! — произнёс мальчик в пустоту. — Я! Киль Гноменфут!
Альфонс, крылатый кот Киля, недоверчиво посмотрел вверх, затем начал агрессивно вылизывать свою лапу, в то время как его крылья свернулись вокруг него.
— А тебя никто не спрашивал, — сказал Оуэн коту.
Шаги за разрушенной дверью кабинета привели его в чувство. Оуэн огляделся по сторонам и внезапно понял, что должен делать. Он читал эти книги тысячу раз. Если бы Киль Гноменфут только что узнал, что Магистр потенциально умер или, по крайней мере, пропал без вести, он был бы полностью раздавлен…, но пытался бы скрыть это настолько, насколько мог.
Оуэн на мгновение задумался, затем упал на колени, уронив голову на руки. Только вместо того, чтобы скорбеть, он прятал широкую улыбку. Это было так волнующе! Вроде как актёрская игра, только это была роль в истории, а не в пьесе или фильме.
— Киль? — произнёс девичий голос.
«Спокойно. Даже если это одно из самых крутых событий, частью которых ты когда-либо был».
Оуэн медленно поднял голову и взглянул через плечо на девочку, стоящую позади него. Она была одета в чёрный космический костюм, только роботизированные правая рука и левая нога были открыты. По обе стороны на талии были пристёгнуты два лучевых пистолета. Её человеческий глаз смотрел на него с жалостью, в то время, как роботизированный глаз просто смотрел на него, как глаз робота.
— Мы опоздали, да? — спросила Чарм, дочь ныне покойного президента Квантериума, гений науки, полу-робот и лучший друг Киля Гноменфута. Она неловко огляделась по сторонам. — Мне, э-э, жаль.
Точно, Чарм ненавидела проявлять какие-либо эмоции с тех пор, как потеряла своих родителей! Она никогда не знала, как быть милой с Килем, и обычно вместо этого просто кричала на него. Чувства заставляли её нервничать, и
