плотности систем слежения это будет самоубийством. Нет, так дело не пойдёт. Но и бросать подобный куш я не собирался.
Вновь став человеком, я собрал все деньги и вернул их на место, закрыв сейф. Ничего, я подготовлюсь лучше и вернусь, придумаю, как обойти все ловушки и камеры, никуда эти деньги от меня не денутся!
Но едва я подумал об этом, как мою левую ладонь так обожгло, будто кто-то раскалённым железом поставил своё клеймо.
– Ш-ш-ш-ш-ь, – сорвалось с губ, это было реально больно!
Переход и вновь «Чистота» в руке.
– Ты что творишь?! Мы же договорились!
И в ответ ехидное покалывание. Мать, мать, мать…
Да, мы договорились, но всего на прощение одной попытки воровства. И я только что бездарно пролюбил свой шанс!
– Ну ты… Я всё же придумаю, как тебя сломать! И в этом я не лгу, «Слово» мне свидетель!
Но только равнодушное молчание мне ответом, «Чистота» меня нисколько не боится…
До дома добирался в настолько дурном настроении, что буквально выискивал, на ком бы сорваться. И, что самое удивительное, нашёл! Всего за квартал от дома.
Какой-то байкер, упитый в салат, вытряхивал душу из находившегося в таком же подпитии щуплого интеллигента. Мужичок мало что понимал в происходящем, но с кошельком, на который нацелился владелец железного коня, расставаться не желал категорически, мычал что-то невнятное и вяло отмахивался.
Все это происходило в тёмном и узком переулке, шагах в двадцати от бара, в котором, скорее всего, оба так и нажрались. Камер наблюдения, как и случайных прохожих, рядом не было. Байкер был крупным мужиком, за сотню килограмм весом и ростом на голову выше Изао, но меня это не остановило. Скользнув за их спинами в реальность, я поднял жестяную урну, до этого валяющуюся на боку под стеной обшарпанного дома, и надел её на голову нападавшего. После чего подобрал невесть как оказавшийся на мостовой старый, явно вырванный с корнем автомобильный руль, и несколько раз приложился им по урне на голове байкера. Вот чего я не ожидал, так это того, что столь крупный мужик уже после второго удара упадёт на колени, а затем вообще завалится на мостовую, беспомощно раскинув руки в стороны. Мелкий мужичок же, едва его перестали трясти за грудки, сделав пару неуверенных шагов, ухватился руками за фонарный столб и тут же по нему сполз на мостовую, после чего улёгся прямо на камень, свернувшись калачиком. Не прошло и минуты, как в тёмной подворотне два тела на два голоса храпели в унисон. С досады, что всё так быстро закончилось, пнул храпящего байкера по филейной части, но тот только хрюкнул обиженно – вот и вся реакция.
Но самым досадным было ощущение теплоты в левой ладони, приятного такого тепла. Этой грёбанной «Чистоте» понравился мой поступок, она его одобряла! Вот почему мне достался в нагрузку такой сумасшедший клинок?!
Дальнейшая дорога до дома прошла без приключений. Раздевшись, по привычке раскидав вещи где попало, упал на кровать и попытался забыться сном. Как назло, сон никак не шёл, несмотря на усталость. В голову лезли всякие мысли: то о Майе, то о больнице, то о том, как же обворовать шакалов, обойдя ограничения «Чистоты», то думы соскальзывали на двух уже мёртвых рейгов-корейцев. Уснуть получилось только под утро, когда первые лучи восходящего солнца окрасили перьевые облака высоко в небе.
Хорошо, что я не работаю, а до учебного года ещё целых полтора месяца! Часы показывали ровно два часа дня, когда я проснулся. Потом ещё долго валялся в кровати, разглядывая далёкие облака, парящие над городом. Вставать, что-то делать, чем-то заниматься желания не было совершенно. Вчерашний долгий день со всеми его злоключениями давил тяжёлым грузом, хотелось положить подушку на голову и не вылезать из кровати день… неделю… месяц… никогда.
Почему на меня всё это свалилось? Кто-нибудь спросил меня, нужна ли мне такая вторая жизнь? Чёрт! Чувствую, как расклеиваюсь буквально на глазах, не физически, тут я здоров, а морально. Мне не нужны миллионы, всеобщая любовь, власть или замки на горе. Я хочу только одного: прожить спокойную и по возможности счастливую жизнь. Разве это невыполнимое и очень сложное желание? Предложи мне кто-то обменять способности рейга на обычную жизнь, произвёл бы подобный обмен, не раздумывая. Только вот что-то не видно на горизонте даже одного похожего предложения.
С другой стороны, возможности Излома меня пленяют, и чувство могущества, которое дарует проекция, окрыляет. Если честно, то терять способности рейга мне совершенно не хочется, но как их совместить со спокойной жизнью, вот вопрос так вопрос!
Впрочем, как говорили древние: «Дорогу осилит идущий». Лёжа в кровати, максимум, что я заработаю – это пролежни. Мысль «Вставай лежебока!» была, конечно, правильной, но так и осталась мыслью, всё, на что меня хватило – это скинуть простыню, которой накрывался, на пол, вот и весь прогресс.
Проблема в том, что я не вижу своей дороги, не понимаю даже направления, в котором мне нужно двигаться. Эти ограничения мечей ставят крест на любом моем плане. Особенно чёртов героический максимализм «Чистоты»! О какой спокойной и нормальной жизни можно говорить, если в любой момент этот шизанутый клинок может втянуть меня в самые невероятные неприятности! И что самое отвратительное – его ни выкинуть, ни потерять, ни сломать! Интересно, вообще есть способ от него избавиться, не убив себя при этом?
Гадость какая! Можно, нельзя – какая разница вот именно в данный момент? Допустим, нельзя, и я так и не узнаю никогда, как мне избавиться от «Чистоты», и что? Так и проведу всю жизнь в кровати, накрывшись подушкой? То, что я прячусь в квартире, почти не выхожу на улицу – это уже мой проигрыш этому грёбаному клинку. Каждый раз, подходя к входной двери, я думал, что вот выйду на люди, и «Чистота» втравит меня в неприятности. Да, по факту эти мысли оказались пророческими… Но если я продолжу такую жизнь, то в конечном итоге без общения замкнусь в себе, постепенно превращаясь в самого настоящего социопата.
Будь я моложе хотя бы лет на пятнадцать, то подобная полная ярких событий и риска жизнь показалась бы мне во многом притягательной. Но, видимо, я слишком стар для приключений ради приключений. Мне бы спокойствие, шезлонг у бассейна, любимую женщину рядом – вот и все мои желания. Хотя… Нет… Что-то от меня молодого ещё осталось, я по-прежнему был бы рад острой перепалке на грани фола, той, что без мата и основана на
