Шрусбери и министры встревожились – после осени ведь будет зима! И риск будет не только большим, но и несомненным. Крайне опасно возвращаться зимой. Король Вильгельм, находившийся под Намюром, не желал их слушать. Узнав об этом решении Вильгельма, Рассел пришел в ярость и в частном письме Шрусбери писал, что это безумие, у голландцев вечная нехватка провианта и припасов. «Скорее всего, Его Величество находится под влиянием Амстердамского адмиралтейства. Кто придет нам на смену в сентябре? И кто будет командовать эскадрой? Мои корабли, измученные штормами, могут утонуть по пути домой. Если мне прикажут остаться, я не подчинюсь». При этом он назвал действия короля «низкими и подлыми ( mean )». В общем, это выглядело почти, как государственная измена. И нарочно послал это письмо сушей, через Францию, чтобы оно всем стало известным. Правда, оно было доставлено в Англию нераспечатанным. Шрусбери отсутствовал, и секретарь передал его прямо королю. Вильгельм пришел прямо-таки в бешенство; Шрусбери с трудом уладил дело. Но, поостыв, король не стал настаивать на второй зимовке.
В апреле 1695 года к Расселу прибыло 4500 солдат (командир – бригадир Стюарт) и 12 бомбардирских судов. В мае, июне и июле флот союзников шел вдоль испанских берегов, 19 июля он был у Барселоны. Рассел надеялся ударить по Тулону или Марселю, используя савойские войска, но сначала решил попросить помощи у испанцев. Рассел обратился с просьбой к вице-королю Каталонии маркизу де Гастаньяга выделить ему 12 галер для действий на побережье, однако тот в свою очередь потребовал от Рассела помочь ему отбить Паламос. Рассел согласился высадить войска, но десант (4000 солдат) был высажен лишь 9 августа. Англичан ждало неприятнейшее открытие – у испанцев, оказывается, ничего не готово для осады! Не было ни достаточного количества орудий, ни даже пороха и мушкетов. Рассел снабдил испанцев боеприпасами и провиантом, после чего начались активные боевые действия.
Поначалу все шло хорошо, мортирные суда британцев несколько раз бомбардировали Паламос, в городе начались пожары, но тут вдруг два пленных рыбака-француза сообщили, что в Тулоне вооружены и готовы к выходу 60 линейных французских кораблей. Рассел посадил десант обратно на корабли и пошел искать французов. Несомненно, это была уловка Рассела: он отлично знал от своих шпионов, что флот в Тулоне стоит разоруженным, а Турвилль и Эстре получили отпуск. Возможно, эти слухи распускал и маршал Вандом, возглавивший французские войска в Испании. Во всяком случае, это было на руку Расселу, который и в 1694-м, и в 1695 году всячески уклонялся от помощи испанцам на суше, без сомнения, опасаясь возможных неудач.
В связи с окончанием благоприятного периода для плавания в конце сентября флот Рассела вернулся в Кадис. Узнав о том, что английская эскадра под командованием Рука (15 линейных кораблей) идет в Кадис с очередным Смирнским караваном, Рассел сперва хотел ждать его прихода в Кадисе, но командующий голландским контингентом вице-адмирал Калленбург заявил, что он имел прямые указания вернуться домой до того, как замерзнут голландские каналы. Поэтому на военном совете было решено оставить в Кадисе для усиления Рука 16 английских и 7 голландских линкоров контр-адмирала Митчелла и капитана Ван Толла, а с остальными 25 и 16-ю, в том числе наиболее сильными, идти домой.
Планы высадки и подготовка
Находясь в Средиземном море, Рассел, по выражению английского историка Джулиана Корбетта, «въедался в корни Франции» [67] , поэтому французским руководством было решено нанести ответный удар, дабы английские эскадры убрались из Леванта. На щит вновь была поднята идея новой высадки якобитов во главе со свергнутым Яковом II. Тяжелая война, уже обошедшаяся Англии в 4200 торговых судов и 30 миллионов фунтов стерлингов, становилась непопулярной. Этим и решили воспользоваться во Франции. Было решено переправить на Остров 18 пехотных и 5 кавалерийских полков в количестве 16 тысяч под командованием генералов д'Аркура, Гонто-Бирона и Юмьера. В Дюнкерке было собрано 300 транспортов [68] . Эскортом должна была быть эскадра Габарэ и Нэсмонда из Бреста и Жана Бара из Дюнкерка. Войска были спешно собраны в Булони и Кале к осени 1695 года. Но – вот незадача! – почти все самые сильные двухдечники были переведены в 1694 году в Тулон, и теперь эти корабли нужно срочно было возвращать обратно, в Атлантику. Вместе с тем содержать такой огромный флот в Тулоне было невозможно. Одновременно был хороший шанс перехватить Смирнский караван Рука, находившийся в Кадисе.
Французы оперативно собрали и вооружили довольно быстро почти все боеспособные корабли в Тулоне под командованием лейтенант-генерала Шато-Рено, но западные ветра и шторма помешали графу оперативно перевести корабли из Средиземноморья в Брест. Шато-Рено был готов к выходу из Тулона уже 6 января 1696 года (с 51 кораблем, 6 брандерами, 2 бомбардирскими судами), но из-за противного ветра смог уйти лишь 13 марта.
Состав эскадры приведен ниже [69] .
Интересно, что морской министр Поншартрен рекомендовал Шато-Рено уклоняться от боевых столкновений и при необходимости зайти в Рошфор или вернуться в Тулон.
Переход оказался на редкость тяжелым, эскадра попала в продолжительные шторма и лишь 16 мая прибыла в Брест; 4 поврежденных корабля вернулись в Тулон. Между тем у Рука, после усиления кораблями Рассела, было 38 линейных кораблей, но они были в очень плохом состоянии, с большим количеством больных на борту. 30 марта 1696 года он вышел из Кадиса со 190 торговыми судами и 22 апреля вошел в Канал южнее мыса Лизард.
В начале февраля в Бресте было вооружено 6 линейных кораблей под командованием генерал-лейтенантов Габарэ и Нэсмонда – 82-пушечный «Энтрепид», 50-пушечный «Солид», 54-пушечные «Гайяр» и «Темерер», 60-пушечный «Феникс» и 50-пушечный «Фуге» (Нэсмонд был знаменит своими активными удачливыми крейсерствами: в 1695 году он захватил 2 английских судна Ост-Индской компании с грузом на 3,15 миллиона ливров, а позже, в 1696 году, у мыса Финистерре – испанские 56-пушечный «Сантьяго де ла Викториа» и 36-пушечный галеон «Сан-Педро», на которых было серебра и золота на 10 миллионов ливров [70] ).
В Дюнкерке была вооружена и оснащена корсарская эскадра Жана Бара – 44-пушечный «Жерсей», 38-пушечный «Альсион», 54-пушечный «Мор», 36-пушечный «Мэлфорт», а также 44-пушечные «Комт» и «Адруа». Таким образом, в мае 1696 года в водах Ла-Манша французы могли выставить 53 линейных корабля и 6 сильных приватиров.
16 мая, как отмечалось, Шато-Рено вошел в Брест. Часть его кораблей шла с фальшивым парусным вооружением, некоторым требовался ремонт. А что же творилось на том берегу Ла-Манша?
Вильгельм Оранский частично узнал о планах высадки благодаря Королевской секретной службе только в феврале. Лихорадочно начали вооружать флот, укреплять побережье. Оранский приказал вооружать все корабли, какие только можно. Наплевав на все политесы, моряков с торговых судов забирали в военный флот тысячами, правительство санкционировало «прессинг» (насильственную вербовку) по всем прибрежным городам. Вербовочные команды по ночам врывались в дома и вытаскивали из постелей людей, нередко никакого отношения к морской службе в прошлом не имевших. Был наложен запрет на выход торговых кораблей в море. 7 марта в Даунс прибыл первый лорд Адмиралтейства адмирал главком Рассел, к 11-му числу британцы имели на рейде 37 английских и 12 голландских линейных кораблей, 2 фрегата и некоторое количество мелких судов. Адмирала Шовеля с 13 линкорами отослали в разведку. Около Дюнкерка узнали от лазутчиков, что на рейде стоит эскадра Жана Бара, а в Кале сосредоточено до 12 000 солдат под командованием самого Якова II. 11 апреля к Шовелю подошло 3 бомбардирских судна, которыми назначили командовать кэптена Бенбоу. 13 апреля по Кале было выпущено 300–400 бомб, но безрезультатно – французы потеряли 12 человек убитыми и ранеными, правда, в городе многие здания были разрушены.
Из-за такого раннего выхода в море на английских эскадрах было много больных, 15 апреля в Диле сгрузили 500 человек самых тяжелых, но мест для госпитализации не хватило, и часть заболевших осталась на кораблях.
Стоит отметить, что англичане знали только о формировании отрядов Нэсмонда и Жана Бара – выход Шато-Рено из Тулона остался для них совершенно незамеченным. Сменивший Рассела в Даунсе адмирал Джордж Рук, зная, что у Нэсмонда не более 6 линкоров, а Жан Бар не сможет выставить более 10 кораблей, решил часть своих кораблей III–V рангов выделить на сопровождение конвоев. К 10 мая 17 линкоров было изъято из Хоум Флита [71] . Гром грянул 16 мая 1696 года – около Лориана было захвачено французское бомбардирское судно «Фудроян», и из показаний пленных следовало, что еще 6 мая 47 французских линейных кораблей пришли из Тулона в Брест. В этот момент англичане могли собрать лишь 37 английских и 20 голландских кораблей, тогда как объединенные силы Шато-Рено и Нэсмонда составляли 53 корабля, плюс каперы Жана Бара! На военном совете 18 мая решили идти к Уэссану, чтобы не дать французам перейти в Кале, однако вскоре эти планы были изменены – эскадра Рука отошла к Торбэю, где планировала дождаться линкоров, снятых с охранения торговых судов.
