Кровать оказалась очень большой — наверное, самая большая во всем доме. На этом широченном матрасе мать Корда спала со своим мужем, рожала сыновей и тут, видно, испустила дух.
В коридоре раздались шаги Корда, и Рейчел затаила дыхание, глядя на дверную ручку, которая должна повернуться. Но он вначале постучал и, слегка приоткрыв дверь, спросил:
— Рейчел, я могу войти?
— Конечно.
Они встретились взглядами, и Рейчел натянула на ноги оборку подола ночной рубашки. Он улыбнулся, заметив ее усилия, и закрыл за собой дверь.
— Рейчел, твои ножки меня не отпугнут. Он расстегнул пуговицы на рубашке и вытащил ее из брюк от его лучшей пары из серой камвольной ткани. Под брюками Рейчел углядела кремового цвета нижнее белье.
— Корд, я ношу эту ночную рубашку уже года два. Она села от стирки и стала слишком короткой.
— Это дело вкуса, — ответил он, скользя глазами по округлым икрам и узким ступням.
Сев на стул, он положил одну ногу на колено другой и с усилием стащил сапог.
— В следующий раз, когда поедем в город, купим тебе новую рубашку.
— У Конрада? — При этой мысли щеки у нее порозовели. — Я лучше куплю материю и сошью сама.
Рейчел не знала, куда спрятать глаза, чтобы не видеть, как Корд раздевается перед ней.
— Правильно, — согласился он и снял белую выходную рубашку. — Но вот вопрос: где ты найдешь для этого время?
На обнаженной груди Корда завивались темные волосы. Во рту у Рейчел вдруг пересохло, и она уставилась на покрывало, аккуратно сложенное в ногах кровати.
— Очень красивое покрывало, Корд. Его твоя мама сшила?
— Наверное. — Он повесил рубашку на спинку стула. — Рейчел, мне погасить свет, пока я сниму с себя все остальное?
— Все? — Она натянула покрывало до подбородка.
— Рейчел, мы ведь поженились. Когда я один, я не сплю в одежде. Не спать же мне одетым рядом с женой?
— Тогда лучше погаси свет. — Она положила его подушку подальше от себя, на другой край кровати, а сама под одеялом плотнее завернулась в рубашку.
Корд подошел к комоду и прикрутил фитиль керосиновой лампы, а затем задул его. Теперь комнату освещал только свет луны, льющийся из окон.
— Рейчел, ты оставила мне место, где лечь?
Кровать опустилась под тяжестью его крупного тела, занявшего ровно половину матраса. Он повернулся к ней, и Рейчел очутилась в его объятиях.
— Ты так вкусно пахнешь, милая, — удовлетворенно пробормотал Корд и прижался к ее мягким формам своим твердым длинным телом. Пальцы ног Рейчел касались его мускулистых голеней с мягким покровом вьющихся волос.
Вдыхая ароматный мускусный запах его кожи, смешанный с запахом мыла для бритья, она закрыла глаза и уткнулась носом ему в шею, а губами прижалась к груди. Он вздрогнул и усмехнулся.
— Можешь потрогать еще мои ухо и лицо.
Она замерла.
— А ты подумаешь, что я слишком развязная.
Он с нежностью прижал ее к себе.
— Да ни за что на свете я так не подумаю, дорогая. Нахальничай сколько угодно. Если тебе захочется поцеловать меня — не стесняйся.
— Ты так вкусно пахнешь, — повторила она его слова.
Корд со стоном прильнул к ее рту, затем уложил ее на спину, наклонился над ней и, опираясь на локоть, с надеждой спросил:
— Рейчел, ты хоть знаешь, что происходит на брачном ложе?
— Мама говорила мне… — Господи, сможет ли она повторить слова, которые даже мама произносила, запинаясь? Чувствуя, как горят у нее щеки, она сказала: — Мама говорила, что я должна подчиняться мужу и выполнять свой долг как жена.
Он со вздохом запечатлел ласковый поцелуй у нее на лбу.
— Я вовсе не хочу, чтобы ты подчинялась мне, Рейчел. Я не стану заставлять тебя делать то, чего тебе не хочется.
— Она говорила, что все это довольно-таки больно…
Губы Корда скользнули по ее носу и губам.
— Да, душечка, вначале обычно бывает больно. Но зато потом получаешь огромное удовольствие. — Он протянул руку к застежке на ее ночной рубашке и быстро расстегнул пуговицы. Руки Корда выделялись темным пятном на ее бледной коже. Он широко распахнул лиф рубашки и осторожно сжал ее полную грудь длинными пальцами. — Да ты совсем взрослая женщина, Рей. — Он легонько коснулся кончиком языка ее груди, затем взял в рот сосок и стал облизывать и покусывать его.
Рейчел чуть было не задохнулась от чувственного восторга.
— Корд, мама про это ничего не говорила.
Он засмеялся и переместил свое внимание на другую грудь.
— Я рад, что ты сама для себя это открыла.
Рейчел лежала словно заколдованная. Она запустила ладони ему в волосы, а он ртом и руками пробуждал в ней страстное желание быть еще ближе к нему.
Корд приподнял ее, и ночная рубашка упала с кровати на пол.
Рейчел обхватила руками широкие плечи Корда и почувствовала, что у нее под пальцами кожа, словно атласная оболочка, покрывает крепкие как железо мышцы.
И вдруг ее руки, спустившиеся ниже по спине, коснулись шрамов. Она чуть не задохнулась — боль, которую он испытал когда-то передалась ей. Рейчел плотнее прижалась к Корду, словно ее прикосновение могло стереть из его памяти страшное прошлое.
— Рейчел… — простонал Корд, вложив в ее имя всю свою страсть и непреодолимое желание.
И она, приподнявшись, приняла его. Она задвигалась под ним, ощущая, как он заполняет ее, затем тихонько вскрикнула от резкой боли. Он, не отпуская ее, замер.
— Рейчел, прости меня, милая. — И, накрыв ее своим телом словно покрывалом, осыпал поцелуями щеки и лоб. По его напрягшемуся телу она поняла, как ему трудно удерживаться.
Он овладел ею, но она не просто подчинилась ему, а отдалась мужчине, который выбрал ее в жены. От гордости Рейчел забыла про перенесенную боль.
— Корд, все хорошо. Правда, немного больно. — Она стала целовать его, а он удовлетворенно стонал, и его тело вновь задвигалось над ней.
— Приподнимись повыше, милая, — попросил он. — Вот так.
Сильные, умелые руки Корда ласкали податливое тело Рейчел, даря наслаждение, ловкие пальцы показывали, как получить удовольствие от собственного желания.
Он заглушал поцелуями ее крики восторга, завлекая в такие тайники блаженства, что у нее едва хватало сил, чтобы, задыхаясь, произносить его имя.
Все ее существо пело от свершившегося волшебства. Она выгнулась и впилась пальцами в спину Корда. Ей чудилось, что она в экстазе парит на огромной высоте, ощущая полное слияние с ним.
Глава одиннадцатая
— Я не хочу, чтобы эта женщина стояла у меня над душой! — зычный голос Джейка гремел по всему коридору.
