Все головы повернулись в ее сторону, а отец Джей взволнованно взмахнул руками.
— Все в порядке детка, мы сами, ты иди не волнуйся.
— Как это иди!? Я не могу этого допустить — мистер Хайстоун обошел отца Джей и направился к лестнице, где она стояла.
— Я должен просить тебя, об одной очень важной вещи…
— Подождите, давайте пройдем в гостиную. Сядем и спокойно поговорим.
Вынужденные ей подчинится, непрестанно переглядываясь, оба отца прошли в гостиную и уселись в кресла. Когда принесли кофе, мистер Хайстоун немного успокоился и распустил галстук. В гостиную вошла Мери и что-то прошептала на ухо мистеру Джоунсу, его глаза округлились, и он воззрился на нее как на статую Свободы.
— По каким каналам?
— Уже по всем.
Мистер Джоунс повернулся к отцу Ричарда:
— Вы только не волнуйтесь, уже известно, что задумал ваш сын.
— Откуда?!
— Это транслируют по телевиденью.
Мистер Хайстоун как-то посерел.
— Включите ради Бога скорей!
Телевизор включили и на первом же канале в теленовостях они увидели лицо Ричарда крупным планом, а затем чуть подальше. Он стоял на мосту, на самом его краю у одного из огромных тросов поддерживающих мост. Он одет в белую рубашку, которая трепетала на ветру, и рядом с ним постоянно появлялись то те, то другие журналисты и он всем что-то отвечал, что в этот момент говорил диктор они даже и не слышали, но когда в поднесенный микрофон стал говорить Ричард, у Джей сжалось сердце. Какие у него сейчас глаза хуже, чем у побитой собаки. Не только отчаянье можно прочитать в его взгляде, но и боль страдание, гнев.
— Я буду стоять так до десяти часов утра. Пока не приедет Джей Джоунс и не скажет, что любит меня. Если она не приедет до этого времени или придет, и не скажет мне это, я спрыгну с этого моста.
Мистер Джоунс выключил телевизор. Отец Ричарда сидел с опущенной головой. "Бедняга, — подумала Джей — ну почему этот человек наказан таким сыном?".
— Я знал, что он задумал что-то дурное, но до такой степени. Вчера вечером он пришел сам не свой какой-то потерянный, разбитый. А я так радовался тому, что мой мальчик, наконец, повзрослел. Утром, уходя, он сказал, чтобы я не искал его и не волновался. Я думал, что смогу найти ответы на вопросы в его комнате, но в комнате не было никаких бумаг кровать не тронута, последние звонки сделанные с его телефона были звонками на телевиденье. Боже мой, как он мог не подумать обо мне и матери она так его любит. Это убьет ее.
— Вот что. Позвоните домой и не разрешайте включать телевизоры в доме. Пусть прислуга вывернет пробки, испортит телевизоры. Иначе ваша жена вздумает туда поехать.
— Спасибо за совет старина — мистер Хайстоун вытащил мобильный телефон и набрал домашний номер.
— Лари, это я ни в коем случае не включайте телевизоры сегодня в доме. Так надо. Оторви провода, выключи электричество сделай, что хочешь только быстрей.
Джей сидела и не знала, как отреагировать на такое заявление Ричарда. Как воспринимать это требование публичного объяснения в любви. Возможно, этим можно гордиться, а может плакать от унижения и обиды, ведь он выставляет ее напоказ перед всеми, или топать ногами от гнева какое право он имеет так поступать с ней, если он хочет выставлять свои чувства напоказ, то почему и ей нужно это делать.
— Мистер Хайстоун как вы думаете то, что говорит Ричард правда? Он способен это сделать?
— Я думаю да. И поймите правильно Джей. Я уже не представлял, что Ричард сможет, когда-нибудь вести дела, но оказалось что он смог. Затем мне казалось, его не хватит больше, чем на неделю, но уже больше месяца он ведет дела нашей корпорации.
Подняв глаза, Джей увидела растрепанного, пожилого человека, который ужасно боится, что не сможет предотвратить эту ужасную ошибку, которая может вот-вот случиться с его сыном.
— Папа как ты думаешь, мне стоит ехать?
— А, ты сама Джей, что думаешь ты?
Джей вздохнула, посмотрела отцу в глаза.
— Я думаю надо. Папа ты же поедешь со мной?
— Да, конечно.
— Тогда я пойду одеваться уже десятый час.
Она встала и пошла медленно к лестнице. Мистер Хайстоун вскочил с дивана и подошел к Джей:
— Я так благодарен вам за ваше решение. Мне известно как с ним тяжело, но он мой сын и я так боюсь за него.
Джей слегка улыбнулась:
— О чем вы, ведь я еще ничего не сделала.
— Одно ваше желание помочь значит очень много.
— Я рада, что могу помочь вам — и она пошла дальше, наверх, мистер Хайстоун повернулся к мистеру Джоунсу.
— У вас прекрасная дочь, а я раньше этого не замечал. Только моя жена всегда ее обожала.
— Да, да. Нам тоже надо идти.
Джей оделась, привела волосы в порядок и почувствовала, что не стоит ей ходить на этот мост. Она задержала свой взгляд в зеркале на своем отражении и, глядя себе в глаза, попыталась побороть этот неожиданный страх: "Да чего я собственно боюсь, нужно только прийти крикнуть я люблю тебя и все. Лучше пойти сделать это, чем мучиться сомненьями сможет он спрыгнуть с этого моста или нет".
В это время, часы пробили половину десятого, и Джей поторопилась спуститься вниз. В машине все трое сидели в молчании. "О чем они думают? О том, что во всем виновата я или о том, как все это закончится"? Возле моста было множество полицейских машин, журналистов с телевизионных каналов. Почти никого не пропускали за оцепление возле Ричарда, там стояли лишь несколько журналистов и один полицейский. Джей назвалась и ее тут же пропустили, но мистера Хайстоуна и ее отца не хотели пропускать, пришлось доказывать полицейским, что это необходимо. Прямо ей в глаза направляли свет, щелкали фотоаппаратами, пытались вытянуть хотя бы слово.
Мост не имел обычных ограждений у края, и Ричард стоял на самом краю моста. Для равновесия он держался одной рукой за опору моста. Увидев, кто к нему приближается, он поднял другую руку, остановив их.
— Все, отойдите не менее чем на десять шагов! Ко мне подойдет только Джей.
Журналистка с микрофоном неприязненно посмотрела на Джей и обратилась к Ричарду:
— Неужели вы не позволите 4-му каналу присутствовать при этой встрече.
Ричард даже не посмотрев в ее сторону ответил:
— Нет.
Наконец все ушли, и он кивнул ей, что уже можно подойти. Не зря все-таки, она надела плащ, здесь был такой сильный ветер, он почти закрыл ей глаза прядью волос. Она отвела волосы назад и медленно пошла к нему. Да эту ночь он явно не спал у него измученное лицо, круги под глазами, бледный цвет кожи. Только вот глаза блестят ярче обычного.
— Я знал, что ты придешь. Ты ведь сомневалась придти или нет.
