Сыровы смотрели на него совершенно ошарашено, и было видно, что до сих пор не могут понять, что происходит.
Я вздохнула. Всё происходящее выглядело очень глупо, мне стало тошно. Я посмотрела на хмурого Максима, он с готовностью перехватил мой взгляд, видимо, пытаясь снискать мою благодарность и прощение, но я гордо вздёрнула подбородок и отвернулась от него. Предатель!
И только в этот момент углядела ещё одного человека, всё это время стоявшего у двери и невмешивающегося в происходящее. Костя, начальник папиной охраны. Огромный, как двустворчатый шкаф мужик, с лицом Терминатора и прекрасным чувством юмора. Заметив мой взгляд, он мне подмигнул и улыбнулся едва заметно.
Папа продолжал жать руки то Анне Аркадьевне, то Дмитрию Степановичу, благодарил, а они только ошалело кивали, пока Анна Аркадьевна, не проговорила:
— Горянов… Я что-то слышала о вас!
И пошли разговоры пустые и многозначительные.
Я от нечего делать села на диван и откровенно закинула ногу на ногу. Теперь можно было не притворяться, и я решила вести себя так, как привыкла, а не как вела себя, когда была в этом доме няней. Огляделась и заметила, что за мной наблюдают сразу несколько человек. Выразительные взгляды Большакова я продолжала стойко игнорировать, а вот Стас и Соня… Вторая буквально буравила меня своими злыми глазками, видно, надеялась, что я распадусь на части, раскачусь по углам и стану всем неинтересна. А Стас посматривал насмешливо, словно ощупывал взглядом и решал, может ли всё это оказаться правдой.
Сонин взгляд очень нервировал, я недовольно покосилась на неё, потом на Большакова.
— Почему твоя подруга так на меня смотрит? Мне это не нравится.
Максим поморщился.
— Сань, не начинай.
— Это я начинаю? — изумилась я.
Отец прервал светскую беседу и зыркнул на меня.
— Ты Максима слышала? Помолчи немного!
Я обиженно надула губы, но замолчала. Краем глаза заметила, как Соня оттащила Большакова в сторону и начала что-то ему втолковывать. Я с неудовольствием наблюдала, как она гладит его по руке и заглядывает ему в глаза. Максим недовольно хмурился, но её не отталкивал, молча слушал. Я готова была взорваться в любой момент, захотелось завизжать и затопать ногами, а ещё лучше, выцарапать глаза Соне.
На диван рядом со мной кто-то сел, я отвлеклась от кровожадных мыслей, повернула голову и к своему неудовольствию обнаружила Стаса. Он положил руку на спинку дивана за моей головой, наклонился ближе и заговорил тихо, чтобы никто не слышал:
— Значит, дочка богатого папика, — усмехаясь, проговорил он. — Я как чувствовал. А по тебе видно!
— Правда? — я старалась на него не смотреть.
— Да, и я тебе это уже говорил. И как я понимаю, всё это сокровище достанется ему? — и взглядом указал в сторону Большакова.
— Не твоё дело, Стасик.
— Да брось, мы с тобой не чужие люди!
Я кинула на него удивлённо-насмешливый взгляд.
— С каких это пор?
Он улыбнулся ещё шире.
— Я ведь обидеться могу! Только не говори, что ты всё забыла!
И в этот момент я поймала на себе недовольный и подозрительный взгляд отца. Он хмурился, разглядывая Стаса, и я невольно отодвинулась от него, на всякий случай.
— Значит, Саша ваша дочка! — в очередной раз "умилилась" Анна Аркадьевна, а я чуть не фыркнула в ответ. — Что же ты, деточка, надо было просто сказать, кто твой папа, и мы бы с удовольствием помогли тебе просто так! Знаете, Виктор, ваша Саша так подружилась с моим братом и сестрой! Но это и понятно, они молодые!
Я смотрела на Анну Аркадьевну и гадала, всерьёз она это говорит или нет. Я подружилась? Бред какой-то!
Отец улыбнулся, продолжая сверлить взглядом наглую физиономию Стаса.
— Да, молодые… Не знаешь куда деваться от этой молодости. Надеюсь, замуж выйдет и успокоится!
— Папа! — всё же не выдержала я.
— Что?
— Я замуж не собираюсь, — сказала я очень уверенно и посмотрела на мрачного Максима с мстительной улыбочкой.
Отец перехватил мой взгляд, нахмурился и вопросительно взглянул на будущего зятя.
— Максим, в чём дело?
— Да, Максим, — с готовностью поддержала я тему, — объясни папе, в чём дело!
Большаков почти уничтожил меня взглядом.
Отец вздохнул и решил пожаловаться новым знакомым, которые удивлённо наблюдали за нашими переглядываниями.
— Опять поцапались! Вот натуры вздорные! А уж и к свадьбе всё готово, осталось только платье купить. Чего опять не поделили? — и вздохнул.
Мы с Максимом смотрели друг на друга, и я понимала, что ещё чуть-чуть и не смогу сдержать улыбки. С приездом папы всё как-то сразу изменилось, и вся моя жизнь вернулась на круги своя и все обиды и недоразумения московской жизни отошли на второй план. И я теперь опять я, Александра Горянова, дочь известного бизнесмена и невеста завидного жениха. И я теперь опять хозяйка положения.
Потом перевела взгляд на зелёную от злости Соню и едва не расхохоталась. Какая я всё-таки гадкая!
— Ладно, поехали домой, заноза, — сказал отец. — Зоя, наверное, с ума сходит!
Я удивлённо посмотрела на него.
— Зоя в Москве?
— А как я мог её не взять? Она сказала, что пока тебя не увидит — не успокоится. Поехали.
Я поднялась.
— Максим, поехали, — поторопил его отец, а я, подхватив любимого папочку под руку, язвительно усмехнувшись, сказала:
— А он здесь останется, папа. У него здесь дела.
— Какие ещё дела? — нахмурился отец.
— Личные!
Максим не знал, куда глаза деть. Папа странно на него посмотрел, но промолчал.
Попрощавшись с хозяевами, я кинула несчастному Большакову высокомерный взгляд и мы, наконец, вышли из дома.
На улице отец приобнял меня за плечи и я почувствовала, как сжалась его рука, мне даже стало немного больно.
— Пап, мне же больно!
— Это ещё что! Вот сейчас домой приедем и я тебя выпорю, как сидорову козу! Вот тогда будет больно!
Я испуганно покосилась на него, пытаясь понять, всерьёз он говорит или нет. Выглядел он очень решительно, и я забеспокоилась по-настоящему.
— Думаешь, не сделаю этого? Ещё как сделаю!
— Как ты можешь? Я почти замужняя женщина! — возмутилась я.
— Будешь битая и почти замужняя, — кивнул отец, переглянулся с Костей, и они оба многозначительно хмыкнули.
Я окончательно приуныла.
12
Порки удалось избежать. Но беседа тоже не порадовала.
Отец кричал так, что у меня уши закладывало. На каком-то этапе к нему присоединилась Зоя, и стало совсем невмоготу. Они высказали всё, что думали о моём эгоизме, безответственности и безрассудности. Я всерьёз застыдилась и даже прощения попросила. Очень искренне получилось.
