что к маме зайдет сама.
Женя вошла в комнату, прикрыла за собой дверь и оглянулась. В комнате было довольно чисто — чище, чем за многие годы жизни девушки в родной квартире. Судя по обстановке, здесь давно не было собраний любителей выпить без меры, а Маша была хорошей хозяйкой. Еще лет пять назад, сколько бы Женя ни драила квартиру до блеска, она превращалась в гадюшник спустя 3–4 дня, после друзей Свята.
На диване под серым клетчатым пледом зашевелилась мама. Женя подошла к ней и ужаснулась — женщина будто уменьшилась вдвое в размерах, волосы висели редкими безжизненными прядками, а взгляд… он был совершенно пустым. Девушка беззвучно заплакала, кусая губы, чтобы не завыть. Мама и раньше часто выглядела не лучшим образом, но сейчас перед ней будто лежал зомби.
— Мамочка… это я, Женя… — прошептала девушка, опустилась на колени возле дивана и взяла ее за руку.
— Доченька… это я во всем виновата. Ты сбежала из дома из-за меня…
— Нет, мамуль, просто так сложилось! Не вини себя! Я заберу тебя с собой! Вот увидишь, тебе станет легче!
— Не надо, оставь меня здесь! Я для всех обуза… Не стала хорошей матерью, и женой не смогла быть хорошей… Я сама все испортила…
Женя проглотила комок, подкативший к горлу, а затем прижалась к ее руке и часто задышала. Сколько так прошло времени, было не понятно. Девушка долго сидела неподвижно, и не заметила, что мама уснула. Она тихонько вышла из комнаты и прошла на кухню. Заметила, что здесь тоже довольно чисто и аккуратно, а Маша что-то готовит у плиты.
— Твой парень вышел в подъезд на перекур. Знаешь, она часто о тебе вспоминает. — сказала Маша, кивнув в сторону комнаты, где спала мама.
— Я хочу забрать ее, и вылечить.
Маша отложила деревянную лопатку, которой помешивала жареную картошку с луком, и посмотрела на Женю.
— Ты серьезно?
— А что не так?
— Просто Свят… — взгляд девушки забегал. — он сказал… в общем, что ты нашла богатого спонсора, и поэтому всех бросила.
Женя усмехнулась и присела на табуретку.
— Ну еще бы… Свят в своем репертуаре.
— Так это не правда?
— Нет. Я просто уехала в другой город. Я устала, понимаешь? — Жене было все равно, что подумает о ней девушка Свята, но ей хотелось выговориться. — Мама все время была в отключке, брат постоянно влипал в какие-то истории, пропадал на недели, а то и месяцы… Я устала все время бояться, тянуть всех, жалеть… Мне 24 года, а по ощущениям все 44…
— Прости… я не знала.
— Маш, сколько тебе лет? — Женя вдруг решилась на прямой вопрос.
— Восемнадцать… — девушка густо покраснела.
— И тебя все устраивает? Жить с моим братом… вытягивать его из проблем…
— Знаешь, он давно ничего такого не делает. Ну, бывает какой-то бизнес с дружками делают, может не совсем чистый… Но мы знакомы с ним полгода, а забрал он меня к себе пару месяцев назад. И знаешь, он хоть и грубый, но за полгода очень изменился.
Женя вздохнула.
— Не уверена, что такой человек, как мой брат, может кардинально измениться. Но, если честно, я уже не хочу знать, чем он занимается и как живет. Ты кажется хороший человек, Маша. Но Свят…
— Я люблю его! — с обидой в голосе произнесла девушка. — Что бы он ни сделал, я его не брошу!
Женя молча кивнула, а затем встала с табуретки и добавила:
— Дело твое… А сейчас расскажи, пожалуйста, как живет мама…
Следующие пару часов Женя окунулась в заботы о маме. Лешу она попросила вернуться в квартиру, заверив, что она в безопасности. Девушка покормила Екатерину с ложечки, переодела, расчесала и… перед сном спела ту самую колыбельную песню, поглаживая мамины волосы. Когда уже собиралась уйти из квартиры, Маша прошептала:
— Она всегда плохо засыпала вечером. Начинает плакать, а пару раз даже пыталась выброситься в окно…
Женя сжала зубы. Маму нужно забирать как можно скорее!
— Спасибо тебе за то, что присматривала за ней!
Глава 25
Спустя сутки.
Женя устало вошла в квартиру, сбросила ботинки и повесила курточку на крючок. Вот и все. Бабушка Лена отправилась в последний путь, к любимым мужу и сыну. За последние несколько дней боль потери немножечко утихла, пришло принятие — это просто жизнь. Однажды мы кого-то теряем. А потом обретаем. Снова и снова люди приходят к нам и уходят. Да, горько, больно терять близких, но иногда мы просто ничего с этим не можем сделать.
На похоронах вместе с ней были Макс и Леша. А еще пришли несколько подруг Елены Матвеевны, живущих в соседних подъездах. Больше у бабушки никого не было, а если и были — Женя не смогла бы предупредить их, так как не было возможности с ними связаться.
После всего девушка попросила оставить ее одну ненадолго, и отправилась в маленькую церковь неподалеку. В храме было тихо и спокойно. Поставив свечу перед иконой, девушка как умела помолилась. Ее никто и никогда не учил этому, и слова шли просто из сердца. Постояв какое-то время и понаблюдав за пламенем свечи, Женя почувствовала, как ей стало легче. Намного легче, чем было в последние несколько дней — а может, и недель.
После Максим довез их с Лешей домой, пообещал позвонить на следующий день и уехал на работу. После заключения ему долго не удавалось найти постоянное место работы, пока его не взяли на склад охранником. Сегодня ему предстояла ночная смена.
Девушка прошла в комнату бабушки Лены. С приездом Леши пришлось переселиться в ее спальню, уступив мужчине гостиную.
Присев на краешек кровати, девушка прислушалась к себе. Ее накрыло странным спокойствием, и ощущением, что она немножечко стала другой. Снова. Точно такое же ощущение было год назад, когда она только переехала и узнала, насколько другой может быть жизнь.
В комнату заглянул Леша:
— Женек, там суп вчерашний есть. И кусок твоего пирога остался. Пообедаем?
— Да. Я сейчас приду.
Мужчина скрылся за дверью, а Женя подумала, что Леша тоже стал другим. Она чувствовала, что все еще не безразлична ему, но ни словом, ни взглядом он не напомнил ей о том, что когда-то они были вместе. Он просто был рядом, заботился, поддерживал, но уже как друг… или старший брат.
Дела на сегодня не закончились. Вечером Леша должен уехать домой, но перед этим предстоит забрать маму в квартиру бабушки Лены. Жене было невыносимо думать о том, что она сейчас лежит одна
