— Кофе, но чёрный, — ответила она, увидев на столе его бокал наполовину заполненный светло-коричневой жидкостью.
"Что там мать копается, обещала оставить нас наедине", — тут же просочились её незащищённые мысли в эфир.
"Так, значит, будет пытать, если удаляет мать", — сделал вывод Виктор, занятый организацией кофе для сестрёнки.
Ольга тем временем, усаживаясь за столом, откинула правой рукой тёмные объёмные волосы, постриженные под каре с низкой чёлкой и общей длиной чуть ниже линии рта. Её лицо с широкими скулами и острым, в отличие от брата, подбородком, но с мягкими чертами как бы невзначай повернулось в сторону матери.
Анастасия Петровна, видимо помня уговор, заторопилась, а в мыслях дилемму уходить или продолжить возню с пакетами, решила просто: "Тут уже ничего скоропортящегося, потом разберу". Она, оставив пакеты у холодильника, вышла из кухни.
Виктор поставил перед сестрой чашку черного дымящегося кофе и положил рядом ложечку, уселся на своё место и принялся доедать ранее начатый бутерброд с маслом и сыром.
— Спасибо, — ответила сестрёнка и, взяв ложечку, потянулась за сахаром.
Мысли её постоянно вращались вокруг одной темы, как начать разговор: дипломатично мягко или уж сразу с места в карьер.
"Кормилец наш, наверное, и не догадывается, что о его похождениях уже полгорода знает", — выпустила она наружу скан и бросила взгляд в сторону Виктора.
Поймав ироничное "кормилец", он внутренне съёжился, такие обороты не сулили ничего хорошего.
— Ну, как прошёл вечер? — наконец определилась она с началом диалога.
— Да, ничего, нормально, — ответил он, допивая свой кофе с молоком.
— Я имела в виду ночь, — помешивала она уже сахар в чашке.
Стиль разговора по интонации уже начал смещаться ко второму варианту.
— И ночь также, — спокойно ответил Виктор и поставил пустой бокал на стол.
— Ты считаешь это нормально? — продолжила Ольга и сделала небольшой пробный глоток кофе.
— Ты сейчас о чём говоришь? — переспросил закончивший трапезу брат и, облокотившись на стол обеими руками, подпёр кистями рук, сжатыми в кулаки, подбородок, демонстрируя всем своим видом спокойствие и беспечность.
"Однако держится он молодцом!" — сразу же поймал он её мысль.
— О твоих похождениях: не гадь, где живёшь, — слегка взорвалась Ольга, стараясь завести и его.
— Поясни, — опять спокойно, не отвечая на провокационный тон, продолжал он.
— Что тут пояснять, зачем переспал с Наташкой? — выпалила она, сверля его взглядом.
"Баран, оттрахал замужнюю женщину и считает, что ничего не произошло", — продлила обличительную тираду, но уже мысленно.
— Тебе что Наташка доложилась? откуда такие сведения? — отбивался Виктор с прежним спокойствием, но в голосе прорезались уже и нотки волнения.
— От верблюда! Наш городок — что большая деревня, на одном конце пукнул, а на другом уже нос зажимают, — прозвучавшая фраза была в несвойственной Ольге манере выражаться, потому и выглядела вычурно просторечным, и несколько резала слух.
"Сказать ему про соседей по даче или нет? — пронеслась тут же мысль, — ни свет, ни заря появились в аптеке и сразу же о нём, забыли даже за которыми лекарствами заходили".
— Ну, всё же? — продолжал он формально упорствовать, хотя уже понял, какая оплошность привела к огласке, единственное, что было непонятным, с какой стати он должен оправдываться.
— Ночи-то лунные, бывает светло, как днём, а Наташенька принимает водные процедура голенькая на просторе и тебя не стесняется, — выложила она факты компромата.
— Понятно, соседи в щели заборные подсматривают, — раздражённо отозвался он о соседях, косвенно признав тем самым, что это не слухи.
— Бог с ними с соседями, теперь дело не в них, а в тебе, — удовлетворённая достижением промежуточного результата, продолжала атаковать брата сестра.
— А мне-то что? Мы уже взрослые люди, нам уже за тридцать, мы имеем право, сами делать ошибки, и сами за них отвечать.
— Тебе-то, "взрослому люду", действительно ничего, а нам с родителями здесь жить, только про твою болезнь перестали нас трепать: родители шизофреника; сестра наркомана, а теперь ты другой повод разговорам предоставил, теперь мы будем семьёй, погрязшей в блуде или что-то в этом роде.
Она встала, подошла к своей сумочке и достала пачку сигарет и зажигалку.
"Юрка в депутаты собрался, а тут такой ляп", — продолжая размышлять, щёлкнула зажигалкой, прикурила, а зажигалку с пачкой снова спрятала в сумочку.
В доме не курили, потому и не любили свободно лежащих предметов, связанных с этим процессом.
"Вот оно что, в политику захотелось", — сделал поспешный вывод Виктор.
Он встал и достал из навесного шкафа хрустальную пепельницу, поставил её на стол рядом с чашкой сестры.
— Так, что Витёк, давай ноги в руки, дуй отсюда и сиди под крылышком Машки, пока тут всё не забудется, а надумаешь приезжать, спросишь моего совета, и только вдвоём с Машей, чтобы все видели, что у тебя есть жена, что ты семейный человек.
Она уселась на своё место и, выпустив струйку дыма, обновила пепельницу, изящно стряхнув туда первый пепел.
— А если я откажусь?
— А если откажешься, то дело будешь иметь с родителями, а ты знаешь, какие у них нравы и взгляды на такие вещи, особенно у отца.
Виктор сразу представил, что может сказать отец, а он может сказать: " Пошёл вон, и знать тебя не хочу!"
Он заёрзал на табуретке и сдался:
— А как я объясню вечером родителям повод такого скоротечного отъезда?
— Вечером? Сейчас же, немедленно на автовокзал и в путь, пока ещё автобусы ходят, и пока слух до Димки Шабанова не дошёл, вот тогда на тормозах уже ничего не спустишь.
Повисла пауза, которую нарушила снова Ольга:
— Родителей беру на себя и сделаю тебе маленькую поблажку, отвезу на вокзал и дам денег на дорогу.
Снова пауза, но уже её мысли он не читает не до этого, у него горит лицо, он вышел из себя и потерял концентрацию. "Вот стерва, стерва, всё уже по полочкам разложила!"
— Я одного не пойму, чего тебе-то не хватает, мужа в депутаты засовываешь? — позабыв об осторожности, озвучил он подслушанную информацию.
Но Ольга не удивилась, посчитав, что возможно мать случайно раскрыла их планы. Она сделала глубокую затяжку и, выпустив струйку дыма в противоположную от своего визави сторону, по-деловому пояснила:
— Мне не хватает стабильности, у бизнеса должна быть своя крыша, нам надоело кормить огромную ораву городских чиновников, коттедж никак не можем достроить, средства уходят на сторону.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
