Его пальцы замирают на моем подбородке, намерения ясны, но он не опускается ко мне за поцелуем, он поднимает мое лицо к себе. Как и раньше он снова ведет…
Наше дыхание сливается вместе, его ладонь на моей талии сжимает чуть сильнее, властно, интимно, призывно…
Дверь в башню неожиданно распахивается, я вздрагиваю и вместе с Сеором смотрю на вторженца. Перед нами стоит запыхавшийся Чэн. Поскольку служанка с ним не шла, да если бы и шла, судя по тому, как он запыхался, времени пригладить прическу у него явно не было, и на его голове было свито такое гнездо, позавидовал бы целый птичий рынок.
— Король… — не особенно расстроившись, что прервал интимный момент Чэн, — буря стихла.
Сеор наоборот, напрягся, на его лице заиграли желваки. Он был недоволен. Чэн замолчал, но этого требовало обстоятельство — он задохнулся, ему необходимо сделать новый вздох.
— Я знаю, — холодно констатировал Сеор. — Я ее усмирил.
— Да, — наконец более или менее отдышался Чэн, чтобы продолжать, — эльдисы… они у границы…
Тут-то лицо Сеора вытянулось, раздражение как рукой сняло. Король медленно отстранил меня от себя и шагнул к Чэну.
— Они не могут найти замок, — произнес Сеор. — Как они?..
Тут он осекся, будто вспомнил, что позволяет себе немножечко больше, чем следовало. Передо мной ли? Не знаю. Да это и неважно. Чэн все еще с прической «я упала с самосвала, тормозила головой» пытался отдышаться, держась за косяк двери, Сеор о чем-то недолго размышлял.
— Где волшебница? — Когда Король пришел в себя, он заговорил более уверенно, ровно, спокойно.
Как истинный правитель.
— Я уже… послал за ней… — кивнул Чэн.
— Хорошо, — Сеор обернулся ко мне. — Идем, Кристина, я отведу тебя обратно.
— К границе? — Испугалась на секунду я.
Сеор умилился, улыбнувшись мне словно ребенку.
— В твои покои, — поправил он. — Нам предстоит разобраться с угрозой.
— Все будет хорошо? — Заволновалась сразу я.
— Обязательно, — заверил меня Сеор, а потом поторопил следовать за ним.
Конечно, снова пришлось идти через коридор, ведущий от одной башни к другой под открытым небом, и я сначала еще опасалась за прическу. Да, ветра дули, но, к моему счастью, уже не такие сильные. Мы шли торопливо, Сеор ничего не говорил, а когда я узнала более или менее, где нахожусь, так и вовсе поторопил меня самой отправляться к себе.
Когда они с Чэном ушли, я шла одиноким коридором и все думала: хорошо, Чэн спешил и все такое. Но после того, как Сеор усмирил бурю, на улице было уже не настолько кошмарно, чтобы взлохматить его волосы настолько, насколько они были взлохмачены. И если это так, получается, что Чэн шел той галерей до того, как буря была подавлена.
Возникает вопрос: он что? Ждал? Чего? Поцелуя? Чтобы помешать? Да, возможен еще вариант, что Чэн просто бежал, вкупе с этим ветер и разметал его волосы. Но несколько прядей свисали ему на лоб и виски, и они были мокрыми. А когда мы вышли в последний раз, снега уже не было. По-прежнему холодно, так что «вспотел» тут тоже не очень-то вяжется.
Может быть, я выдумываю? Может быть, я придаю значение тому, чего нет? Может быть, в этом нет никакого скрытого смысла? Сложно сказать. Но вместе с тем, как я частенько видела Чэна поблизости, включая и тот раз, когда я пошла к Дэвлину, это начинало меня настораживать немножечко больше.
Враг он или друг? Надо быть очень осторожной. Со всеми. На всякий случай.
Глава 8
Пока никто не давал мне никакой информации, я ожидаемо очень переживала из-за того, что же там происходит. Конечно, я видела эльдисов где-то в отдалении, в каком-то запредельном лесу. Но когда Чэн сказал, что они уже чуть ли не у ворот… что сделает Сеор? Или кто-нибудь еще? В последнюю нашу встречу с этими великанами никто ничего сделать-то и не мог. Сеор же ищет источник своей силы, следовательно, он-то вообще мало что сделает. Разве нет?
В общем, я не смогла сидеть спокойно у себя в комнате и отправилась вниз, дожидаться всех. Было долго, сложно, но я заняла себя счетом шагов по залу, и когда входная дверь наконец-то распахнулась, я чуть ли не рванулась навстречу Королю и остальным. Воинов был целый отряд, не меньше, не сказать, чтобы кто-нибудь пострадал. Сам Сеор тоже вроде бы на первый взгляд был в порядке, только уставший и немного раздраженный.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Все в порядке? — Уточнила я, подойдя поближе.
— Да, — натянутая улыбка Короля меня покоробила, но на то были причины. — Защита слабеет.
Тут даже не нужно было понимать, что он имеет в виду. Вроде бы и не сказал: «Ты, коза тупая, какого черта ты тут выделываешься? Делай, что тебе сказали!», но я почувствовала это во всех его жестах, взглядах, намерениях.
В конце концов, Сеор отвернулся и шагнул… не знаю, куда он там направлялся, но и неважно. Я нехотя сделала глубокий вздох и быстро спросила:
— Когда мы пойдем к Дэвлину?
Это был вопрос, который повесился на мне тяжелым грузом. Но… сколько еще можно было оттягивать очевидное?
Сеор задержался, обернулся мне через плечо.
— Это зависит от тебя, — заявил он достаточно прохладно, особенно по сравнению с тем чувством, которое он проявлял в башне.
— Тогда… сейчас? — Осторожно допускаю я.
Король не торопится, раздумывает, делает то ли вынужденную, то ли вполне преднамеренную паузу. Выпытывающе смотрю на него, словно ожидаю приговора. А он все продолжает выдерживать театральную паузу…
Когда он сдвинулся с места я даже немножко испугалась. Но он только лишь обернулся и внимательно посмотрел на меня, будто желал убедиться в серьезности моих намерений. Нервно сглотнув, я попыталась придать лицу как можно больше уверенности. Спокойно, это всего лишь взгляд, не приговор, не приговор…
— Спасибо, Кристина, — благодарит меня наконец Сеор, я напряженно киваю, а он приглашающим жестом указывает в сторону входа в подземелья.
Ладно.
Конечно, это был чистый экспромт, ничего я была не готова спускаться сейчас к Дэвлину и заставлять его что-то делать! Но… благосклонность Сеора мне нравилась больше, чем отстраненность и раздражение, и мне не хотелось терять его хорошее ко мне отношение.
Пока мы шли, я всячески себя успокаивала. Я делаю хорошее дело, я никому не причиняю вред. Да, я заставляю Дэвлина мне подчиняться, но ведь ради блага сотен людей! Ну, пожалуйста, ну, совесть, ну, перестань!
Опять мы здесь, мое сердце колотится, выпрыгивая из груди. Хочется сбежать на край света, лишь бы не видеть этих темных глаз. Лишь бы не видеть его борьбы…
Когда мы подошли к решетке, Дэвлин вышел к нам практически сразу же. Меня все еще несколько смущало, что каждый раз, когда я его вижу, у меня появляются какие-то эмоции. Но я приписывала их волнению перед неизбежностью. Это всего лишь страх, сопротивление, жалость…
В очередной раз Дэвлин замер возле решетки, окинул всех нас презрительным взглядом, из серии «грязь тут развели», чуть сморщился и отвернулся. Сеор повернул голову и посмотрел на меня. Неизбежность, словно гвозди в гроб, уничтожала.
— Отведи нас к медальону, — выдавила из себя я, словно последнюю пасту из тюбика, который закончился месяц назад.
Вздохнула, Дэвлин замер, его выразительный профиль пленил. Потому что не знаешь, что этот неизведанный зверь сотворит в следующий миг. Его было невозможно предсказать…
— Ты… меня просишь? — В меня стрельнули только его глаза.
Насмешка, упрек, почти издевательство, такого смущения я еще никогда не испытывала. А он ведь почти ничего для этого не делал.
Сделала глубокий вздох, неизбежность толкала меня в лапы отчуждения.
— Отведи нас к медальону, — совсем легонечко, немножко представила, как он мне подчиняется.
А он стал серьезным, злым, и повернул в мою сторону голову. Мурашки побежали по коже от этого надменного, тяжелого взгляда свысока. Он меня осуждал, будто я обещала ему не вторгаться в его волю. Обещали ли я? Нет. Просила, умоляла пойти навстречу, но ничего не обещала.
