мере избавите нас от необходимости проводить расследование!
— Мой отец тоже считает, что я вправе сам отвечать за свои поступки, — сказал граф.
— Отлично! Тогда прыгайте оба, понятно?
Таганцева еще какое-то время ждала от нас каких-нибудь оправданий или извинений, но не дождавшись их, встала со стула, одернула юбку и поправила рубашку. Похоже, девочка на нас обиделась.
— И кстати, если вам так нравится отжиматься, то я прямо сейчас схожу к мастеру по физической подготовке курсантов и попрошу его, чтобы он прописал вам обоим усиленные ежедневные вечерние тренировки, — она посмотрела на нас и обворожительно улыбнулась. — Надеюсь, если вместо положенного вечернего досуга вы будете бегать по спортивной площадке, это принесет намного больше пользы. Не знаю как вам, а вот Академии совершенно точно!
Огласив приговор, она пошла на выход плавно покачивая бедрами. Нет, все-таки эта девушка мне определенно нравилась! Нужно будет на досуге подумать, как взять эту крепость и с чего начать.
Я посмотрел на Владыкина, который тоже провожал взглядом сексуальную попку Таганцевой. Кусочки ваты в его носу уже насквозь пропитались кровью и теперь были похожи на пару вишен, которые торчали у него из носа.
Странное дело, но граф оказался не таким уж и мудаком, каким показался мне вначале. По крайней мере, не сдал меня Таганцевой, хотя я был практически на сто процентов уверен, что он именно так и поступит. Становится даже интересно, за что его Никита так сильно не любит?
В этот момент Михаил почувствовал на себе мой взгляд и повернулся ко мне. Его взгляд по-прежнему оставался таким же наглым и самоуверенным, вот только теперь я в нем увидел еще и искры какой-то юношеской радости, которой не заметил вначале.
— Красные или черные? — спросил он и улыбнулся.
— В смысле?
— Ну ты Софье под юбку смотрел, когда она нас отчитывала? Трусы у нее красные или черные?
— Мне показалось черные.
— Мне тоже, — он вытащил куски ваты из носа и положил их в руку. — Поздравляю с победой, Соколов. Отлично дерешься.
— Учителя хорошие были, — усмехнулся я. — Ты тоже ничего, до сих пор живот болит. Ты чего вообще ко мне полез тогда в комнате? И в самом деле мое прошлое жить мешает?
— Да нет, при чем здесь ты? Я историю Российской империи знаю неплохо, ты же тогда еще несовершеннолетний был. За дела отца, малолетний сын не в ответе, — он несколько раз шмыгнул носом и попробовал ладонью идет кровь или нет. — Так что плевать мне на твое прошлое, барон. Просто не терплю самоуверенных людей, которые на самом деле ничего из себя не представляют, понял? Люблю ставить таких на место.
— Понятно. Я тоже.
— В смысле?
— Я тоже люблю ставить таких на место, — ответил я.
Владыкин рассмеялся, но тут же схватился за нос — видимо стукнул я его крепко.
— Ну тогда, если ты не против, будем считать, что друг друга на место поставили, — сказал он и поднял голову вверх.
Предложение о дружбе? Почему бы и нет? Тем более нам еще в одном отделении с ним служить.
— Не против, — ответил я.
Граф протянул мне руку, и я ответил на его рукопожатие. Будем считать, что вечер закончился неплохо. Жаль только, что вместо вечернего досуга мы с ним теперь будем физической подготовкой заниматься, но во всем есть свои хорошие стороны — для моего тела это будет полезно.
— Слушай, Миша, насчет драк я вроде бы все понял, а как в Академии смотрят на отношения курсантов с хорошенькими сотрудницами?
Глава 8
Следующие несколько дней пролетели стремительно и в основном я был занят изучением местных порядков, ну и вообще заведенного уклада жизни в Академии. Мои новые приятели из отделения помогали мне в этом как могли, хотя больше всех мы все же сошлись с Владыкиным, чем были весьма удивлены остальные.
Мишка и в самом деле оказался довольно неплохим парнем, хотя и со своими тараканами в голове. Особенно меня сбивала с толку его манера поведения — можно было подумать, что его постоянно заносит от чувства собственной значимости. Не будешь же каждому объяснять, что он не полный моральный урод? Поэтому за два дня, прошедших с момента нашей с ним драки, у меня было несколько новых конфликтов с некоторыми недалекими личностями, которые считали, что наше с ним товарищество основано исключительно на моем подхалимаже.
Со стороны действительно могло так показаться, все-таки я барон, да еще с мутным прошлым, а он граф и парень хоть куда — что общего у нас может быть? Приходилось объяснять некоторым, что они сильно заблуждаются в своих предположениях. Приятно, что сам Мишка тоже не стеснялся участвовать в подобного рода наставлениях. В общем, интерес к этой теме угас довольно быстро и все привыкли к тому, что нас часто видят вместе.
Кстати сказать, за эти дни с ребятами из моего отделения я толком и не виделся, разве что с Владыкиным по вечерам на уроках по физической подготовке, куда нас с ним Таганцева определила. Все это время я занимался по индивидуальному расписанию и на всех занятиях кроме моей скромной персоны больше никого не было.
Понятно дело, что я вообще не понимал с чем это связано, но данный факт вызывал острый интерес всей Академии — что во мне такого особенного, кроме того, что я из «неблагополучной» семьи? Даже парни из моего отделения неоднократно подкатывали ко мне с подобным вопросом, только ничем помочь я им не мог, потому как сам не знал на него ответа.
Вот занятия у меня были все какие-то скучные и однообразные. Даже с учетом того, что благодаря стараниям Софьи Николаевны мне были прописаны дополнительные физические нагрузки, мой внешний вид явно не устраивал тренера, поэтому у меня было несколько тренировок в день. Не могу сказать, что мне это не нравилось — содержать свое тело в таком жалком состоянии, в котором находилось тело Соколова, для семнадцатилетнего парня это просто позор. Но когда практически половина светового дня состоит из одних тренировок, это как-то утомляет даже меня — слишком однообразный процесс.
Ладно бы еще это все чередовалось с лекциями или чем-то подобным, но нет — они сменялись уроками фехтования с мечом. Учитывая, что на Эпсилуме владение энергетическим мечом для дворянина —
