Рейтинговые книги
Читем онлайн Побег - Валентин Маслюков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 122

— Раздевайтесь, принцесса, — сказал Лепель, — и чем скорее, тем лучше. Вы умеете ездить верхом?

— Верхом? — пальчики дрожали, завязочки путались.

— Да, на коне.

— Не уверена.

— Значит, умеете, — сказал Лепель, просматривая бумаги из сумки жильца. — А трубить в охотничий рог?.. Впрочем, рог я возьму на себя, а скакать уж вам придется самой. Раздевайтесь, принцесса, не тяните.

Наскоро разобравшись с бумагами, Лепель принялся разоблачать мальчика, а тот, очнувшись, постанывал, но не сопротивлялся, позволяя себя поворачивать, пропускать через рукава конечности. Оглушенный до беспамятства, он, однако, хранил отчетливое воспоминание о потрясении, которое послужило причиной его нынешней расслабленности, и не находил в себе мужества подвергнуться испытанию вновь. Оставив мальчишку в коротких подштанниках, Лепель разрезал на полосы половик, служивший прежде Нуте поневой, связал полосы между собой и примотал жильца к кровати, уложив его навзничь. К тому времени несчастный очухался уже настолько, что пытался говорить, вяло ворочая языком, так что уместно было заткнуть ему рот кляпом. На глаза же пришлось накинуть тряпицу, ибо мальчишка — вовсе уже не ребенок — оправился до такой степени, что способен был подглядывать за шуршавшей одеждами принцессой.

Подстегнутая ознобом, Нута торопилась, так же мало стесняясь Лепеля, как стеснялась бы чернокожего раба. А чернокожий раб, но совсем не евнух, подавая раздетой принцессе куртку, потом штаны и чулки, исподтишка дивился детским ее плечикам, трогательной, едва обозначившейся груди… Потом Лепель и вовсе перестал отворачиваться, поскольку принцесса нуждалась в помощи, запутавшись в завязках и застежках. С целомудренной нежностью он объяснил маленькой женщине нехитрую науку мужского наряда, задержавшись, быть может, на некоторых подробностях чуть дольше, чем требовали того обстоятельства. И не отказал себе в удовольствии самолично укротить буйные волосы Нуты, чтобы спрятать под шляпу. Остались только башмаки.

После того, как придворный наряд жильца пришелся принцессе впору, трудно было предвидеть, что крошечные ее ножки утонут в мальчишеских туфлях, как в лоханках. Сгоряча Нута готова была бежать и так, подволакивая башмаки, но Лепель остановил ее порыв.

— Отвернитесь, принцесса, — сказал он, задумчиво оглядываясь. И остановился на привязанном к кровати жильце. Взять-то с него было нечего, кроме подштанников, потому Лепель их и стащил. Малец задергался и застонал, беспомощный перед надругательством, но сумел только одно: кое-как подвинул под путами руку и прикрыл горстью срам.

Разорванное по швам полотно от подштанников пошло на портянки. Опустившись к ногам молодой женщины, Лепель ловко обмотал ее крошечные ступни, после чего башмаки сели плотно и можно было застегнуть пряжки.

Переодетая принцесса удивительно походила на мальчика. Пожалуй, она выглядела даже приятней и привлекательней, чем истинный хозяин пронзительных лимонных штанов и сиренево-вишневого с белым исподом кафтана.

Только этот свежеиспеченный хорошенький мальчик никак не мог справиться с ознобом, который прохватывал его временами так, что приходилось сжимать руки. Что, однако, не мешало ему слушать наставления Лепеля с напряженным вниманием.

— В воротах покажите это, — Лепель развертывал грамоты. — Не больно-то убедительная бумага: приговор боярской думы об изменении порядка престолонаследия. Но вы там в долгие разговоры не вступайте, чуть что: пошел прочь, свинья! С дороги!

— Па-ашел прочь свиння! — старательно повторяла принцесса.

— Так-так! Глаза сверкают… порядок. Я — гонец великой государыни Милицы в стан Юлия. И суешь ему в рожу грамоту.

Пока принцесса, наморщившись от усердия, разучивала подходящие к случаю ругательства, запас которых у нее, как выяснилось, был до смешного ограничен, распростертый на кровати малый глухо постанывал и подергивался тощим телом. От горя и стыда, по видимости. Хотя предположение это невозможно было проверить — лицо его покрывала тряпка.

Спустившись с переодетой принцессой к извозчичьему двору, Лепель подсадил ее в седло и, приняв коня под уздцы, повел к воротам. Когда засверкали лезвия бердышей, он сказал ей тихо:

— Прощайте! Удачи! — и хлопнул коня по крупу, отчего Нута неловко мотнулась, ничего не успев ответить.

А, может, она и думать забыла о черном рабе в тот самый миг, когда рассталась с ним, обращенная мыслями вперед, к заставе у башни.

Лепель не уходил. Он слышал взвинчено взлетающий голосок принцессы, которая остервенело, но однообразно бранилась, позабыв в волнении половину того, что пытался внушить ей наставник.

— Сучьи дети! Сучьи дети! — кричала она на всю улицу.

За неимением лучшего хватило и сучьих детей — в подбрюшье темной громады возникла солнечная расселина. Едва растворилась она настолько, чтобы пропустить всадника, как заслонилась тенью, и скоро застучали гулкие доски моста.

Лепель вздохнул. Он понурился и побрел, одинокий в своей унылой задумчивости. Столпотворение на улицах, несмолкающий гвалт, выставленные на всеобщее обозрение страсти и обыденный обман, который вводил в заблуждение всякого, кто готов обмануться, — весь этот праздник бестолковщины не доставлял ему сейчас утешения.

— Уж ты ночь, моя ночь, ночка темная,Ночь осенняя, ночка долгая,Да и с кем мне ночь ночевать будет?Без милого дружка, без сердечного,Без сердечного студенешенькоБез надеженьки жить тошнехонько…

поет народ, — сообщил Лепель неведомо кому.

Потолкавшись в толпе около часа, он возвратился в лавку, где вились мухи и вязала бесконечный чулок равнодушная старуха.

Наверху безмолвствовал привязанный к кровати жилец. Залитый водой пол подсыхал. Лепель развязал путы, отомкнул юноше рот и сказал:

— Свободен. Не знаю, конечно, насколько ты в свободе нуждаешься. Извини.

Онемело потягиваясь, юноша сел. Голый и тощий, прикрывая горстью срамное место, он не выглядел ни свободным, ни счастливым. Смазливое личико его с тонко очерченным, нежным подбородком, свежими девичьими губами осунулось… Да, лишенный покровов, придворный чин утратил значительную долю своего обаяния. Его нельзя было бы сейчас назвать даже пристойным.

Молодые люди молчали, имея собственные причины для уныния.

— Где моя одежда? — неверным голосом спросил тот, что голый.

— Ускакала в полуденные страны, — ответствовал тот, кому легко было шутить, — одетый.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 122
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Побег - Валентин Маслюков бесплатно.

Оставить комментарий