В феврале 1756 г. на границу прибыла вторая партия черногорцев в составе около восьмидесяти человек, которую возглавлял поручик русской службы Яков Эздимирович31. Они шли через Боснию и вышли к Митровице. 12 февраля 1756 г. было получено в Вене разрешение на пропуск черногорцев. Яков Эздимирович вместе со своими братьями – капралами Дмитрием и Цвено прошел митровицкий карантин и, получив от Степана Петровича паспорт, отправился 3 марта 1756 г. дальше в Петроварадин. Однако они были арестованы, и затем австрийский генерал Гелфрейхучинил Эздимировичу и его спутникам допрос в присутствии нескольких турок, задав вопрос: «подлинно ли он черногорец?». Несмотря на утвердительный ответ, австрийский генерал направил их в Эссен к командующему войсками генералу Мерси, и их «яко злодеев» в сопровождении офицера и нескольких солдат провели через город при стечении большого количества народа и доставили в Эссен, где им был вторично учинен допрос. Черногорцы были освобождены из-под ареста благодаря ходатайству Г. К. Кейзерлинга32. Однако в Митровице черногорцев задержал еще на две недели полковник Янош33. Но это были самовольные действия пограничной администрации. Австрийское правительство, учитывая союзнические отношения с Россией, сдержало данное ей слово34.
Для успешной организации переселенческого движения Сенат выделил первоначально 6 тыс. червонцев на путевые расходы. Кроме того, 11 апреля 1756 г. в распоряжение С. Петровича были направлены из команды генерал-майора Шевича капитан Симеон Пишчевич, адъютант Иван Марков и унтер-офицеры: Алексей Крестим, Никита Собецкий, Георгий Марков и Николай Черногорац 35. Затем в июне 1757 г. было принято решение отправить в Триест С. Пучкова для успешной организации переселения черногорцев и других югославян. Местом их поселения была определена территория между Оренбургом и Ставрополем. В инструкции указывалось, что черногорский народ «вольной и никакой державе не подвластен», а собственными своими духовными властями и воеводами управляется36. По приезде в Вену Пучков должен был выяснить, когда отправится из Черногории тысяча переселенцев и какой дорогой они пойдут. Ему поручалось координировать свои действия с С. Петровичем. Они должны были решить на месте, как лучше организовать дело, действуя вместе или порознь, чтобы переселенцам не приходилось добиваться, чтобы их приняли и проводили в Россию37.
В связи с организацией массового переселения из Черногории митрополитом Василием Петровичем был поднят вопрос об учреждении в России особого Черногорского гусарского полка. На должность командира полка он предполагал назначить Ивана Подгоричани (Подгорицу), рекетмейстера Славонского гусарского полка в Австрии, пользовавшегося репутацией храброго воина38. По мнению Василия Петровича, никто не мог быть достойным звания премьер-майора Черниговского полка, кроме И. Подгорицы, имевшего большой опыт в военном деле и гусарской службе39. Однако вопрос о переходе И. Подгорицы на русскую службу затянулся на два года, поскольку венский двор не был склонен отпускать находившихся в австрийской армии опытных офицеров.
10 декабря 1757 г. в Петербург прибыл Василий Петрович в сопровождении губернатора Станислава Радонича и влиятельных старейшин – сердара Вукало Вукотича, воеводы Моисея Пламенаца, Петра Джурешковича и Николая Кнежевича40. Подобный солидно представленный состав делегации свидетельствовал о политическом значении миссии. 4 февраля 1758 г. митрополит Василий подал Елизавете Петровне от имени всего черногорского народа прошение о принятии в подданство и оказании покровительства Черногории 41. Но наряду с этим решительным шагом им были начаты переговоры относительно других более конкретных предложений, осуществление которых всецело зависело от русского правительства, – это зачисление в кадетский корпус прибывших с делегацией детей из знатных черногорских семейств42 и окончательное решение вопроса об учреждении в России Черногорского гусарского полка.
15 июля 1758 г. в Коллегии иностранных дел была составлена записка для вручения митрополиту Василию Петровичу, в которой был дан ответ на его обращения. Относительно черногорского прошения о приеме в русское подданство указывалось: «Теперь всякая формалита могла бы быть опасною, и для всякого черногорского народа весьма бедственною по великой близости окружающих их неприятелей, и по толиком Российской империи отдалением, то сие дело оставляется до будущих лучших времен»43.
Просьба об обучении черногорцев не вызвала никакого затруднения. Прибывшие в Киев малолетние «шляхетские» дети были первоначально определены в Киевскую духовную академию. Среди них были два племянника митрополита Саввы Петровича и племянник Василия Петровича, которого он пожелал взять с собой в Петербург. Затем все дети были переведены в Петербургский кадетский корпус44.
Русское правительство также выразило готовность пойти навстречу пожеланию, высказанному черногорской стороной относительно учреждения Черногорского гусарского полка. В дальнейшем, во время ходатайства перед венским двором об увольнении с австрийской службы И. Подгорицы, в качестве обоснования проекта выдвигалось следующее обстоятельство: 14 апреля 1758 г. в рескрипте Кейзерлингу предлагалось довести до сведения венского двора, что в России набирается гусарский полк из одних только черногорцев, поэтому испытывается необходимость «иметь добрых к тому офицеров, которые при том и черногорцы были»45.
Меры, принятые правительством Елизаветы по организации массового переселения из Черногории, возымели свое действие. 3 сентября 1756 г. в Киев прибыла партия с вахмистром Яковом Фишером. При распределении на местожительство двадцать человек выразили желание поступить на военную службу. Их включили в команду капитана Феофила Ивановича, расквартированную в украинском местечке Остер. В декабре 1756 г. эта команда была переведена в Оренбург46.
После того как Венеция дала согласие на пропуск черногорцев через пределы республики – Триест и Фиуме, туда выехал Пучков вместе с Петровичем и его командой. Вскоре Пучков сообщил в Петербург, что он отправил из Триеста четыре партии черногорцев (по 25 человек), выдав им паспорта (на каждую партию по паспорту), полученные от триестского губернатора. В это время С. Петрович переправлял из Фиуме всех черногорских переселенцев, которые прибывали в этот город47. Одна из партий, которую вел С. Пишчевич, прибыла в Киев 19 мая 1757 г. в составе 30 человек. Из них 21 человек были определены в черногорскую команду. 6 октября Яков Фишер привел вторую партию из 79 человек48. 10 декабря 1757 г. в Киев прибыл из Фиуме С. Петрович с большой группой черногорских воинов, изъявивших желание служить в России – 6 капитанов, 5 поручиков, 7 прапорщиков, 12 капралов, 109 рядовых и с ними один священник49.
Согласно ведомости, составленной в Коллегии иностранных дел в 1756 г., в Россию прибыло 99 человек (из них – 13 женщин), в 1757 г. – 161 человек (56 женщин и детей). Все они были отправлены на поселение в Оренбург. Кроме того, в 1757 г. прибыла еще партия в 162 человека (с ними 10 детей). Черногорцы были направлены в Москву в контору Военной коллегии для формирования особого черногорского эскадрона при армии. Детей приняли в Московский университет50.
Летом 1757 г. в Петербурге было получено известие, что в Австрии к местечку Рачи прибыло 200 черногорцев. Для их вывода за пределы империи был вызван из Оренбурга поручик Я. Эздимирович, семья которого находилась под арестом на австрийской границе. Он должен был договориться с австрийскими властями об освобождении своей семьи и беспрепятственном пропуске всех черногорских переселенцев и привести их в Россию. Вместе с ним выехал вахмистр Мызников. По приезде на место Эздимирович не обнаружил черногорцев. Поэтому он набрал желающих переселиться среди югославянского населения Герцеговины, Боснии и Албании и привел к австрийской границе внушительную партию в 1600 человек, из которых до России добралось только 824 человека. Поскольку только переселенцам из Черногории венский двор разрешил свободный проход, то им было сказано, чтобы они выдавали себя за черногорцев51.
В приведенной нами ведомости коллегии содержатся данные, что в 1758 г. в Россию было выведено 942 человека (из них 510 женщин и детей). 207 человек поступили на военную службу, остальные были направлены на поселение: 688 – в Новую Сербию и 17 – в Славяно-Сербию. Всего же за период с 1756 по 1759 г. в Россию переселилось из Черногории 1499 человек52. Однако точную цифру назвать трудно, так как под видом черногорцев прибывали также переселенцы из других югославянских земель (как это было с партией Эздимировича), поскольку австрийские и венецианские власти оказывали противодействие выселению в Россию своих подданных и только для черногорцев было сделано исключение. В октябре 1758 г. в Россию были выведены для поступления на военную службу вахмистром черногорской команды Игнатием Концаревичем и капралом Иваном Станчевичем под видом черногорцев 34 далматинца53.
