— И глупость — оправдание?
— Кажется, сегодня вокруг много глупости. — Она указала на наряд Картера. — Достаточно скоро они поймут, как сложна жизнь. Так почему бы сейчас не простить им их невежество? — Она ласково погладила его по руке. — Пожалуйста.
Картер сжал губы. Он не мог согласиться с ее словами.
— Я думаю, что каждый несет ответственность за свои поступки.
— Простим их, — мягко попросила она.
— Я полицейский, Ева. Спасение душ — не мое дело.
В его тоне звучала жесткость, которая настораживала. Нет, не в тоне, в его сердце, и это заставляло ее волноваться за… себя. Знает ли она, с кем связывается? Ева помолчала, а затем произнесла:
— Просто выслушай их.
— Хорошо. — Картер глубоко вздохнул. — Я не согласен, но, так как ты отказываешься от иска, не могу вызвать их на допрос. Но я поговорю с ними с глазу на глаз, обещаю. — Он начал пробираться сквозь людской поток, потом внезапно остановился и оглянулся. — Я еще вернусь.
— Ты уверен, что хочешь смешивать работу и удовольствие? — спросила Ева.
Внезапно холодный полицейский исчез: ей улыбался безумно сексуальный мужчина.
— Я никогда не смешиваю дела с удовольствием. Можешь на это рассчитывать.
Ева и Мелоди наводили порядок в магазине, когда пришел Картер. Часы показывали десять минут первого. Он успел сменить свой праздничный наряд на черную футболку и свободные хлопковые брюки и теперь выглядел так, словно собирался выпить кофе и заняться сексом.
Ева вышла из-за конторки, пытаясь не думать о физической близости с этим человеком. Она поманила его пальцем в укромное место, где можно было поговорить тет-а-тет. Этим местом оказалась вешалка с комбинациями.
— Ты нашел их?
— Это было не трудно.
— И они признались, что взяли трусы? — Ева скрестила руки на груди.
— После того как на них надавили и они поняли, что ты не собираешься возбуждать уголовное дело, они признались, что хотели совершить что-нибудь безумное для парада выпускников. Желторотые юнцы. Впрочем, мое мнение тебя не волнует, не так ли?
— Для людей с высшим образованием — дурацкая выходка.
— Ребята увидели выставленные в витрине предметы дамского туалета, и их посетило озарение. Один парень стащил первую пару, затем призвал своих друзей сделать то же самое.
— А витрина? — спросила Ева.
— Один из них признался, что совершил кражу ночью, но он настаивает, что витрина была уже разбита. Говорит, что пошел прогуляться. Когда проходил мимо — увидел разбитую витрину и воспользовался случаем.
— Ты ему веришь?
— Возможно. — Картер скривил губы. — Но может, он испугался, что, если признается в одном преступлении, я повешу на него и другое.
— Думаю, вся эта история выглядит достаточно глупо, чтобы быть неправдой. — Ева слегка улыбнулась.
— Кстати, вот, посмотри. — Картер полез в карман и выудил из него новенькие двадцатидолларовые купюры.
— Что это?
— Назовем это обрядом прощения. Я заставил их заплатить за украденные вещи.
— Что, если ребята не могут позволить себе такие расходы? — возмутилась Ева.
— Они должны были подумать об этом раньше. — В его голосе снова послышались металлические нотки. Он вручил ей деньги. — Ева, не забывай, я полицейский.
— Думаешь, этим все сказано? Ты веришь хоть кому-нибудь?
— Ева. — Картер нахмурился. Он и не собирался скрывать свое раздражение.
Ева понимала, что после разрешения дела с кражами ей следует чувствовать облегчение. Но она его не чувствовала. Впрочем, ей не хотелось, чтобы беседа продолжалась в столь нравоучительном тоне. В конце концов, они достигли некоего взаимопонимания. И если не брать в расчет все эти «как», «почему» и «зачем», она знала, что желает близости с Картером Мораном, значит…
— Итак, мы решаем, что дело закрыто? — осторожно спросила Ева, отвернувшись к вешалке. Она рассеянно теребила лямки черной кружевной комбинации.
Картер вдруг обнаружил, что его мысли блуждают в сфере, далекой от профессиональной. Он попытался сосредоточиться на ее вопросе.
Что-то не давало ему покоя в этом деле. Оставалась еще разбитая витрина, не говоря уже о Бетси Баттерфилд. Картер чувствовал, что она как-то причастна ко всему этому. Но как? Он привык доводить начатое до конца. Но если Ева не хочет писать заявление и возбуждать уголовное дело, то нет смысла копать дальше. Кроме того, Моран вдруг осознал, что если он официально закроет дело, то сможет постараться построить серьезные отношения с этой женщиной.
— Ну? — Ева двигала вешалку с места на место.
— Если ты готова, то я тоже. — Его голос звучал глухо.
— Мы говорим о деле?
— А ты как думаешь? — Картер внимательно смотрел на нее.
Чего она ждет? Знака с небес? Черная комбинация соскользнула с плечиков и упала на пол. Конечно, это нельзя было назвать знаком свыше, но неким подобием пророчества — пожалуй. Ева решила быть честной сама с собой: она хочет Картера, так к чему притворяться?
— Мне кажется, сейчас речь идет не о деле. — Ева хотела подобрать комбинацию, но Моран остановил ее:
— Может, ты оставишь работу на потом?
— Думаешь? — Она почувствовала, как защекотало в горле, и медленно произнесла: — Я могу попросить Мелоди заменить меня.
— Хорошая идея.
— Пойду и поговорю с ней. — Дрожа всем телом, Ева направилась к помощнице. — Мелоди, есть кое-что, о чем нам с Картером нужно позаботиться.
Мелоди проявила удивительную выдержку: ни комментариев, ни возгласов — лишь сдержанный кивок головы.
— Я не знаю, как надолго мы задержимся.
— Не важно, не волнуйтесь, — беспристрастно сказала Мелоди.
— Хорошо. — Ева рассеянно потерла лоб, затем спохватилась: — Кстати, где мои ключи?
Помощница уже успела пройти за кассу и взять с нижней полки связку ключей.
— Вот они. И не беспокойся, я наведу порядок в магазине.
— Спасибо. — Ева протянула Мелоди деньги. — Положи в кассу, это за те красные шортики. — Она хотела сказать еще что-то, но просто покачала головой и направилась к Картеру.
— Только после вас. — Он жестом указал на дверь.
Ева пошла было вперед, но вдруг остановилась.
— Подожди, я забыла про Арти.
— Не беспокойся. Я видел его у шатра выпускников. Он просил тебе передать, что будет занят весь день, а возможно, и вечер.
— Да? — Ева начала подниматься по лестнице. — Полагаю, с Линн Баттерфилд?
— Нет, с ее восьмилетним сыном. Из того, как они обсуждали фильм «Люди-Х», я понял, они одной крови.
Ева кивнула. Арти умел находить подход к детям, а также и к одиноким мамочкам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
