— Неужто? — хмыкнул Дьюк. — Представь себе, Питером звали отца Минни. Жалкий, узколобый сукин сын! Я не собираюсь больше называть детей в честь кого бы то ни было. Все, разговор окончен.
— Но, Дьюки, мой отец был совсем не таким, как отец твоей… — вяло запротестовала Каролин, понимая, что проиграла. — Он был добрым, гордым и внимательным человеком, он…
— Милая, — Дьюк приложил палец к ее губам, — этого не будет. Мне не по душе идея называть сына на английский манер. Он не будет никаким Себастьяном, никаким Рупертом или Хью. Понятно?
Каролин рассмеялась. Ее забавляла привычка Дьюка отвергать все традиционно английское. За годы жизни с Минни он успел возненавидеть Англию и все, что с ней связано. Он так и не простил Минни за то, что когда-то она выставляла его на посмешище и гордилась своим образованием и семьей. Меньше всего Каролин хотелось идти той же дорогой, что и Минни.
— Ладно, ладно, — закивала она. — Наш сын рожден в Америке и достоин имени Хантер. Если у него будет хоть капля таланта и обаяния отца, он сможет добиться успеха. Хантер Макмаон!
— Хантер Дьюк Макмаон.
Каролин удовлетворенно кивнула. Большего она и не желала.
— Хантер Дьюк, конечно.
Она прилагала титанические усилия, чтобы обрести прежние формы, день заднем тренируясь под руководством Майки, морила себя голодом, питаясь одним капустным супом, как поступали все актрисы Голливуда. Спустя всего шесть недель фотография похудевшей Каролин, облаченной в белые шелка, на премьере «Лихорадки субботнего вечера» украсила обложку журнала «Пипл». Теперь, когда она родила Дьюку сына, ее признали многие его друзья, положение упрочилось, а репутация любовницы постепенно уступила место репутации спутницы жизни. Всем стало ясно, что Каролин Беркли — отнюдь не временная звезда на небосклоне великого продюсера.
Ее сын Хантер рос чудесным ребенком. Спокойный, нетребовательный, он совершенно не доставлял нянькам хлопот. Хантер крепко спал по ночам, умел сам себя развлечь и непрестанно улыбался всякому, кто его замечал. При довольно темных густых волосах и бровях у мальчика были очень яркие голубые глаза, что привлекало дополнительное внимание к ангельскому лицу. Если Хантеру случалось пробраться на вечеринки, устраиваемые в доме, он непременно привлекал всеобщее внимание.
Родители совершенно не уделяли малышу внимания, а остальные члены семьи едва терпели, поэтому Хантер быстро научился играть сам с собой, довольный тем, что его никто не трогает. Пожалуй, лишь Клэр испытывала к Хантеру приязнь, да и то лишь потому, что была бездетной.
Взрослея, мальчик все больше разбирался в отношениях Макмаонов. Он привык к тому, что его появление в общей гостиной непременно становится поводом для скандала, а потому старался не попадаться взрослым на глаза. И чем старше он становился, тем с большей ненавистью смотрели на него Макмаоны.
Когда Хантеру было уже четыре, его мать решила устроить грандиозный прием в честь пятилетней годовщины совместной жизни с Дьюком. Были приглашены все самые известные и влиятельные люди Голливуда. Предполагалось, что гостей будет немало — каждому хотелось воочию увидеть, как уживаются в одном доме законная жена и любовница продюсера. Минни, как и всегда, оделась очень тщательно и подчеркнуто-элегантно. На ней был светлый брючный костюм, на пальце сверкало кольцо, подаренное несколько лет назад мужем. Каролин, напротив, решила привлечь к себе всеобщее внимание, облачившись в алый наряд, состоявший из короткого открытого топа и обтягивающих брючек. Создавалось впечатление, что она нарочно выбрала красный цвет, словно рассчитывая, что он произведет на Минни не меньшее впечатление, чем красная тряпка на быка.
— Я выписала эту пару из Валенсии, — хвалилась Каролин влиятельному адвокату и его жене. Женщина довольно неодобрительно косилась на легкомысленный топ. От ее взгляда не ускользнуло, как покачивается грудь Каролин в вырезе, когда она наклоняется к адвокату. — Представляете, точно такой же костюм хотела заказать Фара Фосет, но не успела. Такие вещи бывают только в единичном экземпляре.
Несмотря на заинтересованные взгляды собеседника, Каролин уже начинала жалеть, что надела столь откровенный костюм. Она знала, что подобные вещи заводят Дьюка, но для столь солидного приема выбор оказался опрометчивым. Рядом со строгой, благочестивой Минни Каролин казалась сама себе дешевой потаскушкой и терзалась бессильной злобой.
Какой черт дернул ее надеть красное? Имидж женщины-вамп никак не вязался ни с общей атмосферой вечеринки, ни с ее новым имиджем постоянной спутницы жизни.
Пока Каролин общалась с гостями и напропалую кокетничала с женатыми мужчинами, Хантер сумел проскользнуть в зал и забрался на один из стульев. Среди десятков угощений он обнаружил шоколадные пирожные, политые глазурью, и, пользуясь тем, что на него не обращают внимания, набросился на сладости. Мальчик уже успел перемазать шоколадом все лицо, когда его шалость была замечена.
— Хантер! Ты что это здесь делаешь?
Минни кипела от гнева, хотя ее лицо и оставалось бесстрастным. Хантер в панике забегал глазами, ища способ улизнуть. Мурашки поползли по его спине.
Минни сплела руки на груди. С нее хватало и того, что Каролин вела себя словно хозяйка дома, общалась с ее, Минни, друзьями и явно наслаждалась вечером, так еще и ее отродье портило изящно накрытый стол! Хантер засыпал крошками белую скатерть и измазал ее шоколадом, а его мамаше и дела нет! Ей плевать на ребенка, которого она произвела на свет.
— Молодой человек, боюсь, вас ждет наказание, — сурово произнесла она, наклонившись к мальчику. — Взгляните на свое лицо! Вы совершили очень, очень дурной поступок.
Малыш попытался спрятаться под стол и зажмурился, словно это могло спасти его от злой тети.
— Немедленно вылезай, Хантер! — сквозь зубы прошипела Минни и больно ухватила его за руку.
Она волокла его за собой, упирающегося и плачущего, пытаясь найти в толпе Каролин.
Хантер был очень испуган. Резкий тон Минни, ее железная хватка — все это говорило о неминуемом наказании, которое ждет его в ближайшее время. Пухлая нижняя губа дрожала, он размазывал шоколад по лицу рукавом и непрестанно всхлипывал, опасаясь рыдать в полный голос.
Каролин, как и всегда, была окружена толпой гостей. Она стояла снаружи дома, на зеленой лужайке, и что-то с улыбкой рассказывала слушателям. Она и не подозревала, что ее сын попал в беду.
Клэр, заметив ожесточенную Минни, бросилась малышу на выручку. В ней всегда был силен материнский инстинкт, а незавидная судьба всеми брошенного Хантера вызывала сочувствие.
