— Витя! Можно?
— Бери, если умеешь. Я вот никак, только пытаюсь, да плоховато получается.
— Давай, Жора, что-нибудь! У тебя всегда это хорошо выходило. Душевно! — поощрил Женька.
Взяв в руки инструмент, пробежался по струнам, проверяя настройку, чуть подкрутил колки, приводя звук в норму. После этого выдал песню, которую, ручаюсь, Варламов еще никогда не слышал.
Пусть говорят, что наша служба не видна,А ведь она у всех, как на ладони.И пусть не вспомнят наши имена.Парней, погибших в милицейской форме.Нас могут в чем угодно обвинять,Страна дает подачки, как убогим.Но нас на нашем месте поменятьНаверно, хочется немногим.
Здесь нет романтики, ты видишь только грязь.Ты на посту в жару, и дождь, и снег.Ты знаешь боль, да ты и сам стрелял не раз,По форме — мент, и просто человек.Пьют стоя, молча, не чокаясь.
Парни слушали, не раскрыв рот, конечно, но очень внимательно. Как полагаю, каждый примерял слова песни на себя…
Пусть тычут пальцем, что мы чиним беспредел,Прикрывшись формой, беззаконны пред законом.А мы уходим в ночь под снайперский прицел,И похоронки получают наши жены.А нам за это все — несчастные гроши,Детей воспитываем в комнатах общаги.В «горячих точках» за Россию гибнем мы.Вы «мусорами» нас зовете, смеха ради.
Здесь нет романтики, ты видишь только грязь.Ты на посту в жару, и дождь, и снег.Ты знаешь боль, да ты и сам стрелял не раз,По форме — мент, и просто человек.[25]
— Ну ты даешь, Жора! За это нельзя не выпить. Ну что? Четвертый тост?
— Четвертый! Давайте, парни! Чтоб за нас не пили третий…
* * *
…Заснули далеко за полночь. Все сидели, вспоминая, каждый говорил о своем. Я пытался вытянуть из Женьки еще хоть какую-то информацию о Наталье и Игорьке. Но он знал немного. Последний раз звонил мне домой больше полугода назад, а потом и сам отбыл на Кавказ, в очередную командировку. Домой звонить отсюда времени практически нет, а в те редкие моменты, когда это удается, становится как-то не до чужих забот. О своих бы успеть поговорить. Я его прекрасно понимал, и осуждать даже не брался. Достаточно того, что, когда была возможность, он и его жена не забывали моих…
На память пришел 1993, год создания специальных отделов быстрого реагирования в составе управлений по организованной преступности при областных управлениях внутренних дел. Страна захлебнулась от беспредела. На улицах среди белого дня криминалитет устраивал свои разборки с регулярным использованием огнестрельного оружия. И добро бы жертвами становились только бандиты! Как правило, в этих стычках страдали обычные граждане. Кто от шальной пули, кто — случайно оказавшись на месте взрыва гранаты, а кое-кто — став случайным свидетелем налета.
Ответом отморозкам стал Указ[26], положивший начало существованию подразделений специального назначения, предназначенных для силовой поддержки оперативного состава борцов с организованной преступностью, захвата вооруженных до зубов бандитов. Преимущественно отряд взаимодействовал со структурно входившим в состав УОП отделом по борьбе с незаконным оборотом оружия, бандитизмом и иными тяжкими преступлениями. Работы хватало. Стремясь принести больше пользы в противодействии криминализации общества, я перешел из уголовного розыска на службу в СОБР. Отбор был жестким, в команду набирали профессионалов. Не последнюю роль в том, что выбор пал на меня, сыграла прежняя служба в спецназе ГРУ.
Те, кто так же, как и я, имел желание попасть в отряд, но не подошедшие по каким-то параметрам, главным образом по физическим данным, подтянувшись до необходимого уровня, пробовали снова.
Перво-наперво — специальная подготовка! Силы у парней хватало, мужества тоже было не занимать, а вот с умением — не очень. Невелика заслуга, как некоторые в Великую Отечественную, нисколько не умаляя их личных достоинств, — переть с пистолетом или винтовкой на танк! Здесь другая тактика требуется. В нашем же деле — особая. Требовались не трупы, а, выражаясь военным языком, пленные. И нам удалось создать отряд, способный выполнять поставленные задачи. Наши сотрудники друг друга дополняли. Кто что-то умел лучше других, непременно делился своими знаниями. Свои личные умения передавал соратникам и я. Уж навыков, полученных за время службы, начиная с военного училища, хватало.
В это смутное время и появился на свет мой наследник — маленький Мокрецов или, как называла его моя любимая, Игореша. Не было тогда во всем мире никого счастливее меня. Радость незначительно омрачила только первая длительная командировка. Буквально через два месяца после того, как привез Наташу с сыном из роддома в родные пенаты, объявили приказ о начале на территории Ставропольского края операции «Вихрь-антитеррор».
От нашего управления по борьбе с организованной преступностью для участия в этих мероприятиях направили на двадцать дней в Ставрополье четверых собровцев, имевших навыки оперативной работы, в том числе и меня. Отказываться — не в моих правилах! Тем более начинать с этого службу в новом подразделении. Поцеловав на прощание сына и его маму, отбыл «завихряться».
Самолет доставил в Минеральные Воды. Оттуда автобусами из аэропорта — в город Георгиевск. Каждый из сводного отряда областного УВД выполнял обязанности по своей линии. Были в его составе и сотрудники патрульно-постовой службы, и госавтоинспекции, а также и оперативники в нашем лице.
Отдел внутренних дел произвел мрачное впечатление. Внешне напоминал крепость. На окнах металлические ставни с бойницами, автоматическое вооружение у личного состава. В дежурной части наличествовал пулемет, чего не было ни в одном райотделе нашего региона. Все так и кричало о том, что здесь вполне вероятны полномасштабные боевые действия.
Местная уголовка обрадовалась неожиданному, пусть и временному пополнению. Городок небольшой, все друг друга знают как облупленных. Работать опером в таких условиях непросто. Какие там негласные мероприятия? В таком разрезе использовать нас местным сам Бог велел. Да и мы приехали не отсиживаться, а пахать, а посему включились в разработки уголовного розыска в полный рост. Была ли в дальнейшем польза от нашего появления в городе, никто не сообщал. Тайна и есть тайна! Но пару тяжких преступлений, числившихся «висяками», раскрыть помогли. Спустя неделю, весь сводный отряд перебросили в Ессентуки. Ударно поработали и там! Под «занавес» командировки попали в Ставрополь, где тоже в стороне не стояли. За отличные показатели личный состав премировали. Сумма оказалась приличным довеском к командировочным. Пользуясь остававшимся личным временем, пробежался по магазинам. Страна переживала тогда не самый лучший период, достать что-то стоящее было большой проблемой. В одном из расплодившихся «комков» удалось приобрести для Игорька теплый шерстяной костюмчик. Жену тоже не забыл, приготовив сюрприз и для нее.
А уж как моему возвращению домой были рады, словами и передать невозможно! Даже малыш, как мне показалось, улыбался до ушей…
…Воспоминаниями навеяло и сон… Счастливое лицо моей Наташеньки, державшей на руках совсем еще крошечного Игорька, почему-то уже одетого в подаренный костюмчик, тянущего ко мне свои маленькие пухлые ручонки. Как ни странно, в этом возрасте уже вырывающегося и пытающегося сделать свои первые шаги…
* * *
На следующий день проснулся поздно. Сказалась накопившаяся за время скитаний усталость. Да и принятый на «душу населения» алкоголь сделал свое дело. По привычке глянув на часы, отметил про себя — одиннадцать. Ну я и силен морду поплющить! Не иначе что-то вроде отходняка — нервы отпустило. В комнате, кроме меня, отдыхали еще несколько, как я понимаю, бойцов с блокпоста, сменившихся со службы. Иначе кто бы им разрешил до такого времени валяться в койке. Кстати, по поводу часов! Так и не посмотрел, что за трофей мне достался? Вынув его из кармана одежды, висящей рядом на спинке стула, отметил, что секундная стрелка стоит на месте. А часики-то дорогие — швейцарские «Тиссот», на ремешке из натуральной кожи. Неплохое наследство! Сейчас заведем, и все будет тип-топ! Пока, разглядывая хронометр, вертел его в руках, заметил, что стрелка, отмеряющая секунды, сдвинулась с места и пошла наматывать привычные ей круги. Через некоторое время встала. С автоподзаводом, сообразил я! Еще лучше — каждый день крутить головку не нужно. Выставив время, дату и день недели, снял старый «будильник», новый напялил на руку. Ну вот! Чем я не «новый русский»? Не одну мою зарплату стоят, насколько в этом понимаю.
Прежние часы решил подарить Виктору. Как заметил накануне, у него «копеечные» электронные, продающиеся киосках на каждом углу. Парень вроде неплохой, ему будет приятно.
