Полная удивления и недоверия, миссис Вернон теперь знала, что происходит и, не изменив собственного мнения, опасалась лишь того, что ей все труднее будет осуществить свое намерение. У нее мелькнула небольшая надежда на лучшее, когда леди Сьюзан спросила ее, не считает ли она, что Фредерика выглядит так же хорошо, как в Черчилле. При этом призналась, что порой сомневается в том, что жизнь в Лондоне благоприятно сказывается на здоровье дочери.
Поощряя это сомнение, миссис Вернон немедленно предложила, чтобы ее племянница возвратилась с ними в провинцию. Леди Сьюзан не была в состоянии выразить охватившее ее чувство благодарности за такую доброту; однако, по ряду причин не знала, как она может расстаться с дочерью; и хотя ее собственные планы еще не окончательно определились, она призналась, что пройдет немало времени до поры, когда она сама сможет отвезти Фредерику за город. В конце концов она отклонила столь лестное приглашение. Однако миссис Вернон продолжала настаивать и, хотя леди Сьюзан продолжала упорствовать, ее сопротивление через несколько дней, по-видимому, постепенно слабело.
Счастливо возникшее опасение эпидемии гриппа решило то, чего не следовало ожидать слишком скоро. В связи с этой тревогой, как никогда прежде, вспыхнули материнские опасения леди Сьюзан, и она не могла больше думать ни о чем, кроме избавления Фредерики от риска заболеть. Более всего на свете она боялась, что грипп может повредить здоровью ее дочери. Фредерика возвратилась в Черчилль вместе с дядей и тетей, а спустя три недели леди Сьюзан объявила о том, что вышла замуж за сэра Джеймса Мартина.
Теперь миссис Вернон убедилась в том, что она лишь подозревала ранее: ей не следовало беспокоиться и добиваться возвращения Фредерики в Черчилль, потому что леди Сьюзан несомненно приняла такое решение с самого начала. Визит Фредерики в Черчилль планировался на шесть недель, однако ее мать, хотя и побуждала ее вернуться в одном или двух полных нежности письмах, была готова согласиться на продолжение ее пребывания за городом. Через две недели она уже перестала писать и сожалеть об ее отсутствии, а еще через две недели перестала писать вообще.
Поэтому Фредерика оставалась в семье ее дяди и тети до того времени, когда уже можно было поговорить с Реджинальдом Де Курси. Когда можно было постепенно, действуя искусно и изобретательно склонить его симпатии в ее пользу, не оставив камня на камне от его привязанности к ее матери. На его отречение от всех его прежних привязанностей и подавление вообще его отвращения к сексу можно было рассчитывать на все двенадцать месяцев. Вообще на это могло уйти всего три месяца, однако чувства Реджинальда были не менее устойчивыми, чем сильными.
Была ли леди Сьюзан счастлива в своем втором браке или нет, трудно сказать, потому что, кто же может поверить ее словам в любом случае? Здесь следует доверять вероятности. Ей никто не противостоял, кроме ее мужа и совести.
Судьба, кажется, поступила с Джеймсом более жестоко, чем заслуживала простая глупость. Поэтому я шлю ему все мои сожаления. Что касается меня, то могу пожалеть только мисс Мэнвэринг, которая приехала в город, потратилась на наряды, которые разорили ее на два года вперед, чтобы покорить его, и была обманута женщиной старше ее на десять лет.
