Эта пятница была совершенно другой. Да, я как всегда, провёл загрузку, но ещё по дороге назад на рабочее место меня настигла нехорошая новость. Один из работников потрогал одно из лезвий. Звучит неоднозначно, но на деле имеет вполне конкретное значение. Бур представляет собой сложную систему из фрез со специальными режущими частями. Мы их называем лезвиями. Да, если просто потрогать лезвие, с тобой ничего не случится, особенно, если ты будешь осторожен, но младший специалист Блевенс - я навсегда запомню это имя - самолично потрогал вращающееся лезвие. И это было не случайно, потому что чтобы выполнить такую последовательность действий, которую выполнил он, нужно стремиться её выполнить и при этом очень постараться.
Бур заглубляется в породу примерно на полметра, после чего отходит назад. Лезвия должны немного остыть, да и породу нужно плавно отвести из рабочей зоны. Во время этой паузы Блевенс, сказав что-то невнятное по поводу того, что заметил какое-то несоответствие, спустился к рабочей зоне, отключил датчики присутствия, которые не дали бы состояться пуску бура, а потом экстренно провёл этот самый пуск. Я понимаю, что геометрия лезвий и фрез такова, что выглядят они в определённом смысле красиво, но не настолько, чтобы стремиться к ним прикоснуться во время работы.
Блевенсу повезло. Во-первых, потому что его коллега сразу заподозрил что-то неладное. Он даже пытался предотвратить пуск бура, но не успел, поскольку, чтобы сделать это, нужно связаться с постом управления, находящимся на пять ярусов выше. Успел он только поспособствовать тому, чтобы бур быстрее выключили, но к тому моменту сам Блевенс уже был без руки. Повезло ему ещё и в том, что лезвие, которое к пятнице было уже не в такой хорошей форме, как в понедельник, просто отрезало ему руку, хотя вполне могло затянуть его полностью. Однако, как утверждал Радвел, человек, вытащивший его, в тот момент у его коллеги были настолько шальные глаза, что он не возражал бы даже против такого исхода.
Конечно, придя в себя, он совершенно не понимал, как вообще могло произойти то, что произошло. Говорит, что ему казалось, будто бур не работает, и ему нужна помощь. Да, да, именно так он и сказал. Нужна помощь, как будто бы фрезы с режущими кромками из специального сплава - это живые существа. Ладно, пожалуй, я и так затянул с этой заметкой. Пиво мы сегодня пить не будем - решили налечь на что покрепче, потому что сюда уже летит комиссия. Выходных не будет. Во второй половине дня субботы будет выяснение, в том числе с нами, потому что мы непосредственно контролируем работу бура. Правда, сам бур здесь был не при чём. Это называется человеческий фактор, но разбираться с нами будут, как будто мы должны были контролировать работу каждого человека из числа персонала, который, к слову, сами и не назначали.
Наверное, когда я буду читать это, то уже смогу смело посмеяться и над этим происшествием, и над сложившейся ситуацией в целом. Это будет даже не чёрный смех, потому что Блевенс жив, руку ему вернут так или иначе, а это происшествие сейчас кажется мне таким страшным и жутким в основном только потому, что оно в моей карьере первое. Больше года работы без каких-либо косяков. Комплекс типовой, вся система отлажена, специалисты обучены, и каждый выполняет свою работу на отлично. И вот сегодня такая незадача. Да уж, хорошего мало".
"28 января. Только что вернулся с заседания комиссии. Время десять вечера. Прощай мой самый любимый вечер субботы. Два года безупречной работы могут и не пойти впрок после одного происшествия, не сказать, что слишком тяжёлого. Напротив, эти самые два года и испортили всю картину. Представим, что здесь раз в месяц кому-то что-то отрубает. Не то чтобы это хорошо, но в этом случае одна очередная конечность, которая усилиями медиков в скором времени может быть восстановлена в том или ином виде, не была бы чем-то экстраординарным. Комиссию устроили бы отчёты тех, кто вообще мог что-либо рассказать, и больше ничего. Они бы даже не прилетели. А тут четырёхчасовое перемывание костей. И это, представь, при том, что я был в грузовом терминале, когда господин Блевенс влюбился в фрезу.
Он, кстати, несёт сплошную чушь. Честность ему не поможет сохранить рабочее место. Его не просто отстранят, но и направят на психическую реабилитацию, под которую будет замаскирован лечебный курс, после которого ему дадут менее опасную работу. В общем, это всё полнейший бред и формальщина. Однако и её можно понять. Что вам скажет специалист из комиссии? Он скажет вам, что множество таких комплексов функционирует без каких-либо изъянов на протяжении многих лет, так что дело тут даже не в наших идеальных двух годах. Естественно, что и происшествие, случившееся в одном месте, можно спроецировать на другие подобные объекты. Завтра кто-то другой по неизвестным причинам сунет руки под фрезу? А если это станет массовым помешательством? Ох, не хотел бы я сейчас быть в этой комиссии. Это я могу отписаться рядовым отчётом, а они нет. Им нужна причина, которой фактически нет. Вроде и выходные, но мы все очень устали, но хотя бы в завтрашних выяснениях мы не нужны, так что хотя бы один денёк перед работой можно будет отдохнуть".
"29 января. Приближается последний месяц календарной зимы. Вроде бы знаешь, что всё должно бы вернуться в привычное русло, и тебе даже кажется, что это так, но на деле ощущение это обманчиво. И всё дело не в мистических шушуканьях, которые распространились по нашему подкуполью. Мол, это колдовство местных какое-то и всё в таком же духе. Этим господам у меня легко найдётся, что ответить. Мы тут, как-никак, что-то заканчивали. Кто колониальную академию, как я, кто ещё что-то. Мы, все, кто здесь находится, прилетели сюда через космос. Тут, к слову, можно оговориться: у некоторых из персонала, кто здесь с самого начала, уже есть дети, родившиеся здесь, ну да это неважно. А важно то, что пора бы уже перестать верить в мистику, какие-то заклинания и не быть суеверными наподобие здешних карликов. Да, это о них рассказывают, что те чуть ли не по ступенькам крыльца спускаются с определённой последовательностью, чтобы не разгневать духа. Но у них нет буров, которые строила целая миссия почти полтора года, и комплексов, таких, как наш, у них тоже нет. Им можно быть суеверными, а нам уже стыдно. Это как вы не будете смеяться над ребёнком, который боится монстров в темноте, но что если подобным страдает взрослый и состоявшийся человек?
Ладно, дело не в этом. Я не знаю, насколько это нужно и вообще, полезно ли. Но я и веду этот дневник, чтобы запомнить свои ощущения от происходящего. И, по сути, ничего смертельно страшного, отчего нам всем может грозить увольнение или как минимум перевод, не произошло. Да, один человек потерял руку при загадочных - мягко говоря - обстоятельствах. Я отбросил всю мистику и слухи. Допустим, это у него там что-то щёлкнуло в голове. Бывает же такое? Кто-то скажет, что в космосе, да ещё на ответственной работе - а у всех у нас примерно такая - бывает всё. Допустим, так. Суеверия тут не при чём. Ни местные, ни какие-либо ещё. Мистика и всё с ней связанное отпадает. Но, даже отбросив всё это, я не могу избавиться от тонкого свербящего ощущения где-то в глубине души.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
