Он неохотно оторвался от ее губ и посмотрел в ошеломленные глаза.
— Простите меня, — прошептала Клео. Макс слегка улыбнулся.
— Наверное, извиняться следует мне. Он сожалел только, что не успел довести до конца то, что начал.
Она застенчиво улыбнулась в ответ.
— Прошу вас, не извиняйтесь. Просто я сама не готова осуществить одну очень личную фантазию.
— Фантазию?
Клео недоверчиво посмотрела на Макса.
— Не говорите мне, что вы не читали третьей главы.
— Третьей главы?
Макс был в растерянности.
— В этой главе мужчина в зеркале завязывает алую ленту на шее женщины и притягивает ее к себе в Зазеркалье. Она попадает в его мир, и там они становятся любовниками.
— Совсем как у нас с вами?
Макс был очень доволен собой.
— Да, совсем как у нас с вами. За исключением того, что мы с вами не занимались любовью. — Она тронула пальцами свои нежные полные губы. — Вы ограничились поцелуем. — Она нахмурилась. — А вы уверены, что не читали третью главу?
— Совершенно уверен. Но я обязательно прочитаю ее сегодня на сон грядущий, — пообещал Макс. — Возможно, также и главу четвертую.
Щеки Клео стали пунцовыми.
— Может быть, вам лучше остановиться. Мне кажется, вы уже достаточно прочитали, чтобы составить себе представление о «Зеркале».
Макс смотрел ей прямо в глаза.
— Теперь я уже не могу остановиться.
На лице Клео было непонятное, слишком серьезное выражение.
— Давайте не будем ходить вокруг да около. Если вы приехали сюда на побережье, чтобы развлечься, вам нечего на это рассчитывать. Я не занимаюсь интрижками.
— Я тоже, — отозвался Макс.
Клео подняла с пола очки и решительным жестом посадила их на нос.
Ее лицо покраснело, но глаза смотрели ясно и твердо.
— Если говорить правду, то я вообще не занимаюсь никакими интрижками, пусть даже самыми увлекательными.
— Совсем никакими?
— Никакими.
— И никогда? — из любопытства настаивал Макс.
Клео села в свое плетеное кресло, укрывшись в глубокой тени. Она долго смотрела в темное ночное небо.
— Когда-то, очень давно, когда мне было двадцать три, у меня был близкий человек. Но мы расстались… После смерти родителей. С тех пор у меня никого не было.
— Почему? — спросил Макс, жадно собирая, пусть по крохам, все сведения о Клео. Он хотел знать о ней все до мельчайших подробностей. Он должен добраться до самой ее сути и раскрыть все тщательно хранимые секреты.
— Я не знаю почему. — В глазах Клео вдруг вспыхнула обида, но через секунду она погасла. — А может быть, знаю. Врач утверждает, что я никак не могу примириться с тем, как умерли мои родители.
— А как они умерли?
Клео посмотрела на свои сцепленные пальцы, будто раздумывая, сколько она может ему сказать. Наконец она приняла решение.
— Говорят, отец застрелил мать, а потом застрелился сам.
— Господи, — пробормотал Макс.
— Предполагается, что я не могу примирить два факта: то, как сильно они друг друга любили, и то, как они умерли. Я не могу поверить, что взаимная любовь родителей была погублена безумием моего отца.
— Что ж, в вашем рассуждении есть своя логика, — тихо сказал Макс. — Простите, Клео, я задаю слишком много вопросов. Я не имею на это права.
— Не знаю, зачем я вам все это рассказываю. — Клео вскочила на ноги и принялась ходить по комнате. — Сегодня вы уже второй мужчина, которому я доверилась. Наверное, анонимные записки и лента потрясли меня больше, чем я думала.
Макс прищурился.
— Вы рассказывали Гильдебранду о ваших родителях?
— Я вышла из себя, когда он намекнул, что я недостаточно порядочна для жены политического деятеля. — Клео вздохнула. — Наверное, я перешла границы. Сказала ему, что за мной числятся и другие грешки, помимо «Зеркала». Добавила, что пресса наверняка ухватится за обстоятельства смерти моих родителей.
— Ясно. И как он это принял?
Клео пожала плечами.
— Он был потрясен до глубины души. Макс, я очень жалею, что втянула вас в свои дела. Это глубоко личный вопрос. До сегодняшнего дня только члены семьи знали, что произошло с моими родителями.
— Я не собираюсь обсуждать ваши дела с кем-нибудь еще.
— Я знаю. — Она кусала нижнюю губу. — Я хочу, чтобы вы поняли, что я мало пригодна для короткой связи и даже для продолжительного романа.
Макс дотянулся до трости и медленно поднялся на ноги. Он положил руки на голову орла и стоял, не спуская глаз с Клео.
— Я не стану вас принуждать к тому, что вам претит.
— Спасибо за понимание. Я сожалею о случившемся. Это моя вина.
В ее улыбке странным образом сочетались неуверенность и облегчение.
— Я сомневаюсь, что виноваты только вы одна. До завтра.
Макс улыбнулся про себя и пошел к двери.
— Макс!
— Не беспокойтесь, Клео. В дальнейшем мы будем действовать строго по книге. Я имею в виду «Зеркало».
5
Перед самым рассветом Клео окончательно отказалась от попыток уснуть. Она отбросила одеяло, поднялась с кровати и подошла к окну.
Темное небо было покрыто тучами, но дождь еще не начинался. У нее было достаточно времени для. быстрой прогулки по берегу, до того как снова хлынут потоки воды.
После бессонной ночи ей хотелось подышать чистым холодным морским воздухом, чтобы освежить голову. Может быть, после полудня она отправится в центр медитации в «Космической гармонии». К сожалению, утром, когда начиналась суета на кухне, Клео не могла покинуть гостиницу. Как когда-то заметил Джейсон, ничто так не содействует небольшому делу, каким являлось «Гнездышко малиновки», как постоянное личное присутствие.
При воспоминании об умершем друге у Клео сжалось сердце, хотя она старалась не предаваться печальным мыслям. Она надела джинсы и клетчатую рубашку. Вряд ли Джейсон хотел, чтобы она слишком долго горевала после его смерти, напомнила она себе, зашнуровывая золотые кроссовки. Джейсон Керзон верил в то, что надо жить будущим, а не прошлым.
По пути к двери Клео подхватила темно-зеленую куртку на пуху. Она спустилась вниз и прошлась по еще сонной гостинице. Негромкий храп, доносившийся из офиса, подтвердил ей, что Джордж находится на своем посту.
Она вышла из дома через заднюю дверь на кухне. Андромеда, Утренняя Звезда и вся остальная команда из «Космической гармонии» еще не появились. Что же касается гостей, то они наверняка еще погружены в глубокий сон.
Бодрящий воздух наполнил легкие, как только она вышла наружу. Ночь медленно отступала перед серым светом нового дня. Пронизывающий холод напомнил ей, что она забыла перчатки. Клео засунула руки в карманы куртки и двинулась вдоль обрыва над морем. Она хотела обдумать множество вещей: сон, который ей приснился, исчезновение Бенжи, проблемы Триши. Все эти происшествия заслуживали внимания, но она не могла сосредоточиться ни на одном из них. Как ни старалась, мыслями она возвращалась к одному-единственному событию, которое не давало ей уснуть почти всю ночь, — поцелую Макса.
