Мойра изо всех сил старалась не показывать, как глубоко она поражена окружающей обстановкой, иначе в ней сразу признали бы провинциалку. Она — дочь графа, а потому может высоко держать голову.
Едва они приехали, леди Каннингем пригласили к герцогу.
— Пойдемте, Юэн, Мойра, — поманила она, когда лакей повел ее туда, где Эйберферы приветствовали гостей.
Мойра неуверенно последовала за ней, а Юэн пошел вслед за сестрой. Все, кого они встречали, выглядели очень элегантно. Мойра была уверена, что ее критически оценивают десятки пар глаз.
— Ты отлично выглядишь, сестренка, — шепнул Юэн. — Я заметил много молодых людей, которые смотрели в твою сторону.
— Ах, леди Каннингем! Как приятно видеть вас такой цветущей!
Герцог Эйберфер был невысоким седым мужчиной с благородными чертами лица. Его яркие голубые глаза лукаво щурились.
Мойра расслышала в речи герцога легкий уэльский акцент, и это расположило ее к нему.
— А вот и мои хорошие друзья, лорд и леди Стрэткэррон. Это дети Скотта, графа Стрэткэррона.
Герцог поцеловал Мойре руку и тепло поздоровался с Юэном.
— Очень рад, очень рад! Как поживает Скотт? Я уже давно не имел удовольствия видеть его…
— В последнее время отцу немного нездоровится, — сказала Мойра.
— Печально слышать. Надеюсь, ничего серьезного?
— Нет, всего лишь затяжная простуда, которая никак не проходит.
Герцог немного поговорил с Юэном о лошадях, а потом повернулся, чтобы представить им дочь, стоявшую поодаль в окружении подруг.
Почти сразу же раздался взрыв девичьего смеха, и Юэн исчез в этом кружке. Мойра видела, как девушки бросают в его сторону многозначительные взгляды и кокетливо обмахиваются веерами.
«А ведь в доме не настолько жарко», — подумала она, почти завидуя молниеносному успеху брата.
Леди Каннингем повела Мойру по залу, знакомя с разными людьми. Все они выглядели очень важными.
Вечер продолжался, но Мойра почти не видела брата. Когда бы она ни посмотрела в его сторону, он был окружен девушками, заставлявшими его, как они выражались, «говорить по-шотландски».
Мойра видела, что Юэн прекрасно проводит время.
— Мойра, с тобой хочет познакомиться молодой джентльмен.
Леди Каннингем вернулась с худощавым молодым человеком в строгом костюме.
— Это Чарльз, его отец — Архиепископ Вестминстера.
— Приятно познакомиться, — ответила Мойра, окидывая молодого человека проницательным взглядом и тут же сравнивая его со Стюартом. Затмить Стюарта ему не удалось.
— Леди Каннингем говорит, что вы шотландка. Я люблю эти земли, гулять по холмам — мое хобби.
— В округе Лох-Ерна множество живописных холмов, — вежливо ответила Мойра.
— Я прошел пешком весь Адрианов вал, — продолжал Чарльз, совершенно не слушая Мойру. — Прекрасный способ укрепить тело и дух.
Мойра чувствовала, что ее веки невольно закрываются, а Чарльз все продолжал рассказывать подробности о походе, который он предпринял в этом году.
«Как жаль, что здесь нет Стюарта, — подумала девушка. — Он бы не надоедал мне бесконечной болтовней. Интересно, он напишет?»
При первом удобном случае, пытаясь вежливо отделаться от скучной компании Чарльза, Мойра извинилась и отошла в сторону.
Прогуливаясь по дому, она не могла не чувствовать себя бедной родственницей. Все девушки казались такими уверенными и раскрепощенными, а мужчины осыпали их комплиментами.
Ни один джентльмен, кроме Юэна, не отметил ее внешность.
Вечер тянулся бесконечно, и Мойра испытала искреннее облегчение, когда леди Каннингем сообщила, что экипаж подан.
— Так скоро! — воскликнул Юэн.
— Ты еще вдоволь наговоришься с этими юными леди завтра на бале-маскараде у графа Хэкфилда, — успокоила его леди Каннингем, когда они уходили.
Мойра молчала всю обратную дорогу до Курзон-стрит. Она могла думать только о Стюарте Уэстоне…
* * *
Утром леди Каннингем повезла Мойру на Бонд-стрит, чтобы сделать кое-какие покупки перед следующим светским раутом.
— Съедутся сливки лондонского общества, — щебетала она, ведя Мойру по знаменитой улице, завораживающей своими великолепными магазинами. — Уверена, что оба моих шотландских гостя произведут фурор.
— Если судить по прошлому вечеру, Юэн, несомненно, обзаведется множеством поклонниц, — ответила Мойра, чувствуя себя подавленной. Даже пышные наряды, выставленные в витринах, не поднимали ей настроения.
Позже Мойра с Юэном уже передвигались в экипаже леди Каннингем, направлявшемся в Хэмпстед[27].
Дом графа стоял на самой границе «пустоши»[28]. Мойре сразу же понравился особняк и окружающая обстановка — удивительно было видеть зеленые холмы посреди Лондона.
— А теперь вы должны надеть маски, — скомандовала леди Каннингем, когда экипаж остановился. — Помните, их нельзя снимать, пока часы не пробьют полночь.
Внутри перед Мойрой предстало богатство, затмившее все, что она видела прошлым вечером в доме герцога Эйберфера.
Слуг было так много, что девушке стало завидно.
— Ах, леди Каннингем, вот и ваши шотландские друзья, — поприветствовала их графиня Хэкфилд.
На ней было темно-синее шелковое платье, расшитое каплями черного янтаря, а голову украшала великолепная бриллиантовая диадема. Маска лишь условно закрывала ее лицо, и по стилю Мойра угадала оригинальную работу венецианских мастеров.
Не прошло и нескольких минут, как графиня увела Юэна к трем юным леди, стоявшим неподалеку.
На глазах у Мойры ее брата вновь принялись обхаживать и баловать.
«Ах, мне совершенно незачем наблюдать за Юэном. Прогуляюсь лучше по дому», — и девушка легко затерялась в пестрой толпе.
Спустя какое-то время она почувствовала усталость и решила поискать тихий уголок. Очутившись в оранжерее, Мойра выскользнула через стеклянные двери в сад.
По всему саду, нежно покачиваясь на ветру, горели мириады китайских фонариков, что выглядело очень эффектно.
Девушка стояла у фонтана, любуясь, как изо рта каменного дельфина струится вода, и вдруг почувствовала, что она здесь не одна.
Повернувшись к огромной замысловатой клумбе, Мойра увидела совсем рядом человека в маске разбойника.
— Ой, вы меня напугали! — вскрикнула она, прижимая руки к горлу.
— Вы тоже не любите толпу? — поинтересовался незнакомец.
Он не извинился за то, что испугал девушку. Мойра заметила это и насторожилась.
— Я просто хотела посмотреть сад.
Он подошел ближе, но Мойра все равно не могла разглядеть его глаз под маской.
