Так обольстительна. И так уязвима. Даже в полумраке ее мягкие, пушистые волосы казались блестящими. Ее кожа, верно, напоминает на ощупь мягкий, теплый бархат и пахнет мылом или лавандой. Его рука дрогнула.
— Вы уже кончили? — спросила Энн.
О да, она заметила все. Она просто не могла не заметить, что он дрожал всем телом, словно конюх, обхаживающий кухарку.
— Почти.
Джек свернул ее блестящие пряди в тугой узел и, вынув из волос на темени черепаховый гребень, закрепил его у нее на затылке. Затем он отступил на шаг, все еще во власти ее чар.
Энн медленно обернулась и подняла на него глаза. По выражению ее лица было совершенно невозможно угадать ее чувства. Ее губы казались мягкими и податливыми, как расплавленный воск.
— Благодарю вас, — прошептала она.
— Рад был вам услужить, миссис Уайлдер.
Ценой неимоверных усилий Джеку удалось сохранить учтивый вид и заставить свой голос звучать бесстрастно. Однако он опасался, что глаза могут его выдать, и поэтому не осмелился еще раз на нее взглянуть.
И он не заметил на лице Энн выражения глубокой тоски, которую она даже не пыталась утаить.
Глава 7
Джек стащил с себя пальто и швырнул его на кресло у двери одной из комнат в лабиринте Уайтхолла, которую отдал в его распоряжение Ноулз. Вот уже целый час прошел с тех пор, как он расстался с Энн, а в голове у него по-прежнему царила полная неразбериха.
Она, должно быть, сочла его безумцем, каким-то сатиром в человеческом облике. Ему стоило немалого труда оторваться от нее, от ее волос, и, когда несколькими минутами спустя высокопоставленные гости все же прибыли, он только что не ринулся прочь из приюта.
Открыв толчком ноги дверь, Джек вошел в маленькую, почти пустую комнату. В последнее время он перестал узнавать самого себя. С этим пора кончать. Ему следует сосредоточиться на своей задаче, отгородившись стеной от всего, что отвлекает. Иначе он может полностью утратить ту выдержку и умение сохранять дистанцию, которые были жизненно необходимы в его деле.
Тут он обернулся и вздрогнул от удивления. Рядом стоял Адам Берк, терпеливо ожидая его указаний. Джек с досады прикусил губу. В тот день он ждал Берка, одного из своих лучших осведомителей. Более того, он сам приказал Адаму явиться, но потом начисто о нем забыл. То, что с ним творилось, глубоко уязвляло его.
— Мне нужен полный отчет обо всех людях, когда-либо состоявших в услужении у каждой из четырех подозреваемых дам, — произнес Джек холодно. — Я хочу знать, где и с кем они спят, кто их родители и где они сейчас находятся. Вы сами справитесь или мне поручить это задание Гриффину?
— Нет, сэр! — живо отозвался Берк. — Вам нет нужды беспокоить мистера Гриффина. Я недавно нанялся в дом к мистеру Фросту, сэр. Вы ведь знаете, что за народ эти слуги. Так можно очень быстро узнать всевозможные сплетни.
— Мне нужны не просто сплетни, Берк, — отрезал Джек. — Мне нужны факты. Надеюсь, я ясно выразился?
— Да, сэр. Мне все ясно, сэр. К концу недели вы будете знать, как зовут троюродную сестру самой последней служанки на кухне!
Тон Джека заставил молодого человека поежиться от страха. Сьюард это заметил и усилием воли приказал себе успокоиться. Если даже он не в духе, юноша в этом нисколько не виноват.
— Не надо смотреть на меня с таким ошарашенным видом, Берк. Извините. Просто у меня сегодня ужасное настроение. Я вовсе не собирался вам грубить.
«Извините?» Глаза Берка округлились, а в его взгляде, устремленном на полковника, было столько благоговения, словно тот был самим божеством во плоти. Из всех офицеров, которых знал юноша, полковник Сьюард, пожалуй, единственный относился к своим подчиненным с тем же уважением, что и к равным себе по званию. Берк шесть лет прослужил в армии, и половину этого срока он состоял при Сьюарде, который доверял ему особые задания. Более справедливого, требовательного и достойного уважения начальника трудно было найти. Не важно, что, по слухам, его детство прошло в работном доме. Берк знал толк в благородстве, а полковник Сьюард в этом отношении, бесспорно, мог служить примером.
— А как насчет самих дам, сэр? — осведомился Берк.
— Можете заодно взяться и за них, — ответил полковник. — Я хочу знать об этих четырех все: например, нет ли у них братьев, которые любят сорить деньгами, или дядюшек, которые содержат любовниц-француженок. Любая зацепка подойдет.
— Будет исполнено, полковник, — ответил Берк и тут же, помрачнев, добавил: — Я в доме всего несколько дней, но мне уже удалось кое-что выяснить. Видите ли, сэр, слуги говорят, будто мистера Фроста в последнее время словно подменили. Он много пьет и повторяет как заведенный ваше имя.
— Это он с горя, Берк. Он потерял сына.
— Но он винит во всем вас, полковник. Он утверждает, что… э-э… что вы…
— Что я угрожал публично обвинить его сына в государственной измене, если только мистер Фрост попытается повредить моему положению в обществе ? — осведомился Джек, не повышая голоса.
— Да, сэр.
— Что ж, это правда. — Откинувшись на спинку кресла, Джек смерил собеседника бесстрастным взглядом. — Вам это почему-то не по нраву, Берк?
— Никак нет, сэр, — ответил тот, в спешке проглатывая отдельные звуки. — Вы всегда делаете то, что должны делать, не больше и не меньше, и вам самому это не в радость. Нет, я не могу сказать, что мне это не по нраву. Но мистер Фрост — совсем другое дело, и, пожалуй, мне стоит присматривать за ним в оба. Он из тех, кто считает, что коли человек ниже его рангом — впрочем, к вам, полковник, это не относится, — то он вправе затыкать ему рот, и то, что ему на этот раз пришлось уступить, сильно его гложет.
— Следите за вашим произношением, Берк, — сказал полковник с мягкой укоризной. — Благородная осанка и изящные манеры откроют перед вами любые двери, но лишь в том случае, если не останется никаких, даже самых малейших указаний на ваше происхождение. А выговор выдает вас с головой.
— Слушаю, сэр. Но, прошу прощения, сэр, вы и сами немного картавите, как шотландец.
— Не всегда, — ответил Джек невозмутимо, — и то лишь потому, что я сам того хочу. Для меня это нечто вроде талисмана, Берк.
Юноша кивнул, хотя намек собеседника остался для него непонятным. Как бы там ни было, Сьюард, вышедший из самых низов, всегда служил для него образцом во всем, и коль скоро полковник пожелал, чтобы Берк выправил свой выговор, пусть будет, как он хочет.
— Что касается мистера Фроста, — продолжал Сьюард, — то я весьма признателен вам за заботу и сделаю все от меня зависящее, чтобы не испытывать впредь терпение этого джентльмена. Ну а теперь, быть может, вы хотите еще о чем-нибудь меня предупредить?
