мы сможем расположиться с б
ольшими удобствами, — сказал он. — У вас будет отдельная комната, и никто не станет вас беспокоить.
— Если на то пошло, это я вас беспокою, господин, — ответила я учтиво.
Кто-то — вероятно, Милдрют — резко загасил свечи, и комната погрузилась в темноту.
Я лежала без сна и чувствовала, что лорд Тристан и Милдрют тоже не спят — они как будто затаились, перестав даже дышать. И эта напряженная тишина заставила и меня затаиться, как зверя, на которого открыли охоту. Каждая частичка моего тела, каждая частичка души дрожала, в любую минуту ожидая если не нападения, то какой-то неприятности, опасности. Поэтому когда в дверь загрохотали кулаками и ногами, я не сдержала вскрика и рывком села в постели.
— Зажги свечу! — прошипела Милдрют, а потом я увидела, как промелькнул ее гибкий силуэт мимо окна.
На ощупь добравшись до стола, я шарила дрожащими руками, отыскивая свечу и кресало с кремнем, а Милдрют спросила:
— Кто стучит? — говорила она ровно, твердо, и мне оставалось лишь позавидовать ее выдержке.
— Не бойтесь, леди Изабелла, — раздался над моим ухом тихий голос Тристана, и я от неожиданности отшатнулась, налетев на стол и опрокинув подсвечник. — Не бойтесь, — повторил брат герцога. — Вот кресало, вот кремень…
И то и другое легло в мои руки, и я принялась выбивать искру, в то время как сердце плясало, как паяц на веревочке.
— Это Ланчетто, — недовольно сказала из темноты Милдрют. — Пьяный, не понять, что хочет. По-моему, ее.
Я наконец-то смогла зажечь трут, но после этих слов уронила его, и пламя потухло.
— Одно дело — и то сделать не можешь, — проворчала Милдрют и полезла под стол, отыскивая трут.
Стук в дверь тем временем только усиливался, и теперь я ясно расслышала голос герцога ди Амато — и он выкрикивал мое имя. Я испуганно переступила с ноги на ногу. Если герцог пришел за мной… То кто ему помешает меня забрать, если король не вмешается?..
— Открыть? — спросила Милдрют откуда-то снизу и сразу выругалась: — Еще раз наступишь мне на руку, нежный цветочек, я тебе все лепестки оборву, еще до твоего дорогого герцога!
— Не груби, — одернул ее Тристан. — Иди, открой ему. Он все равно не успокоится, — и позвал: — Леди Изабелла…
С перепугу я позабыла, что это мое имя, и отозвалась, только когда он позвал меня второй и третий раз.
— Леди Изабелла, вам лучше одеться, — сказал брат герцога. — Если Ланчетто буянит спьяну, это надолго.
Милдрют зажгла свечу, мазнула по мне взглядом и произнесла:
— Она и не раздевалась, господин. Наверное, ждала, когда он притащится за ней.
— Нет! — выдохнула я с возмущением.
— Отойдите к стене, — сказал мне Тристан. — А ты, Милдрют, открой, пока он не выбил дверь.
Я послушно отбежала к дальней стене, а лорд Тристан встал посредине комнаты, сцепив за спиной руки и задумчиво наклонив голову.
Ланчетто не заставил себя ждать и ворвался в покои брата, подобно морскому урагану. Следом за ураганом бежала вдовствующая герцогиня, а за ней следовал бывший наставник Неро.
— Где она?! — заорал герцог, отдергивая и чуть не срывая занавеску, отделявшую основную комнату от коридора.
Мать вцепилась ему в руку, умоляя одуматься:
— Ты пьян, Лаччо!.. Уйдем отсюда!..
— Уйти?! — герцог разорался так, что уже брызгал слюной. — Почему ее отдали Тристану? Он все равно слепой, ему без разницы, с какой девкой забавляться!
Он окинул взглядом комнату, но не заметил меня, стоявшую в самом углу. Зато заметил три постели, и ему это, по-видимому, понравилось.
— Доброй ночи, брат, — сказал лорд Тристан. — Что-то случилось?
— Еще спрашиваешь, лицемер проклятый? — прошипел Ланчетто. — По какому праву ты взял то, что принадлежит мне?
— Лаччо, лучше уйдем, — почти простонала леди Ромильда, но сын не обратил на нее внимания.
— Братец, ты немного расстроен, по-моему. Лучше бы тебе и в самом деле сейчас уйти… — начал лорд Тристан, и улыбнулся своей мягкой, почти неуловимой улыбкой.
Это оказалось последней каплей для Ланчетто, и он бросился на брата, а тот даже не подозревал об угрожающей ему опасности. Ланчетто вскинул руку, но тут между братьями встала Милдрют, и воинственного пыла у герцога сразу поубавилось.
— Пошла прочь! — рявкнул он.
— Вы в покоях лорда Тристана, — холодно сказала Милдрют, — а здесь все подчиняются только ему. Правило распространяется и на вас… ваша светлость, — последние слова она произнесла таким тоном, что Ланчетто побагровел от злости.
— Похоже, ты чем-то огорчен, брат? — спросил Тристан учтиво и похлопал по плечу Милдрют. — Так кричишь, что я ничего не понимаю. Тебя что-то расстроило? Вино на празднике было кислое?
Леди Ромильда снова схватила Ланчетто, пытаясь увести, но тот вырвался и от души изругал ее:
— Прекрати цепляться за меня! Я тебе не цыпленок под крылом курицы! Я — герцог, я — сын дракона, и сам дракон! Запомни уже! — тут он заметил меня, прижавшую к стене, и усмехнулся, отерев ладонью рот.
— Относись к матери уважительно, — подошел к нему с другой стороны Неро и тоже взял за локоть — но осторожно, стараясь не раздражать. Он тоже увидел меня и приветливо кивнул, как старой знакомой. — Лучше вернемся, Ланчетто, не будем устраивать…
— Замолчите все! — приказал Ланчетто и одернул камзол, приосаниваясь. Я поняла, что он старается больше для меня. — Все сокровища должны принадлежать мне. И де Корн тоже должна быть моей. Я ее забираю, — он сделал шаг по направлению ко мне, но Милдрют встала у него на пути, а следом за ней и лорд Тристан, который держал руку на ее плече.
— Сожалею, братец, — сказал он миролюбиво, — дядя привел девушку ко мне и сказал, что она останется со мной. Я сразу спросил, как ты к этому относишься, но дядя заверил, что ты отказался от леди Изабеллы в пользу леди Анны.
— Зачем мне эта белобрысая дура?! — вскипел Ланчетто. — Меня бесят ее ужимки! Я захотел эту! — он ткнул в мою сторону пальцем. — И я ее получу!
Ланчетто! — запоздало крикнул господин Неро, но герцог уже бросился ко мне, попытавшись оттолкнуть Милдрют.
Он уперся ладонью ей в грудь, но вместо того, чтобы отшатнуться, Милдрют перехватила его за запястье, выворачивая ему руку.
Герцог снова заорал — на этот раз от боли. Вдовствующая герцогиня бросилась на помощь сыну, но Неро успел перехватить ее.
— Пусти, ведьма! — вопил Ланчетто.
— Надо вести себя подобающе, ваша светлость, — ответила Милдрют язвительно, но отпустила его.
— Чуть руку не сломала, — пробурчал герцог, растирая запястье.
— Давай подождем утра, Ланчетто, — сказал лорд Тристан примирительно, — и уже утром…
Но герцог не
