- Верно,- поддержала меня Генетта,- в конце концов, мы и сами горим ненавистью к Тьме, что опутала своими грязными нитями наших почивших Альф!
Я, конечно, могла бы возразить, что страх Волков перед Тьмой сильно преувеличен. Хотелось бы рассказать, что моя близкая подруга – Тёмная. И её магия когда-то спасла мне жизнь. Как и другим нашим подругам. Однако Вервольфы существа суеверные, они с опаской относятся ко всему Загранному. А после войны с армией Тёмного мага, эта настороженность переросла в прямую ненависть. И их тоже можно понять. Нет ничего хуже войны. Это всегда только боль, грязь и смерть. Надеюсь, такое больше никогда не повторится.
А главное я ни слова не могла сказать в защиту магии Тьмы, не раскрыв сущность Рияры. Эта тайна должна была оставаться тайной. Поэтому я попыталась высказать свое мнение издали, как можно более ненавязчиво.
- Если задуматься, Тёмная магия ничем не отличается от других видов силы,- единственное что я решилась добавить к сказанному,- разве что ею в основном управляют существа Грани.
- Она отличается коварством и подлостью,- ответила мне на это Миника.- Это сила, что заставила брата пойти против брата! К слову, вот еще одна из причин, почему к Озёрным относятся хуже, чем к нам. Не забывайте, что Синий не только перешёл на сторону Тьмы, но и предал собственного брата –того же Альфу Эрика. А нет ничего хуже измены!
- А ещё он раскаялся перед самой смертью и, пожертвовав жизнью ради спасения Северного, спас его, искупив вину,- продолжала препираться Генетта.
Гиймон же, по всей видимости, посчитав, что сказал все, что требовалось, больше в спор девчонок не вмешивался.
Так мы и добрались до следующего кабинета, где проводились занятия по практической магии.
Но мысли мои уже были заняты совсем другим. Джемиен получил заражение Тьмой на той войне. Говорят, он сильно изменился после этого.
Не знаю, на Отборе невест чуть больше года назад Алый Вервольф был довольно мил и улыбчив. Хоть и проявил себя позже не с лучшей стороны. Что если он уже тогда был под воздействием Темной крови, меняющей сущность созданий?
А я не почувствовала. Вернее, почувствовала, но совершенно другое. Восхищение, уважение, притяжение к этому обольстительному Рыжему незнакомцу. Не знаю, как я тогда позволила такому случиться, но оказавшись с Волком наедине, я позволила ему поцеловать себя. Это произошло на балконе, куда Джемиен проводил меня подышать воздухом. Сейчас я понимаю, что для него самого, возможно, этот поцелуй и не значил ничего особенного. Нравы Вервольфов гораздо свободнее, чем я могла хотя бы представить себе.
Однако, как бы ни было стыдно в этом признаться, вела себя и я на том Отборе в Черном Замке слишком легкомысленно. Нет, ничего такого особенного. Всего-то много смеялась, позволила Джемиену взять меня за руку и охотно принимала комплименты.
Наверное, для Волчицы это было обычным поведением. Для строго воспитанной же человеческой девушки моя весёлость была излишней.
Но мне, правда, было чему радоваться. Прекрасный вечер, привлекательный кавалер. Даже слишком привлекательный. Меня тянуло к Джемиену. Хотелось, чтобы он был рядом. От его лёгких прикосновений кружилась голова, сердце учащенно билось в груди. На меня ни разу никто не смотрел так, как он. Да-да это всё вскружило мне голову. И когда он уверенным движением поднял к себе мое лицо, взял пальцами за подбородок, я уже знала, что произойдет в следующую секунду. Его тёплое дыхание опалило мне губы, и я, подавшись вперёд, закрыла глаза, без малейшего возражения окунаясь в горячее пламя лучшего поцелуя в своей жизни.
Да, зря я боялась грубости Вервольфов. Он был нежен. Но, как выяснилось впоследствии, его жестокость проявилась не в действиях, а в силе ранящих слов.
Он посчитал меня слишком юной для себя, слишком несерьезной и глупенькой, слишком... человечкой...
Очень хотелось бы сказать, что я жалею о том поцелуе и тех жарких объятиях. Но это будет неправдой. Потому что, если быть искренней, с мужем я и при большей близости не испытала того возвышенного счастья, когда задрожав улетаешь, не отрывая невесомых уже ступней от пола. И слышишь лишь стук своего сердца и стон своей души.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я часто убеждала себя, что причиной того состояния, была лишь первичность случившегося.
Но сейчас, когда судьба вновь столкнула нас с Джемиеном, назначив его моим магистром, вынуждена признать, что реакция на него ничуть не изменилась. Я всё так же дрожала от его близости. И, даже несмотря на грубый тон Алого и обидные слова, всё так же необъяснимо тянулась к нему.
Урок по практической магии еще не начался. Пауза на обед была самой длинной между занятиями. А мы и так пришли в кабинет слишком рано. Разговор в столовой был не из приятных, и даже сейчас ребята сидели порознь, уткнувшись в свои рукописи.
Многие мои сокурсники нервничали перед первым знакомством со знаменитым профессором Ласоном. Меня же больше заставляла волноваться предстоящая после этого занятия очередная встреча с Джемиеном на его предмете. Он взял себе в привычку всячески ко мне придираться, демонстрируя мою полную негодность на роль студентки Академии. Как впрочем и обещал еще в первый день у кабинета ректора Валкида.
Только вот я никак не могла понять, чем я так задела Алого Вервольфа. Отказом?
Так ему и не нужно было моё согласие. Всё, чего он хотел, так это – оказаться как можно дальше от меня. Еще до моей магической инициации. Дабы его внутренний Зверь не успел признать во мне пару. Тем самым связав его со мной на веки вечные.
Увы, я слышала собственными ушами, как Джемиен в красках жалуется роскошной даме с жеманным голоском, что находится на волосок от капкана под названием брак. А моим, к досаде матушки, совсем немаленьким ушкам уж точно можно верить!
Вервольф отнюдь недвусмысленно заявлял, что лишь исключительная наивность и юность его столь нежеланной возможной пары, дает ему надежду найти способ сберечь свою свободу.
Я совершенно случайно стала свидетельницей их ужасного разговора. Не знаю точно, каким образом Волк не учуял меня. Вероятно, я стояла с неподветряной стороны. Или от волнения моя стихия уже тогда давала о себе знать, незаметно развевая и ослабляя мой запах. Но Джемиен меня не заметил.
А ведь я ждала его. Уже достаточно долго ждала на том самом балконе, где он впервые поцеловал меня. Настолько долго, что успела продрогнуть на вечернем воздухе.
Нет, мы не условились о встрече заранее. Но почему-то мне казалось, что он должен догадаться, где я.
И Джемиен пришёл. Но не один. С ним была роскошная дама. Такая, какой никогда не стать мне. Я не видела ее лица, только фигуру и руку на его плече. Однако и этого хватило для того, чтобы я ярко почувствовала разницу между нами.
Высокая и грациозная, она прекрасно подходила знаменитому Волку. В отличие от меня. Дама заливисто смеялась в ответ на шутки Вервольфа и время от времени проводила по его плечам тонкими пальчиками с длинными алыми ноготками.
Джемиен не убирал её руку, он улыбался. Улыбался в ответ и смотрел так же как ранее на меня на этом же самом месте.
Тогда я отчётливо поняла, что не была, да и не смогла бы стать для него особенной незнакомая девчонка, с раскрытым ртом ловящая каждое его слово. Каковой он несомненно видел меня в вечер нашего случайного поцелуя.
- А мне, показалось, что мы скоро лишимся тебя,- словно пожурила его дама.
- Тебе показалось,- ответил Джемиен, приблизив её пальцы к своим губам.
- Хочешь сказать, твой Волк не считает парой ту неловкую девчушка, с которой ты общался весь прошлый вечер?- спросила она.
- Какая разница, что считает мой Зверь?- ответил Вервольф.- Разве это что-то меняет?
- Это меняет всё, милый,- ответила дама, продолжая поглаживать его пальчиками,- встретив пару, вы становитесь совершенно скучными. И все ваши мысли крутятся вокруг одной-единственной девушки.
- Необязательно,- усмехнулся Джемиен.- Пока она не инициирована, мне это не грозит. Зверь не сможет ее признать. А сам я не намерен этого делать в принципе,- с каждым его словом дышать становилось все труднее.- К тому же сейчас все мои мысли принадлежат только тебе, дорогая.
