– Приношу извинения, милорд…
– Да?
– Еще один инцидент у ворот. Мужчина. Один. Не местный.
– Не из городка? Господи, он жив?
– Жив.
Седовласый мужчина безучастно посмотрел Чаню в глаза.
– Приведите его, мистер Фойзон, – с воодушевлением произнес Вандаарифф. – Мы используем все возможности, чтобы расширить наши знания.
Фойзон поклонился и вышел. Какой городок? Чань не видел ничего, что помогло бы понять, где он находился. Если бы только он не был так слаб. Через дверь кардинал услышал, как несколько мужчин тащили какой-то груз. Вандаарифф потирал руки, как будто ждал, когда ему принесут его любимое блюдо.
– Что с остальными? – Чань не смог сдержаться. – Селеста Темпл, Свенсон, графиня?
– Разве вы не знаете?
– Отвечайте, черт бы вас побрал!
– Они все мертвы, – ответил Вандаарифф. Потом улыбнулся. – Иначе говоря, полностью мне принадлежат.
Хихикая, он похромал к двери, вышел и плотно закрыл ее за собой. Стены были не настолько толстыми, чтобы заглушить крики. Наконец Фойзон вошел со склянкой эфира, и Чань с облегчением погрузился в беспамятство.
Он снова пробудился, лежа лицом вниз, от неожиданной боли, острой, как укус змеи, пронзившей его поясницу.
– Не двигайтесь, – предупредил Вандаарифф. – Это только затянет борьбу.
– Что… это за борьба? – с трудом спросил Чань: его подбородок был прижат к доскам.
– Борьба металлов.
Холод охватывал позвоночник Чаня.
– Алхимия говорит, что различные металлы связаны решеткой силы. Природная кровь в вашем теле, кардинал, насыщена железом, поэтому мы начали с вектора вполне традиционного магнетизма.
– Вы безумны, безумны, как бешеный пес.
– Ваше тело, конечно, лишилось жизненно важных солей, небесных компонентов. После их восстановления может начаться настоящая работа…
Фойзон стоял в тени, его белые волосы светились в сумраке. Холод пополз от поясницы кардинала вниз по ногам. Он стучал зубами.
– Я уже убил вас однажды. И сделаю это снова. – Чань едва мог говорить. – Что еще за работа?
– Засуньте кляп ему в рот, мистер Фойзон. Будет непростительно, если из-за этой дрожи он выбьет себе зуб.
Вандаарифф наклонился к уху Чаня.
– Настоящая работа небес, кардинал.
Конец беседы прервал вошедший Фойзон. У него в руках был керамический сосуд, из которого торчала деревянная ложка. Он увидел, что Чань в сознании, и поставил сосуд. В нем был отвратительный комок какой-то серой массы.
– Это то, что я ел? Если вы освободите мою руку, я смогу есть сам.
Фойзон проигнорировал слова Чаня и вместо этого посмотрел на его чресла.
– Вам нужно ведро?
– Вы еще и прибираете за мной? Хочется верить, что, занимаясь этой важной работой, вы не запачкали свои нарядные рукава.
Фойзон только проверил прочность цепей и, удовлетворенный ею, покинул комнату.
– А как насчет настоящего ужина? – издевательски осведомился Чань.
Постепенно он начал согреваться, потом ему стало жарко, кардинал горел в лихорадке. Это тоже прошло. Участок спины возле раны оставался бесчувственным, но Чань больше не ощущал себя слабым инвалидом.
Приковылял, опираясь на трость, Вандаарифф, под мышкой – кожаный саквояж. Поставив его на пол, он покопался там рукой в перчатке. Чань услышал, как что-то щелкает, словно костяшки счетов, и в руке Вандаариффа оказалась пачка синих стеклянных пластинок. Лорд разложил их на столе, будто пасьянс, его глаза сверкали каким-то неприятным блеском.
– Без шлема? – спросил Чань.
– Не сегодня.
– Это для меня?
– Вы должны заглянуть в них. Я бы предпочел, чтобы вы самостоятельно открыли глаза, но могу позвать Фойзона.
– Какие они содержат события? Что вы хотите, чтобы я увидел?
– Ничего, – сказал Вандаарифф. – Я хочу, чтобы ваше тело снова чувствовало.
Первая пластинка отправила Чаня в самый разгар веселых танцев где-то в сельской местности, на каждой его руке висело по ядреной сельской девице. Скрипка пела в ушах. Вандаарифф убрал карточку, и пленник снова оказался в зловещей комнате, вспотевший и задыхающийся.
Лорд поднял вторую карточку. Кардинал балансировал на краю покрытой льдом крыши. В трех метрах стояло другое здание, его отделяла пропасть глубиной в пять этажей. К нему бежали мужчины, крича и размахивая дубинками. Пришлось сжаться, как пружина, и прыгнуть – и снова Вандаарифф убрал карточку. Чань тяжело дышал, его тело напряглось и натянуло цепи.
– Кто эти люди? Чьи это воспоминания?..
Третья пластинка показала банкет. На четвертой были скачки. На пятой – игра в вист. На шестой он задушил мужчину шелковым шнуром. На седьмой кардинал лежал на диване в борделе, и тощая проститутка энергично и ритмично двигалась, оседлав его. Вандаарифф убрал карточку, и Чань с возмущением и гневом увидел результат своего возбуждения.
– Достаточно, – сказал Вандаарифф, улыбаясь. – Если только вы не хотите заглянуть в эту последнюю еще раз?
– Чтоб вы захлебнулись своей кровью.
– Восхитительный результат. Основа для дальнейшего.
Вандаарифф снова убрал пластинки в саквояж и достал вторую стопку. Такие карточки Чань еще никогда не видел, потому что они не были синими, а сверкали разными цветами. На первой были оттенки красного.
– Начнем с железа.
На пластинке не было ни чувств, ни воспоминаний – ничего, что имело бы отношение к жизни людей. Ощущения Чаня стали смутными, и он почувствовал вкус крови в горле. Вандаарифф убрал эту пластинку и выбрал другую, зеленоватую и с медными искрами…
Он погружался в одну пластинку за другой и впитывал их содержание. Если раньше стекло внедряло в его мозг воспоминания, то теперь разум в процессе не участвовал, но какие-то важные силы переходили из стекла в его тело. Каждый раз кардинал чувствовал отвращение, но становился сильнее. Вандаарифф закалял тело Чаня, как кузнец сталь. Когда пластинки возвращались в саквояж, боль отдавалась в его костях и сжимала внутренние органы. Зубы горели, как угли в горне. Вандаарифф засунул руку в карман пиджака и достал восьмую пластинку – ярко-оранжевую. Он схватил Чаня за затылок и поднял карточку к его глазам. Чань снова выгнулся, потому что острая боль пронзила позвоночник.
Наконец, карточка была убрана. Чань едва дышал.
– Я перережу вам горло, – выпалил он.
Вандаарифф снял перчатки и защелкнул саквояж.
– Три дня, кардинал. Через три дня вы сможете сделать это.
Но на следующий день он услышал голоса в другой комнате. Потом дверь распахнул доктор Свенсон, а за ним вошла Селеста и глупо завизжала. Свенсон бросился к цепям, но Чань остановил его, прошептав:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
