видимо, не получился рисунок, сразу речку «стирать» начал. Оля поеживается.
Ты чего, Зайка?
Щекотно… Да это, вроде, уже и не спинка…
Но ведь речке надо куда-то течь.
Возразить нечего, но и щекотно.
А давай я тебе на животике порисую?
Олечка переворачивается животом вверх, и Леша начинает «разрисовывать» подружке живот, опять используя «естественный рельеф». Но место на животе закончилось очень быстро, «рисует» на ножках, но там места еще меньше. Леша «рисует» с внутренней стороны бедер, для чего Олечка немного раздвигает ножки. Видимо, «рисовать» стало очень сложно, стирает все чаще, все дольше… «Стирая» не получившийся «рисунок», целует свою подружку. И опять «рисует» речку, для нее осталось немножко места, узкая полоска. Течет речка по животику сверху и заканчивается на треугольнике в низу живота. Но нет, не получилась речка. Исток вроде бы получился, но устье речки не удалось и приходится его «стирать». Но, видимо, и «стирается» плохо, что-то задержалась ладошка.
«Около речки растут…» – объясняет Леша рисунок, но ладошка осталась на месте. Оленька так и не узнала, что же должно было вырасти около речки. Художник замер и ничего не рисует, нежно поглаживает-ласкает свою милую подружку.
Котик, но это вроде и не животик… Порисуй, пожалуйста.
Пожалуйста, – соглашается Котик, – но сначала надо стереть прежний рисунок.
Он старательно стирает ладошкой, но начинает почему-то с середины «картины», с животика. Поднимается выше, гладит девичьи груди, целует их, целует нежные сосочки, рука, стирая речку, опускается в низ живота, там и задерживается. Художник уже забыл, что хотел «стереть» рисунок, нежно ласкает подружку. Оля крепко обнимает своего художника, прижимает к себе, губы сливаются в поцелуе. Шепчут друг дружке ласковые слова. Рисование закончено, Алеша нежно целует подружку, она же лежит с закрытыми глазами, улыбается, с радостью отдается ласкам милого.
Они опять лежат в обнимку, Леша целует подружку, нежно ее гладит. «Мне надо в ванну», – шепчет Оля и, выскользнув из объятий милого, убегает. Пока подружка в ванной, Леша надел шорты, убрал постель, сложил диван. Только закончил, как вернулась Олюня, правда в полотенце завернулась. Мокрые волосы пахли чем-то необыкновенно вкусным. Да и вся она была такая свежая, какая-то новая. Парень не мог бы подобрать слова, выражающие его чувства. Настроение у него было прекрасное – солнечное утро, выходной, и он со своей Олечкой. Ему захотелось подшутить над подружкой.
Молча обошел ее кругом, внимательно рассматривая полотенце. «Интересно как…» – наконец сказал он, продолжая разглядывать полотенце.
Что интересно, Котик?
Да полотенце-то – мое!
Как это – твое? Ты что, Леш?
Оля была в смущении, как у нее могло оказаться Лешино полотенце? Он не приходил со своим полотенцем, а уж она и подавно не брала.
Вот же моя метка, сама смотри.
Да где? – Оля тщетно пытается разглядеть метку.
Вот она, – снимает с подружки полотенце и… бросает на стул.
Оставшись стоять посреди комнаты голенькой, Оля по-прежнему не понимает, что происходит. Солнце освещает молодое, стройное тело, окрашивая его в золотистый цвет – за лето девчонка хорошо загорела. Глядя на удивленное личико милой подружки, Леша рассмеялся.
Глупенькая девочка! Я разыграл тебя, мне надо было снять полотенце!
Ах ты, умненький мальчик! Я тебе покажу разыграл!
Оля потянулась к подушке, чтобы покарать любимого. Но Леша опередил, подхватив подружку на руки – под спину и под бедра, да почти под попу. Стал легонько кружить. Оленька обхватила милого за шею, чтобы не уронил.
Котище хитрый! Да ты ведь меня уронишь!
Не уроню, красавица!
Котище не удержался и поцеловал любимую в нежные грудки. Потом, не прекращая кружить, стал целовать живот. Целовал ласково, нежно. Олюньке хоть и было щекотно, но пыталась сдерживаться и не засмеяться. «Котик, щекотно!» – девчонка «боялась» щекотки. Но Котик продолжал целовать везде, где мог дотянуться. И целовал нежно, слегка касаясь тела губами, да еще щекотали молодые и пушистые усики. Оля не выдержала и стала хохотать.
Лешенька, – просила милого дружка сквозь смех, – прекрати! Ой, не могу больше! Ну, Лешик, прекрати пожалуйста! Отпусти меня!
Хорошо, пойдем завтракать, – и не отпуская подружку, направился к двери.
Леша, стой! Отпусти меня!
Что, Зайка? – по тону понял, что надо игру прекращать.
Котик, отпусти меня, я не пойду на кухню голая! Ты иди и приготовь, пожалуйста, завтрак, а я пока оденусь. Ступай, милый!
Оля, когда бежала в ванну, видела кроссовки брата, значит он дома. Да может и родители дома, могли вернуться поздно вечером. Поиграли-побаловались в комнате и довольно. Леша почувствовал, что игра закончилась. Он крепко-крепко поцеловал подружку в губы и, опустив на пол, ушел на кухню готовить завтрак. Вскоре к нему присоединилась Олюня, и они, обсуждая планы на день, стали завтракать.
Кристинкино утро
Кристина проснулась от того, что в лицо светило солнце – вечером шторы закрыла неплотно. Спать уже не хотелось, выспалась, да и привыкла вставать рано. Посмотрела на Данилку, он еще спал. «Бедненький, устает на работе. Пусть поспит, пока умоюсь и приготовлю завтрак», – решила она и тихонько выбралась из постели. Папа должен был уйти на работу, мама в очередной командировке, значит дома только они одни. Кристина спала в одной «ночной маечке». Просторная и длинная она была уже не новая, поэтому мягкая. Эту майку у Данилки выпросила. Конечно, отдавая, парень удивился: «Тиночка, зачем тебе старая майка?» Но как объяснить, что в ней будет чувствовать себя ближе к милому, когда его нет рядом.
Криси накинула халатик, вдруг папа еще не ушел, но в рукава надевать не стала. Умылась, причесалась и пошла на кухню, чтобы натереть сыр для бутербродов, запечет, когда Данилка встанет. Поставила кипятить воду для кофе, не любили очень горячий. Вернулась в комнату, дружок спит, завернувшись с головой в одеяло, видимо, чтобы свет не мешал. Кристина решила растормошить его, чего спит! Нагнулась и стащила одеяло. Но под ним лишь две подушки, а Данилки нет…
Ага, попалась! – Данила тихонько подошел сзади и взял подружку за талию. – Ты что делаешь?
Ой! Как ты меня напугал! – Кристина резко выпрямляется и халатик падает на пол.
Ты почему вещи разбрасываешь? – Данилка подхватывает подружку на руки так, что одна его рука оказалась, к обоюдному удовольствию, под маечкой. – Тиночка, убери с пола халат!
Держа девчонку на руках, аккуратно, чтобы не упала, наклоняет к халату так, что ноги оказываются выше головы. Майка, не без его помощи, сползает и загораживает лицо.
Данилка, мне майка мешает! Она лицо загораживает, и я ничего не вижу!
Майка мешает? Хм. Что же делать?
Он садится на кровать, сажает подружку к себе на колени, обнимает, целует, и неожиданно командует: «Руки вверх!» Девчонка невольно подчиняется, поднимает руки, и Данила быстро снимает с нее майку. Не дав опомниться, опять берет уже голенькую подружку на руки.
Майка тебе больше не мешает, можешь поднять халатик, – взяв
