Я убираю пистолет за пояс и помогаю дурочке подняться. Усаживаю на диван.
-Ну и что за новая истерика?
Поднимает на меня свои распахнутые, блестящие «блюдца».
-Мне… - всхлипывает. - Мне стало просто интересно есть ли предел у моей цены! И за что ты все время платишь, Дымов?! Или может быть, кто-то из вас «друзей» и есть та сволочь, которая подставила папу!?
Нина сдувает прядь с лица. Та не слушается. Неловким движением девчонке приходится заправить ее за ухо рукой, и тут я понимаю, что кто-то очень сильно нетрезв.
-Что ты несёшь? - Говорю строго. - Предположим, даже если я - тот самый злодей, то какой смысл мне спасать тебя?
-А вот я не понимаю! - Начинает трясти Нину. - Я не понимаю! Может быть, это особенное извращённое удовольствие или месть. Спасать меня, а потом унижать, покупать, заставляя чувствовать себя безвольным и благодарным предметом в твоём доме, наряжать, выводить в люди, а потом знакомить с бабой, которой спишь! Жениться и не дать ни единого шанса родить тебе! Что там дальше по плану?
-Ты путаешь мягкое с твёрдым, Нина, - качаю головой, - все совсем не так.
Протягиваю руку, но девчонка остервенело отталкивает меня.
-А как? Я ничего не понимаю. Мне кажется, я схожу с ума!
-Твою мать… - бессильно ершу на голове волосы.
-У меня не получается ничего к тебе не чувствовать… - шепчет Нина. - Мне физически больно. И эта боль не лечится таблетками. А ты трахаешь шлюх! Чем я хуже?! Тем, что тебя люблю?
Во мне что-то щёлкает и взрывается. Горло перехватывает. Мозги начинают утекать и путать причинно-следственные связи. Почему я торможу? Я хочу ее, готов заботиться, она любит - все же идеально. Кто, если не она? А ее другому? Знать, что ублюдок вставляет в неё член… Убью, мля! Как же я так встрял? Руки сами тянутся к женской талии. Скользят вверх, сжимают грудь…
Нина застывает.
-Что ты делаешь?
Что я делаю? Лапаю. Сам. Ту, которую трогать себе запретил. А почему? Потому что она ребёнок, Дым. Жила с отцом, как в замке, а потом попала на луг к рафинированным оленям на пять лет. И до сих пор девственница! Нет… она не ребёнок. Ей двадцать три, и она такая красивая, что мне башню отрывает. Заставляет за слова свои не отвечать… За принципы, за понятия. И язычком своим розовым палец мой облизывает, как взрослая, мать ее. И стоит только заменить палец на член… Шшш…
-Нина, - хрипло выдыхаю и утягиваю девчонку к себе на колени.
Врезаюсь в ее губы поцелуем и вкручиваю в рот язык.
-Ммм… коньяк, - усмехаюсь, почувствов вкус.
-Я немного, - отвечает виновато и сама тянется к моим губам. - Там на кухне был...
Сдираю с ее плеч платье и опускаю под грудь.
Вау! Вау! Сжимаю упругие полусферы и зажимаю соски. Нина податливо стонет мне в рот. Это сметает во мне все внутренние блоки и преграды. Я тоже пьян. Совсем немного, но этого хватает, чтобы животное стало во мне чуть сильнее разума и победило.
Жадно целую девчонку. Шея, плечи, грудь… лифчик летит к черту. Разрываю платье по шву, чтобы, наконец, добраться до попки и бёдер.
Нина, видимо боясь, что я тормозну, не отпускает мой рот. Целует жарко, жадно, отдаваясь своим эмоциям целиком. И это так чувственно, что меня накрывает в ответ. Это чей первый? Ее или мой? Меня никогда в жизни так не целовали женщины!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Было красиво, профессионально, пошло, грязно, втроём, мля, даже оргия со шлюхами была, но вот так, чтобы затылок немел и в груди замирало - нет. А эмоций хотелось всегда. Это заставляло с каждым разом уходить все в большие извраты.
-Пойдём в спальню, малыш, - шепчу Нине.
Она отчаянно мотает головой.
-Нет, здесь хочу.
Утягивает меня следом за собой на ковёр. Вокруг нас осколки. Это добавляет происходящему какой-то шизофреничкой остроты.
Сминаю Нину, нависая сверху. Я больше неё практически в два раза. Как бы не раздавить в порыве…
-Если ты сейчас остановишься, - шепчет она и я вдруг чувствую, как в мое плечо врезается что-то острое. Осколок! Охереть! - То клянусь, что воткну его в тебя.
Меня окатывает адреналином и новой волной возбуждения. Член наливается кровью так сильно, что начинает болезненно пульсировать.
Тихо смеюсь. Хороший выбор жены, Дымов, хороший.
-Это я сейчас в тебя кое-что воткну!
Хочется войти в неё резко на этой горячей эмоции, но так нельзя.
Зацеловывая ее нежное тело спускаюсь губами до кромки трусиков. Врываюсь под них пальцами и скольжу по нежной, шёлковой плоти, рисуя узоры по самым чувствительным женским местечками.
-Илья, Илья… - с исступлённым шепотом выгибается Нина. Пытается остановить мою руку, но я не позволяю. Выдавливаюсь пальцами сильнее, а ее руки перехватываю и завожу наверх за голову.
-Аах, ммм, - хнычет, извиваясь, Нина. - Пожалуйста…
-Что «пожалуйста», - дразню ее я.
Мокрая - пиздец. Трусики насквозь.
Встречаемся с Ниной глазами. Ее немного испуганные, но пьяные вдрызг.
Очень красивая девочка. Разметавшиеся волосы, румянец на щеках, припухшие губы. Ррр… пошлые такие губешки. Хочется на них кончить.
-Оближи… - прошу хрипло и врываюсь в рот Нины пальцами, измазанными ее смазкой.
Робкий язычок скользит по подушечкам. -Да, вот так, - рычу, окончательно теряя тормоза. - Ты будешь моей девочкой, как хотела. Ты же хотела?
Немного неверная формулировка, но вопрос правильный. Чтобы потом не сойти с ума в агонии.
-Да… - выдыхает, облизывая губы, Нина.
Я дёргаю ремень и ширинку, освобождаю ноющий член и решительно вдавливаюсь в девчонку снизу. Трусики скользят в сторону…
Нина закусывает губку и тяжело дышит.
-Тшшш, - целую ее короткими поцелуями. - Расслабься…
Мое тело так хочет секса по-взрослому, что я уже почти… даже не войдя толком. К черту! Надо покончить с этим!
Зафиксировав бедра, врезаюсь в Нину до упора и чувствую, как член прорывает небольшую преграду.
Глава 16
Нина
Боль смешивается с девичей паникой и оглушающим счастьем от осознанная того, что Илья мой. Слёзы подкатывают к глазам. Я как ненормальная целую колючие мужские скулы, шею губы… Мне все ещё страшно, что Дымов уйдёт, как уже делал это дважды.
-Сейчас все пройдёт, - расценивает мои слёзы Илья по-своему. - И будет хорошо, будет приятно, маленькая. Обещаю…
