Почти шесть лет она убегала от своей судьбы. И вот случилось то, чего она так боялась. Она взаперти, в рабстве у темного лорда. Вот только совсем не в статусе жены, который мог защитить если не ее саму, то хотя бы детей, которые могли появиться от регулярных визитов Дайрела.
Анья оставалась голой с того первого дня, как Дайрел разорвал на ней платье. Новой одежды никто не принес. В ее комнату заходили только две служанки. Обе были слепы и не разговаривали с ней. Они меняли ночной горшок и приносили ей еду: кувшин воды, железный, чтобы нельзя было разбить и воспользоваться осколком, и немного хлеба. Все приносили с утра и забирали вечером, до того, как появлялся хозяин. В первый день Анья съела принесенный хлеб сразу и поняла свою ошибку уже к вечеру, когда желудок начало крутить от голода, а новой порции еды не предвиделось. Но унижать себя просьбами она тоже не собиралась. Скорее всего, сам Дайрел и распорядился о таком скудном рационе. Чтобы поиздеваться или унизить, либо в попытках приручить. Анья не знала.
Воду девушка почти не пила, большую часть в кувшине она использовала, чтобы хоть как-то умыться. Мочила остатки платья, которые превратились в тряпки, и обмывала себя, стирая следы и запах Эйдана со своего тела. Кристиан Диор в гробу бы перевернулся, узнай, на что пошли творения его модного дома.
Удивительно, но Анья совсем не боялась Эйдана Дайрела. Во всяком случае, пока. Он еще ни разу не бил ее, ему было достаточно его физического превосходства и демоновой Связи, чтобы сломить ее сопротивление. Цепь на ноге и недостаточное питание не позволяли продемонстрировать на ублюдке навыки самообороны, которые Анья успела освоить на Земле. Хотя, возможно, это и к лучшему, пусть лучше ее недооценивают. Анья ненавидела Дайрела так сильно, как никого в жизни. Он приходил к ней, побеждал ее, брал ее. И заставлял получать ее тело наслаждение и молить о продолжении. Анья видела, какое удовольствие Эйдану приносит то, что она не может оставаться холодна, несмотря на весь свой протест. И, хвала Творцу, что он приходил и уходил молча. Анья бы не стерпела его слов про то, что между ними происходило.
Пусть Анья ни разу всерьез не задумывалась над самоубийством, она быстро поняла, что в ее темнице нет ни единого шанса совершить его. Цепь не позволяла подойти к окну, в комнате не было люстры или подсвечников, на кровати — голый матрас, без простыней или покрывала, что лишало ее возможности прикрыть наготу. Ночной горшок был достаточно крепок, чтобы не суметь отломить от него хоть какой-то острый край (а Анья долго пыталась), но при этом был бесполезен в попытках помочь освободиться от цепи.
Долгие дни в одиночестве сводили ее с ума. Проход по каменному полу босыми ногами, шесть шагов в одну сторону, шесть обратно. Разглядывание потолка. Пересчет облаков, проплывающих в окне. Ни одной книги, ни одного звука. Две недели тишины, разрываемые по вечерам ее стонами под натиском Дайрела. Иногда казалось, что остатки разума можно потерять, сводя себя с ума очередными несбыточными планами побега. Единственная отрада — придумать, как можно испортить вечернее развлечение Дайрелу. Кидаться в него фаерболами было бесполезно. Как более сильный и опытный маг, Дайрел с легкостью гасил их еще на половине пути. Один раз она решила сжечь матрас в надежде, что это или отсрочит вечерний секс, или настолько взбесит Дайрела, что он вообще уйдет, оставив ее в покое. Хотя бы в одном Анья оказалась права, Дайрел не на шутку взбесился. Так что он просто взял ее сначала стоя у стены, а затем прямо на каменном полу. А новый матрас заговорил против любого магического воздействия.
И при всем том, Анья ловила себя на мысли, что каждый вечер ждет, чтобы Эйдан пришел. Мысль, что она его не увидит хотя бы день, начинала пугать все сильнее. Кажется, на Земле это называли Стокгольмским синдромом. В ее мире это называлось иначе. Демоновы Темные Лорды с их древними варварскими ритуалами.
В очередной бесконечный день Анья проснулась от звуков льющейся воды. За окном было темно, судя по всему, где-то после полудня Анья уснула. Между кроватью и дверью стояла медная ванная, Творец знает, как она тут очутилась. Служанки наполняли ее горячей водой. С одной стороны Анья готова была прыгать от восторга, ведь она мечтала о ванне с самого первого дня своего заточения. Да и вообще, после того, что происходило в этой комнате каждый вечер, она была готова жить в ванне, не вылезая, пока ее кожа окончательно не размокнет и растворится. А с другой стороны, ее насторожило, с чего вдруг такая поблажка от ее тюремщика.
— Я смотрю, ты рада возможности принять нормальную ванну? — услышала она за спиной голос лорда Дайрела.
Анья вздрогнула на кровати. Она не заметила, как он появился в комнате.
— Я была бы рада возможности перегрызть тебе твою глотку, ублюдок, — прошипела она, оскалившись в его сторону. Ее угроза только вызвала у Эйдана широкую улыбку.
— Моя злобная гадюка. Родителей моих трогать не стоит. Я бы вырвал тебе язык за твои слова, если бы не ждал, что он еще сможет меня порадовать.
— С чего вдруг такая роскошь в виде ванны, мой лорд? — поинтересовалась Анья, стараясь как можно больше вложить презрения и сарказма в обращении к Темному.
— Тебе пора помыться, этот цирк с влажными тряпками меня утомил, — Анья приподняла бровь, удивившись, что он знает. — Хотя, надо отдать тебе должное, оригинально ты нашла выход. Что касается ванны… я, знаешь ли, люблю, чтобы девушка была чиста. Хотя бы телом…
Анья почувствовала очередной больной укол в сердце. Демонова магия древних продолжала делать свое грязное дело. Дайрел уже давно был в ее мыслях, ее снах. Анья еще в детстве читала про способности и ритуалы Темных. Ее любовник вызывает в ней зависимость, словно дурман-трава, словно наркотик.
— Хочешь сказать, если я не буду мыться — ты и приходить перестанешь? Я тогда вообще не прикоснусь к воде до скончания века, — рассмеялась Анья.
— О, дорогая моя. В таком случае я заставлю тебя. Мы отправимся в ванну вдвоем, и поверь мне, я как следует тебя отмою, и тебе это даже понравится.
Улыбка сползла с лица Аньи. Выбор был небольшой, а перспектива принимать ванну вместе с Дайрелом ее совсем не радовала.
— Вот и молодец, — видя, что девушка решила покориться, ответил Эйдан. Он сел на кровать и потянулся к цепи. Легкая красная вспышка осветила лодыжку, и цепь спала с ноги девушки. Анья посмотрела в сторону окна, но и это не осталось незамеченным. — И не вздумай, — протянул Эйдан, крепко держа Анью одной рукой за ногу, вместо цепи. — Там все равно стоит блок, так что ты и носа не высунешь. Зато за глупую попытку — накажу. Я даже уже знаю как.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
