…но тут в своей кроватке захныкала Алина, очевидно, ещё не успевшая крепко заснуть и разбуженная их вознёй.
— О господи, — в бессилии тихо простонал Белецкий, откидываясь на подушки. Галинка и сама была разочарована: губы её лихорадочно горели и жаждали новых поцелуев, тело требовало продолжения. Но она прекрасно понимала, что момент упущен: даже если удастся быстро успокоить дочку, всё равно уже не получится заново расслабиться и без остатка отдаться силе ощущений во второй раз. Скорее уж, она начнёт предсказуемо грузиться на предмет: “Ой, мы можем снова разбудить Алину!” И какой секс в таких условиях, скажите на милость? Ей-богу, пора уже идти на крайние меры — к примеру, предложить мужу быстренько (пока дочка опять не проснулась) перепихнуться где-нибудь в другой комнате, да хоть в ванной, чтобы снять напряжение… Ну нельзя же, нельзя, в самом деле, так долго держать мужика на голодном пайке.
Когда Алина опять заснула, Галинка нырнула к мужу под бочок и виновато прошептала:
— Извини… Наверное, я просто не могу быть одновременно хорошей женой и хорошей матерью.
— Глупости, — возразил он, примирительно обняв её. — Ты прекрасная, заботливая жена и удивительно нежная, любящая мама.
— Как ты отнесёшься к тому, если я вдруг и в самом деле решу вернуться на работу? — спросила она осторожно. — Я действительно скучаю по сцене и… по всему остальному.
Белецкий помолчал.
— Если это то, чего тебе действительно не хватает… если это сделает тебя счастливой… то почему нет? — откликнулся он наконец.
— Я боюсь, — так же шёпотом призналась она. — Алина ещё совсем маленькая, ей всего шесть месяцев.
— Это твоя жизнь, — заметил он справедливо. — Ты же знаешь, что бы ты ни выбрала — мы, к счастью, сможем себе это позволить. Так что решай сама.
Она благодарно прильнула к мужу и заговорщически прошептала ему прямо в ухо:
— Я хочу полететь в Крым на Новый год. Давай возьмём билеты на завтрашний вечер?
— Ты серьёзно? — оживился он, обнял её, прижал к себе и с признательностью поцеловал в щёку.
— Спасибо, Галюша. Ты не пожалеешь. Даю слово.
Она вспоминала всё это утром на кухне, пока кормила мужа и дочку завтраком. Алина сидела в своём детском стульчике, собираясь с силами для того, чтобы плеваться в окружающих пюре из брокколи, а Белецкий быстро допивал чай, торопясь на радио для интервью.
— Ну так что, я забронирую билеты на сегодня? Или ты сам? — уточнила Галинка напоследок.
— Давай ты, Галюша, — он взглянул на часы. — Я могу закрутиться и забыть… у тебя же есть мои паспортные данные.
— Договорились, — кивнула она. — Постарайся всё-таки сегодня не слишком задерживаться. Нам ведь ещё вещи собирать… хоть и летим всего на пару дней.
— Хорошо. Пока, любимые, — он поцеловал в щёку сначала её, потом Алину, и торопливо вышел из кухни.
Никто не мог предвидеть, что всего через какой-то час их жизнь перевернётся с ног на голову…
Ася
— Нет, ну я, конечно, предполагала, что перед Новым годом в магазинах будет аншлаг, но не до такой же степени, — проворчала Ася, пока они с Димкой тщетно пытались пробиться сквозь толпы народа в гипермаркете, и с досадой взглянула на часы. — Всего лишь полдень, а тут уже яблоку негде упасть! — она покачала головой. — Такое ощущение, что все специально дотянули до последнего, а сегодня утром дружно ломанулись штурмовать прилавки… И ведь такой ажиотаж, почти паника — “ах, а вдруг мне не достанется банка зелёного горошка?!” Это же конец, провал, катастрофа — Новый год ни за что не наступит без оливье! Хотя сегодня всего лишь тридцатое декабря и я вовсе не вижу поводов так истерить.
— Есть старая хохма, — отозвался Дима в ответ на её гневную тираду. — "Нужно сходить в магазин сегодня, а то завтра там будет не протолкнуться", подумал тридцатого декабря весь город.
— Так и есть, — Ася криво улыбнулась.
— Но вообще-то, у хорошей хозяйки все овощи для салатов и яйца сварены уже сегодня, — рассудительно заметил Дима. — Чтобы завтра осталось только всё нарезать, смешать и заправить.
— Так, погоди, не поняла — это ты намекаешь на то, что я плохая хозяйка?! — Ася шутливо прицелилась в мужа ананасом, делая вид, что собирается швырнуть заморский фрукт ему в лицо.
— Я не намекаю, а прямо говорю, — беззлобно поддел её Дима. — Когда ты в последний раз салаты-то резала? Даже не на Новый год, а вообще?.. Это не в упрёк тебе, — добавил он умиротворяюще, — просто констатация факта. А так… мне не принципиально, будет ли салат, который я ем за новогодним столом, приготовлен дома или где-нибудь в ресторане.
— Нет, меня реально пугает этот массовый психоз, — серьёзно сказала Ася, ещё раз осмотревшись по сторонам. — Взгляни, какие вокруг дикие и страшные лица. Прямо-таки зомби! Метут с полок все подряд, как будто перед войной… Вообще такое ощущение, что эти люди едят всего один раз в году, причём ночью. Дорвались! Какой алчный блеск в глазах… Как будто в любой другой день из трёхсот шестидесяти пяти ни оливье, ни селёдку приготовить просто невозможно. И икру в остальные дни, видимо, не продают — в лучших традициях эпохи совкового дефицита…
— Злючка, — констатировал Дима. — Одно дело — просто приготовить оливье, а другое — съесть его за праздничным столом с самыми близкими людьми, рядом с украшенной ёлкой, под фоновый шум кошмарного Голубого огонька по телевизору и взрывающихся салютов за окном… Короче, здесь важна сама атмосфера, — многозначительно подытожил он.
— Ага, — язвительно добавила Ася, — и непременно раз в году сделать причёску, маникюр и педикюр, а потом в новом наряде (обязательно в новом, чтобы он, не дай бог, не был засвечен на других фотографиях) попозировать у ёлочки “всей семьёй, культурно” в дурацких красных колпаках и с вымученными улыбками… — но тут же, поймав серьёзный Димин взгляд, осеклась.
— Я действительно очень злая? — тихо и виновато спросила она у мужа. Он прикоснулся пальцем к её губам, словно запирая их на замок.
— Аська моя любимая, не надо так презирать весь остальной мир и по умолчанию считать людей ниже, тупее и хуже себя. Поверь, не все делают маникюр один раз в год и позируют у ёлок с фальшивыми улыбками, — он усмехнулся. — То, что доставляет радость другим, пусть даже простую и незатейливую… не всегда подлежит осмеянию.
Ася смутилась и присмирела.
— Да, я знаю, что иногда меня буквально несёт, но просто не могу остановиться… Самой от себя бывает противно, — пожаловалась она. — В качестве искупления предлагаю замутить всем вместе традиционную фотосессию у ёлки в колпаках Санты… как ты на это смотришь?
— С огромным энтузиазмом, — Дима фыркнул. — Глядишь, ещё человека из тебя сделаем.
Уже стоя с полной тележкой в километровой очереди на кассу, Ася вдруг вспомнила об одном важном деле.
— Слушай, Дим, мы можем по пути заскочить в магазин спорттоваров? Ну, тот, большой, на Павелецкой.
— Зачем? — удивился он.
— Купить Никитке подарок! В интернете заказывать уже поздно, доставка не успеет до Нового года.
— Так ведь мы уже…
— Нет, нужен ещё подарок, — Ася опустила ресницы.
— И что же именно?
— Коньки.
Глаза у Димы полезли на лоб.
— Я уже погуглила лучшие фирмы, производящие фигурные коньки, в том числе и для мальчиков-подростков, так что это не займёт у нас много времени, — поспешно заверила Ася.
— Это и в самом деле так необходимо? — мрачно осведомился супруг, со скрипом принимая тот факт, что с карате у Никиты действительно покончено.
— Ужасно необходимо и жизненно важно, — подтвердила жена. — Похоже, он действительно всерьёз влюблён в ту девочку-фигуристку…
— А имя у девочки-фигуристки есть?
— Диана. Между прочим, завидная невеста, — усмехнулась Ася. — Дочка певца Тима Солнцева… слышал о таком?
— О, нет… — Дима с наигранным ужасом закатил глаза и театрально поморщился, хватаясь за сердце. — Опять эта ваша богема… простую, обычную девочку он, конечно, не мог выбрать?! Я этого не переживу, — и засмеялся.
