переезжая сюда и пытаясь противостоять им. Даже если мы пригласим других глав, это приведёт к войне, которую мы, возможно, не сможем закончить.
— Тогда какие у нас есть варианты? — спрашивает Мейсон. — Мы не можем рисковать клубом, но у нас не так много времени, чтобы что-нибудь приготовить.
— Можем использовать Чарли…
Мы все смотрим на Бостона, который всё ещё затягивается сигаретой. Он изучает нас всех.
— Он увидит Чарли, он убьет Чарли, — рычу я. — Конец истории. Этому не бывать.
— Он прав, — бормочет Малакай. — Я не могу рисковать ею. Несправедливо.
— Значит, мы, блядь, возвращаемся к исходной точке, — ворчит Маверик.
— У нас есть перспективы. Те, о которых никто не знает, принадлежат нам, — говорю я, начиная чертовски расстраиваться. Возможно, у нас не так много времени, но моя идея, блядь, самая лучшая. — Мы можем послать их, чтобы они заварили кашу. Одного — к Бенджамину, другого — к другой крупной группировке. Всё, что нам нужно, — это передать им немного информации, чтобы они испортили партию и отправили её не на ту территорию…
— А это идея, — говорит Малакай. — Если мы сможем выяснить, куда направляется груз, и перенаправить его на территорию противника, это вызовет войну, и нам не придётся ничего предпринимать.
— Они не разглашают, куда отправляют грузы, босс, — рычит Мейсон. — Они не доверят такую информацию какому-то грёбаному новичку.
— Тогда мы, блядь, возьмём кого-нибудь из них, — говорит Малакай. — Кода прав, Чарли знает имена, нам просто нужно связаться с кем-нибудь, заставить его сказать, что нам, блядь, нужно, и всё устроить. Это возможно. Чертовски рискованно, но возможно.
— Я думаю, ты обрекаешь себя на гребаный провал, — добавляет Мейсон, качая головой.
— А какие ещё, блядь, есть варианты? — рявкаю я. — Кроме того, что нас убьют. Этот человек скоро поймёт, что Чарли с нами, и начнёт нас преследовать. У нас не так много времени на что-либо. Прямо сейчас мы будем работать над тем, чтобы члены клуба не попадались ему на пути. Он будет следить за нами. Так что мы не можем заниматься ерундой. Нам нужен кто-то со стороны.
— Значит, ты собираешься попытаться, блядь, похитить кого-нибудь из двух очень опасных группировок и надеешься, что одна из них сделает то, что ты им скажешь? — ревёт Мейсон в ответ.
— Если Чарли знает кого-то, кого мы, блядь, можем шантажировать, то да, это именно то, на что мы надеемся.
— Ладно, — рявкает Малакай. — Хватит. Хватит, блядь. Мне нужно подумать об этом. Сегодня, блядь, не та ночь, чтобы этим заниматься. Вы меня слышите? Я иду в дом, потому что, по крайней мере, эти чертовы женщины знают, как хорошо провести время.
Он встаёт и уходит. Через несколько минут все остальные делают то же самое. Я сижу у костра, тяжело дыша, сжав кулаки. Ебать меня. Это чертовски плохо кончится. Я чувствую это нутром, но всё же не знаю, что, чёрт возьми, с этим делать. Чарли может умереть. Члены этого клуба могут умереть. Но всё, чего я хочу, это увидеть, как тот ублюдок умирает медленной и мучительной смертью.
Мир должен избавиться от него.
Примерно через десять минут я встаю, делаю глубокий вдох и захожу в хижину. Как только я переступаю порог, я понимаю, что что-то не так. Малакай и Маверик горячо спорят, размахивая телефоном. Я делаю шаг вперёд и вижу, как Чарли несётся прямо ко мне, только она не смотрит, куда бежит. Она бежит, её лицо бледное, и она мчиться прямо на меня.
Мои руки автоматически поднимаются вверх, и она врезается в меня с такой силой, что я вынужден отступить на два шага, чтобы не упасть. Несколько секунд я сосредотачиваюсь на том, чтобы сесть на задницу, а затем обращаю внимание на девушку, цепляющуюся за меня. Её пальцы так крепко сжимают мою футболку, что побелели кулаки. Она не смотрит на меня, её лоб прижат к моей груди, а тело неподвижно.
— Эй, — говорю я, кладу ладони ей на плечи и слегка сжимаю.
Я, блядь, не знаю, что мне сейчас делать.
Она напряжена, как доска.
— Кода, — шепчет она. — Я не могу тебя отпустить.
Её пальцы вцепились в мою футболку. Так крепко. И я понимаю, что она имеет в виду. Знаю, потому что я уже испытывал подобный страх в своей жизни, страх, который сковывает всё твоё тело и заставляет тебя замирать. Ты не можешь освободиться от него — чёрт возьми, ты даже не можешь заставить свой разум работать. Что бы ни произошло, она в ужасе.
Я не заставляю её двигаться.
Я просто поднимаю взгляд и спрашиваю Малакая:
— Что, чёрт возьми, произошло?
Он держит в руках фиолетовый блестящий телефон.
— Кто-то раздобыл её номер и звонил ей. Она ни о чём таком не подумала, мы, блядь, и не подумали забрать её телефон. До этого снова начали звонить, личный номер. Она сняла трубку, попыталась услышать, кто на другом конце провода…
— Черт, — говорю я тихим голосом. — Блядь.
— Да, телефоны можно отследить. Всё, что ей нужно было сделать, это ответить.
— Нам нужно убираться отсюда к грёбанной матери, — рычу я, хватая Чарли за руки и отталкивая её назад, пока она не встаёт на ноги.
— Да, нам нужно двигаться. Сейчас. Блядь, прямо сейчас, — рычит Маверик. — Нельзя возвращаться в клуб, нужно другое безопасное место.
— Моё ранчо! — подхватывает Скарлетт. — Прямо за домом есть старая хижина, кажется, или две. Должно быть, это были первоначальные жилища до того, как был построен главный дом. Я знаю, что человек, который арендует мой дом, содержит их в надлежащем порядке, но в них давно никто не заглядывал. Чёрт, я даже не знаю, есть ли у них электричество, но они находятся прямо на задворках моего участка, рядом с ручьем.
— Возможно, это единственный вариант, который у нас есть, — Малакай кивает. — Есть какой-нибудь другой способ попасть на твоё ранчо, который не предполагает спуск по главной дороге?
Скарлетт кивает.
— На заднем дворе есть подъездная дорога. Мне нужно позвонить, чтобы узнать, где именно она находится, и взять ключи от хижин…
— Можем ли мы доверять людям, которым ты сдаёшь дом? — спрашивает её Маверик.
— Они не сказали ни слова, когда вы все были там, когда я была в опасности…
Малакай выдыхает.
— В этом она права, никогда не говорили ни слова, никогда не вмешивались. Сейчас это лучшее, что у нас есть, чёрт возьми. Нам нужно уходить, и уходить немедленно.
— Чарли, — рычу я, заставляя её поднять на меня взгляд. В её глазах испуг, полный страха, который мне
