Осман-паша также полагал, что Нахимов будет соблюдать правила морской войны, которые предусматривали, что нельзя атаковать суда на якоре или корабли более низкого класса. Согласно этому правилу, русские не должны были атаковать турецкие фрегаты. Нахимов приказал своим кораблям войти в гавань и начал стрелять по османским фрегатам. Вражеские суда стояли на якоре, поэтому не могли перемещаться, а Нахимов маневрировал так, чтобы они занимали позицию между русскими кораблями и сухопутной обороной гавани Синопа, что значительно снизило эффективность этих батарей.
Синопский бой вошел в историю под названием «Резня при Синопе» – так его окрестила английская пресса. Победа России при Синопе послужила началом окончательного поражения Османской империи.
– Бро, дык я не понял: наши сколько турок расхренячили? – вновь спросил Ванек.
– Военно-морские силы Турции в Синопском заливе по численности кораблей намного превосходили русские и были к тому же прикрыты мощными батареями. Однако русская эскадра одержала убедительную победу. Турки в Синопской битве потеряли пятнадцать кораблей и более трех тысяч человек убитыми и ранеными. Около двухсот человек, включая адмирала Османа-пашу, были взяты в плен. Фактически наши их спасли, вытащив из воды. Русские потеряли тридцать семь человек убитыми и двести двадцать три ранеными. Несмотря на серьезные повреждения (в корпусе только одной «Императрицы Марии» насчитали шестьдесят пробоин), все корабли после срочного ремонта благополучно добрались до Севастополя.
– Етить мой лысый череп! – потрясенно пробормотал Хохол. – Иваныч, а ты не трындишь? Тридцать семь наших «двухсотых» против трех тысяч турецких жмуров! Круто!
– Нет, не трындю, – показательно оскорбился я. – Между прочим, именно после этого боя Англия и Франция объявили войну России. Вот так-то!
– И что все это значит? – вновь подал голос Винт. – Что?! Ну победили наши турок в морском бою сто семьдесят лет назад, и что? Нам что с этого? Ну согласен, круто, патриотично! Нам что, этот патриотизм на хлеб намазать и в турок швырять? К чему все это?
– А к тому все это, Степа, что ты мне сам говорил: мол, мы должны освободить Корнилова, чтобы он объединил всех русских перед скорым вторжением турок в наши земли. Говорил? Ты же сам сказал: дескать, на фиг этих сербов, на фиг всех этих рабов, на фиг их всех. Нам нужен только Корнилов, потому что только он сможет объединить русских, чтобы дать мощный отпор туркам. Правильно?
– Ну правильно, и что? – насторожился Винт. – Звучит, конечно, жестоко, но это правда.
– Так вот, а теперь я тебе скажу следующее: если мы сейчас устроим туркам второе Синопское сражение и сожжем к чертям собачьим их военные корабли в порту, а потом еще и городишко этот причешем так, что у местных кровь будет стынуть в жилах при воспоминании об этом дне, весть о том, что десять русских, чтобы освободить одного своего, уничтожили хренову тучу турок, сожгли военные корабли и целый город, разлетится по всему побережью со скоростью лесного пожара. После этого они тысячу раз подумают, прежде чем идти в наши земли с оружием в руках! Мы здесь и сейчас поставим турок на место! – Сейчас я не просто говорил, я кричал во весь голос, заводя стоящих передо мной людей. – Мы, как наши предки сто семьдесят лет назад, заставим турок бояться русских! Не посрамим гордое имя Нахимова! Ура!
– Ура! Ура! – грянул дружный рев в ответ.
Кричали даже помощники Винта, один только Степан, сидя на корточках и обхватив голову руками, что-то расстроенно бормотал себе под нос.
– Винт, ты чего расстроился? – по-приятельски хлопнул я контрразведчика по плечу. – Все же хорошо?
– И чего тут хорошего? – сварливо поинтересовался Степан. – Ну вот толкнул ты патриотическую речуху, завел толпу – молодец! А дальше-то что? Как конкретно ты собираешься сделать все то, о чем так пафосно кричал?
– А конкретный план по штурму города и уничтожению военных кораблей, которые завтра придут в порт Синопа, придумаешь ты!
– Чего?! – раскрыл рот от удивления Винт. – Совсем охренел? Ты тут строишь наполеоновские планы, а отдуваться мне?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Ага, – улыбнулся я. – Ты ведь у нас крутой спецназовец, вот и отрабатывай свой хлеб. Но я тебе подскажу. Значит, слушай. В арсенале Барака есть пара танков, а также минометы и взрывчатка. Про горючку в бензовозах я уже упоминал. Танковые пушки справятся с кораблями в порту, минометы – с батареей в береговом форте. Ну а местное население мы закошмарим с помощью взрывчатки и подожженного бензина. И кстати, в Синопе долгие годы проводился исторический фестиваль по событиям Синопского сражения, так что местные хорошо помнят о русских. Я уж молчу, что несколько лет назад генерал Корнилов высадился здесь со своим отрядом. Стоит только вывесить наш триколор на минарете местной мечети и начать все взрывать, как тут же начнутся общая паника и бегство!
– О господи! – простонал Винт. – Как же меня достали эти гражданские. Они что-то придумывают, а разгребать это должны военные. Ох, Леха, видит бог: если мы выберемся из этой передряги живыми и доберемся до дома, я тебя так отмудохаю, что тебя родная мама не узнает!
– Не бзди, Винтяра, двум смертям не бывать, а одной не миновать!
– Пошел ты в жопу! – показал мне дулю спецназовец. – Ладно, хрен с тобой, расхреначим турок! Танки, минометы, говоришь? Ну-ну! А кого ты в танк посадишь? Кто с минометом управляться будет?
– В танк я могу! – поднял руку Петрович.
– С минометами Мислав может управляться, а я ему помогать буду, – вызвался Михаил. – А если наших братьев освободить, то там еще был Горан, он тоже танкистом служил.
– Ну вот тебе и танкисты нашлись, – улыбнулся я.
Глава 8
Я сидел за столиком в плетеном кресле и медленно, со вкусом потягивал кофе. Тут же, на стеклянной столешнице стояли небольшой графин с коньяком и хрустальная вазочка, полная разноцветного рахат-лукума. Тридцать грамм коньяка из пузатенькой рюмочки, потом глоток крепкого ароматного кофе, тут же небольшой кубик лукума – и по пищеводу разливается такая нега, такое блаженство, что кажется, в жизни не может быть ничего прекраснее и лучше. Все мои вкусовые рецепторы в этот момент испытывали что-то похожее на оргазм.
Хорошо было просто до чертиков. Говорят, что перед смертью не надышишься, но зато можно обожраться и напиться. Этим я сейчас и занимался. В том, что сегодняшний день мне и остальным не пережить, я нисколько не сомневался. Нельзя атаковать вражеский гарнизон численностью до батальона силами всего двух отделений. Нельзя! Причем это только гарнизон, а ведь есть еще местное ополчение, местные бандиты «а-ля Ахмед и Ко», да и тех, кто припрется с Визирем, тоже нельзя сбрасывать со счетов. Так что против нас не батальон, а скорее полк!
Нет, атаковать-то их, конечно, можно, но получится безумно, отважно и кровопролитно! Короче, слабоумие и отвага – вот наш девиз на сегодня!
Когда я двигал эту речуху про подвиг русских моряков, про Нахимова и прочие прелести Синопского сражения, меня немного занесло! И ведь, что обидно, парни всерьез прониклись патриотическими настроениями, прям вот до самых печенок и почек, решили во что бы то ни стало дать туркам звиздюлей. Чтобы все как сто семьдесят лет назад: мы такие в меньшинстве, все в сверкающих доспехах, а турки такие перед нами падают, падают и сами в штабеля складываются. Ох, как я вчера сам на себя разозлился! Это ж надо быть таким дебилом?!
И ведь точно нас сегодня расчехлят в два счета! Так и будет! Во-первых, мы не те героические моряки-нахимовцы, а во-вторых, современные турки, после нескольких-то лет жизни в постапокалиптическом мире, те еще зверюги!
Сто семьдесят лет назад, при Синопе, тоже ведь все не так просто было. Там, можно сказать, есть некоторые нюансы, о которых я как-то ненароком умолчал, когда заводил патриотично настроенную толпу. Так, столь впечатляющие результаты Синопского сражения объясняются прежде всего количественным и качественным превосходством нашего флота над противником.
