Мне не следовало бы так удивляться. Нужно было быть готовым к такому открытию. Разве несколько дней назад я не встретил Валкара, замаскированного, у этого самого глазка? Разве не пометил ему лицо своим мечом во время этой ужасной схватки во тьме, не узнал его на дворцовой церемонии, когда увидел свежую царапину на его лице?
Однако я убедил себя, что человек в плаще, который держит в объятиях Дарлуну, это принц Васпиан, и такова сила самоубеждения, что я даже не подумал, что этим человеком может быть кто-то другой. Теперь, уже зная истину, я начал соображать, что принц и Валкар примерно одного роста и телосложения, что у них плащи одинакового покроя и цвета, что неудивительно, так как большинство воинов Чак Юл носят такие плащи, и что волосы у обоих гладкие и черные.
Валкар увидел выражение удивления на моем лице, и лицо его стало менее напряженным. Он рассмеялся и хлопнул меня по плечу.
— Здесь мы не можем говорить, стражники Дарлуны могут услышать и встревожиться. Удивительно, как это они не услышали нашу недавнюю дуэль: теперь я думаю, что это ты, Джандар, подсмотрел, как я гляжу в апартаменты принцессы, чтобы убедиться, что она одна, это ты мне поцарапал щеку. Пойдем, я знаю поблизости место, где можно поговорить и где нас никто не подслушает.
Он провел меня в комнату. По толстому слою пыли и другим признакам я понял, что в нее заходят очень редко. Тут он поставил наполовину сгоревшую свечу в серебряный подсвечник, снял плащ и повернулся ко мне с лицом, наполовину серьезным, наполовину улыбающимся.
— Полагаю, старый друг, что ты тут по той же причине, что и я: чтобы помочь бежать принцессе Дарлуне, — сказал он.
— Да. Только поэтому я пришел в Шондакор и присоединился к Чак Юл, — признал я. Он кивнул.
— Со мной то же самое. Но я не узнал в тебе защитника справедливого дела правящей королевы Шондакора, — размышлял он. — Я ни разу не видел тебя при дворе принцессы, ты не был среди воинов, бежавших с принцессой в джунгли, когда предательское колдовство Ула Ужасного позволило Черному Легиону войти в город и захватить его. Тогда почему ты здесь? Кто ты, Джандар?
— Я не из Шондакора, я чужестранец из далекой земли, — признался я. — Я помог принцессе освободиться от плена у племени ятунов, когда они захватили ее в джунглях; потом, когда ее пленил принц Тутон из Занадара, я вместе с дружественным вождем ятунов Коджей и храбрым учителем фехтования Лукором спас ее из пиратского Города-в-Облаках. Но потом ее захватил отряд Черного Легиона. Так как ее нынешнее пленение Чак Юл отчасти моя вина, я решил вступить в Легион и помочь принцессе бежать и вернуться к своему народу. Поэтому я скрыл свою подлинную личность вымышленной историей, как ты, Валкар, скрыл свою внешность косметикой. Потому что ты настоящий шондакорец, человек народа ку тад, и цвет твоей кожи и волос фальшивый.
То, что я знаю о его маскировке, должно было явиться неожиданностью для Валкара. Но я знал об этом давно и никому не сказал. Это доказывало, что я друг и защитник принцессы. Он мигнул, выражение его лица стало серьезным.
— И давно ты об этом знаешь? — медленно спросил он.
— С того вечера в винной лавке, когда служанка пролила на тебя вино и стерла часть твоей косметики, — ответил я. Он коротко кивнул.
— От таких случайностей не уберечься, — согласился он. — я хорошо помню этот случай. Но ты ничего не сказал и как будто ничего не заметил, поэтому я думал, что сумел благополучно восстановить свою маскировку.
Потом глаза его стали задумчивы, и он рассмеялся.
— Странно, как судьба играет со смертными. Мы с тобой инстинктивно понравились друг другу и быстро стали друзьями — оба шпионы, проникшие в ряды Черного Легиона с одной целью, но мы не знали, что у другого та же цель. Как будто нас привело друг к другу шестое чувство, нашло родственную душу по непонятным признакам. — Он пожал плечами и дружески улыбнулся.
— Все эти месяцы я провел в Шондакоре, не в состоянии освободить Дарлуну, хотя высоко поднялся в рядах Черного Легиона. Ты же, Джандар, едва успел вступить в Легион, как приобрел расположение этого скользкого хореба (В другом месте своего рассказа капитан Дарк объясняет, что хореб — это отвратительный стервятник отталкивающей наружности и еще более отталкивающих привычек. В сущности это танаторский эквивалент крысы, и, подобно земному грызуну, которого он так напоминает, его название стало уничижительным синонимом для всякого коварного предателя. — Л.К.) принца Васпиана и можешь свободно ходить по дворцу, куда я прохожу лишь украдкой и с величайшими предосторожностями. Поздравляю тебя с твоей удачей! Вдвоем мы поможем принцессе.
— Если она захочет нашей помощи, — мрачно заметил я. Он с некоторым удивлением спросил, что я имею в виду, и я поделился с ним своими подозрениями относительно Дарлуны — подозрениями, вызванными ее дружеским обращением с принцем Васпианом и ее внешне добровольным принятием его предложения. Я неохотно сказал, что не вижу причины, по которой такая гордая женщина, как Дарлуна, может принять трусливого и болезненно подозрительного принца в качестве своего будущего супруга, если только она действительно не влюблена в сына Арколы.
— Дарлуна, — мрачно заключил я, — не хрупкая девушка, которую можно угрозами заставить вступить в брак. У нее сильная воля, это воинственная женщина, и я не верю, что она идет замуж под угрозой, без любви. Вообще я не могу представить себе угрозу, которая заставила бы принцессу ку тад добровольно выйти замуж за это чудовище. Как это ни невероятно, она, должно быть, на самом деле любит его.
Он с задумчивым выражением слушал мои рассуждения. Мои соображения, как вы понимаете, несколько пошатнулись из-за открытия, что не Васпиана я видел в объятиях Дарлуны в ее будуаре, а Валкара; и все же она приняла предложение принца и публично не отвергала его притязаний. Поэтому ее поведение по-прежнему оставалось для меня загадкой.
Когда я кончил, Валкар не стал тратить времени.
— Позволь ответить на один твой вопрос, мой друг, — энергично сказал он. — Принцесса ненавидит и презирает принца, как только может гордая и благородная женщина ее высокого происхождения. Она говорила мне, что скорее пронзила бы себе сердце кинжалом, чем приняла руку Васпиана перед мрачным алтарем Чак Юл.
Я посмотрел на него с удивлением.
— Если это так, — возразил я, — почему же она не отказывается от своего обещания выйти замуж за принца?
Голос его звучал мрачно, в глазах горела ярость, когда он объяснял мне причину этой загадки.
— Она не смеет. В руках Васпиана безопасность ее народа. Видишь ли, политика Черного Легиона относительно завоеванного населения определяется на совете, членом которого является Васпиан.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
