Уилл резко остановился и сжал руку Марка.
— Прошу тебя, не говори подобных вещей! Ты слышишь, черт возьми, никогда не говори мне такого!
— Хорошо, хорошо… только ты успокойся. Мы, конечно же, найдем ее.
Это первое утро в школе было нелегким. Все спешили любыми способами пообщаться с тремя девушками. Люди выражали им сочувствие или назойливо приставали с навязчивыми вопросами, а нашлись даже и такие, что подшучивали над ними.
Когда урок кончился, Лори поспешно пошла в зал, чтобы отделаться от одноклассников. Киа отправилась вслед за подругой, но дорогу им преградил Линдерман. Киа он даже и не заметил, так как со всех ног спешил вслед за Лори.
— Послушай, Лори…
Лори обернулась.
— Что тебе, Линдерман?
Линдерман считался в классе чем-то вроде парии. В нем не было ничего такого, что внушало бы неприязнь; он не был ни круглым дураком, ни человеком, способным на дурные поступки. Просто в лице у него до сих пор сохранилось что-то детское, даже младенческое, и временами он оказывался не в состоянии дать правильный ответ на элементарные вопросы. Подчас недостаток эмоциональной зрелости делал его общество трудно переносимым.
— Понимаешь, — наконец отважившись открыть рот, произнес мальчик. — Я слышал о том, что случилось, и просто хотел… понимаешь… я хотел… сказать… как… ну в общем, сказать тебе, что я очень тебе сочувствую.
Киа подошла как раз в тот момент, когда язык смущенного юноши справился с произнесением этой, вероятно, загодя придуманной фразы. Поняв, в чем дело, она лишь закатила глаза, тем самым выразив сочувствие подруге.
Лори, хотя и чувствовала себя скверно, старалась быть вежливой.
— Это очень любезно с твоей стороны. Большое тебе спасибо.
— Да… хорошо, но… хмм… если тебе захочется поговорить с кем-то… понимаешь… кто бы мог разделить с тобой горе, я могу…
Киа не могла больше сдерживать себя.
— Позволь мне дать тебе один совет, Линдерман. Сложи свои гормоны обратно в коробочку и дуй отсюда побыстрее и подальше, хорошо? Сейчас у нас нет времени на свидания с тупицами.
Это была уже проблема Линдермана. Он подошел к Лори, в общем-то, с добрыми намерениями, но все дело было в том, что он давно тайно втрескался в нее по уши. Он и сам не знал, как это случилось. Сейчас он просто хотел сказать, как сильно переживает из-за убийств и всего, что за ними последовало.
— Ладно, — сказал он, кивая головой. — Мне очень жаль… очень.
В его глазах отражалась борьба с самим собой, когда он невероятным усилием воли заставлял себя не смотреть в лицо Лори.
Киа тоже заметила это, хотя на нее это не произвело ни малейшего впечатления. Она молча смотрела Линдерману вслед, пока он не затерялся в толпе.
— Каждый день одно и то же, — сказала она, наклонившись к уху Лори. — Он похож на маленькую собачку фру-фру, которая постоянно жмется к ноге.
Лори смотрела в другую сторону, ища глазами Гибб.
Только не это.
Ну что у нее общего с тупоголовым Фрибургом? И с Чаком, который подыгрывает этому идиоту.
Фрибург предлагал блестящие желтые карточки всем проходящим мимо школьникам, но в центре его внимания была, конечно же, Гибб. А она… ведь сейчас она стала почти знаменитостью.
— Вот поэтому-то, Гибб, ты и должна пойти, — говорил он. — Быть среди друзей — значит быть в безопасности. И вы с Треем сможете вволю заняться там любовью.
Лори видела, как кто-то взял у Фрибурга пригласительный билет. Он снова организовывал у себя вечеринку.
— Заметано. Ты прав, — объявила Гибб. — Уж там-то я осушу несколько дюжин банок пива.
— Вот это девчонка! — завопил Чак. — В твою честь надо поднимать флаг.
Гибб заметила Лори и Киа.
— Девчонки, а вы идете? — спросила она, подойдя к ним.
Что происходит с Гибб? Сначала Трей и Блейк, теперь Фрибург и Чак. Да она просто какой-то магнит, притягивающий к себе тупиц и козлов.
— Лично я не знаю, смогу ли, — ответила Лори. — Я почти не спала всю прошлую ночь… а когда заснула, мне приснился жуткий сон.
— Я не могу поверить тому, что тебе пришлось спать в полицейском участке, — негодующе произнесла Киа. — Кстати, мне тоже снились кошмары.
— Я видела во сне человека… скорее, это был какой-то монстр, настоящее чудовище. Его называли Фредди. Он был как настоящий.
— Ну и как же он выглядел? — спросила Гибб просто так, безо всякого интереса. Почему Лори выбрала именно ее для того, чтобы рассказывать о своих дурацких кошмарах? То, что видела Гибб, было в действительности. Трей, Блейк и отец Блейка убиты; убийца не пойман и все еще бродит по улицам Спрингвуда, а Лори… Лори забивает всем головы, рассказывая свои дурацкие сны!
— На нем была темно-коричневая шляпа… А его кожа… была страшно обожжена. На правой руке у него были прикреплены длинные бритвы… к пальцам.
Лори была настолько погружена в себя, вспоминая, как в приснившемся ей кошмаре выглядел этот монстр, что не заметила, как многие проходившие мимо школьники остановились и стали слушать.
— А потом появились маленькие девочки, и они пели странную песню… песню, под которую прыгали через скакалку.
— Раз, два, дорогой, Фредди идет за тобой…
Кто это?
Лори обернулась, ее глаза расширились от удивления… Она увидела Марка.
Уилл и Марк стояли на другой стороне улицы, напротив школы, когда заметили Лори и ее друзей. Они сразу же бросились через дорогу, но Уилл чуть не угодил под машину и поэтому немного отстал от друга.
Сейчас все школьники во все глаза глядели на Марка, который рассказывал Лори обо всем, что ему было известно.
— Ты знаешь, почему они пели эту песню? — спросил он. — Вот почему: Фредди приходит за тобой, когда ты спишь! Так что тебе повезло остаться в живых.
Чак, слушая Марка, выразительно пожимал своими широченными плечами, стараясь показать, что кто-кто, а уж он-то понимает: тщедушный блондинчик попросту морочит им головы. Но Лори поразило то, что этому мальчику с внимательным взглядом известны слова, которые она слышала во сне.
— Так кто же он? — спросила она Марка. — Прошу тебя, скажи.
Сколько горечи было в голосе Марка, когда он отвечал Лори на ее вопрос! Это была долгая и печальная история, в которой все было связано с кошмарными снами. Он пришел сюда ради Уилла, но когда услышал, как Лори рассказывает о чудовище, которое пригрезилось ей в кошмаре, весь мир повернулся вокруг него на сто восемьдесят градусов. Вдруг оказалось, что дело Марка и дело Уилла имеют общую основу.
Марк с трудом, словно выплевывая слова изо рта, сказал:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
