– Итак, мы начинаем идти по американскому следу?
– Именно так.
– А команда?
– Та же. Поль любезно согласился продолжить работу.
Именно этот момент выбрал Лоуренс, чтобы выплеснуть свое раздражение.
– Я понимаю, что мы частная лавочка и нам приходится довольствоваться крошками со стола. Но это уже слишком. Мы начинаем разрабатывать группу шалопаев, которая, возможно, давно распалась, на основе туманных подозрений и нескольких слов на каком-то форуме. Как будто в интернете мало околесицы! Никто не заставит меня поверить в то, что в мире не существует более серьезных угроз.
Арчи реагировал настолько резко, что с него вмиг слетела вся британская сдержанность.
– Ты снова упустил отличную возможность помолчать, Лоуренс. Быть может, мы и питаемся крошками, но крошки со стола Пентагона все еще кое-чего стоят. Достаточно посмотреть на цифры в контракте. Что же до остального, пора наконец понять, что холодная война окончена. Сегодняшние угрозы похожи на тебя: у них странные физиономии. Что бы ты сказал, если бы тебе поручили следить за «Аум» и ее паршивым главарем? А ведь именно они распылили газ в токийском метро. Или я ошибаюсь? А зараза, которую присылали по почте в начале иракской войны? Ее отправлял не Саддам Хусейн и не другие любимые тобой крутые дяди. Это делали группы помешанных, которых так и не удалось изловить.
Лоуренс кивал в знак того, что готов согласиться со всем, но мнения своего не переменит.
– А Бен Ладен в своей джеллабе и с бородой до колен? Ты думаешь, он казался серьезной угрозой? Мы потеряли пять лет, пока наконец не сообразили, с кем имеем дело. Возможно, что хоть сейчас мы начнем действовать до того, как случится беда. Видя, что его оппонент не протестует, Арчи оглядел присутствующих и повернулся к Полю:
– Решайте сами, что предпринять, но доберитесь до этих подонков. Надо постараться понять, что ими движет, кто их направляет, подбрасывает идеи, финансирует и какова их цель. Бюро в Провиденсе обеспечит вас нужными документами, прикрытием и связями. Ну и, конечно, к сожалению, защитой.
– Как вы думаете сформировать команду? – спросил Александер.
– Мы должны быть осторожны и незаметны, – ответил Поль. – Мне понадобится только один человек.
– Мы его вам предоставим. Какой специалист вам нужен?
– По правде говоря, у меня тут… Я полагаю… У меня уже есть такой человек.
Глава 2
Нью-Йорк. Соединенные Штаты
Поль посмотрел в окно и едва не решил отложить встречу. Изогнув шею, ему удалось из окна своего номера углядеть среди небоскребов Лоуэр-Вест-Сайд кусочек неба. Оно было черным-черно. В апреле Нью-Йорк преподносит такие сюрпризы. Еще вчера стояла отличная погода, а сегодня Атлантика готовилась обрушить на город ушаты воды. Завтрак придал Полю бодрости. Сквозь дождевые облака стали просвечивать лоскуты голубого неба. В любом случае что-либо менять было поздно. В десять Поль вышел наружу и пешком отправился к Центральному парку.
У западного входа на уровне Пятнадцатой улицы он остановился, поднял воротник плаща и стал ждать. Он оказался тут на десять минут раньше срока и знал, что она либо придет вовремя, либо не придет совсем.
Дождь моросил без перерыва. Волосы Поля намокли, и он пристроился под деревом на улице. Вход в парк располагался почти напротив французского консульства. От нечего делать Паль разглядывал полощущийся на ветру флаг. Три его цвета вызывали в нем противоречивые чувства. Что ни говори, а шутки Арчи о его происхождении не были совсем лишены оснований. Через два века после продажи Луизианы все его родные по отцу продолжали настолько остро ощущать свои французские корни, что для отца Поля стало совершенно естественным шагом отправиться в 44-м на войну добровольцем. Он так и не бросил армию до самой гибели во Вьетнаме. Поль пошел по его стопам в восемнадцать лет, желая что-то себе доказать. Его отношение к Франции всегда отличалось двойственностью. С одной стороны, он понимал, что эта страна неотделима от истории его семьи. С другой – именно из-за этого он и выбрал военную службу, которую потом с таким трудом бросил. Разглядывая все темнеющие облака, Поль спросил себя: так бросил или нет?
Ровно в десять тридцать он увидел вышедшую из парка женщину, направляющуюся прямо к нему. Ее лицо скрывал мужской зонт с двумя провисшими сломанными спицами, с которых на плечи женщины стекали струйки воды. Еще не разглядев ее хорошенько, Поль понял: это она.
– Привет, Поль!
– Привет, Керри!
Когда он в последний раз ее видел? Если бы кто-то задал ему этот вопрос, Поль без колебаний сказал бы: вчера. Семи лет как не бывало.
Поцеловать ее? Как это сделать? В их отношениях осталась та робость, которая рождается только от долгой и подлинной близости. Им были совершенно ни к чему все те знаки внимания, которыми обмениваются чужие друг другу люди. Керри неловко подергала зонт, словно пытаясь его сложить, и на них обрушился поток воды, скопившейся в углублении наверху. Они отпрянули друг от друга, стряхивая капли с рукавов плащей. Вопрос с поцелуями отпал сам собой.
– Все так же здорово выбираешь места для свиданий?
– Такой любитель поплавать, как ты, не может бояться легкого дождичка.
На ней был зеленый плащ из легкой и блестящей материи. Ясное дело, дорогая вещица – из тех, которыми набиты ее шкафы.
– Пройдемся по парку или сразу отыщем кафе?
– Если уж мы играем в секретных агентов, то парк как-то больше подходит.
Они пошли по аллее, засаженной уже зеленеющими грабами. Попадавшиеся им прохожие, наклонив голову, быстрым шагом направлялись к выходам из парка, как рыбаки, спасающиеся от бури.
– Как дела в клинике? – спросила Керри. – Все еще собираетесь выкупить нижний этаж?
– Кто тебе об этом сказал?
Поль полагал, что она, как и он сам, окончательно порвала с прежней жизнью.
– У нас ведь было одно ремесло, верно?
Поль обернулся и удивленно посмотрел на нее.
– Ладно уж, бросим тайны. У меня подруга работает в твоей клинике. Она получила диплом психолога в тот же год, что и я.
– Трейси?
– Она специально ничего тебе не говорила. Дала обет молчания. Зеленоватые глаза Керри блестели. Поль вгляделся в ее худое лицо и загадочный изгиб губ. Время стерло с ее лица последний налет юности, проявив присущую зрелости строгость. И все же Поль не совсем узнавал Керри.
– Тем лучше, – сказал он, – не придется вводить тебя в курс предыдущих событий. Что ты еще знаешь?
– Трейси позвонила на прошлой неделе. Она сказала, что ты взял отпуск на месяц. Я сопоставила это с твоим звонком. Ты опять в деле, Поль?
– Арчи попросил меня об услуге.
– Для Конторы?
– Арчи больше на них не работает. У него своя фирма.
– Какая? Разве он что-то еще умеет делать?
И тут Поль понял: волосы! На Керри была скрывавшая их ирландская шляпа. Лицо без обрамления волос казалось хрупким и полуживым, как опера, представленная без оркестра.
– Он занимается тем же самым, но теперь работает на себя.
– А ты на него…
– Только временно. Он попросил помочь.
Они перешли горбатый мостик. Лужа под ним была исполосована дождем, а неподвижно сидящие в ней на доске утки казались прибитыми гвоздями.
– Рассказать тебе про дело?
– А как ты думаешь, зачем я пришла? Помнишь, о чем мы уговорились, когда уходили со службы?
– Забавно, но я думал, что семья и дети заставили тебя забыть…
– Похоже, ты плохо меня знаешь.
Они оказались в части парка, заросшей высокими раскидистыми деревьями. Густой полог листьев вяза и бука почти не пропускал дождь. Керри сложила зонт. Они шли рядом, не спуская взгляда с аллеи, которую иногда перебегали серые белки.
Поль рассказал Керри о вроцлавском деле, следе, на который навели англичане, и честно изложил все то, что оставалось в области догадок.
Керри слушала его, не прерывая.
– Еще одна история про биотерроризм, – сказала она наконец. – Излюбленная тема триллеров, которые я никогда не покупаю.
– Не думаю, что здесь все так просто. Холера – плохое оружие. Тут есть что-то, чего мы еще не понимаем, что-то гораздо более хитрое.
– Почему ты сказал мне по телефону, что все сошлось?
– Потому что я так думаю. Это дело для добровольцев. Во-первых, мы не можем рассчитывать на сотрудничество с ФБР, Нельзя, чтобы они знали, что мы проводим расследование, а это все усложняет. Во-вторых, экологи весьма чувствительны к вопросам политики. Обычные люди не видят разницы между классическими активистами и экстремистами. Если заметят, что мы следим за умеренными, возможен большой скандал а если экстремисты узнают, что мы ими интересуемся…
Перед Полем на мгновение возникло изуродованное лицо Коуторна. Он оборвал фразу на полуслове.
– Нас должно быть немного, и мы обязаны полностью доверять друг другу.
– Кто еще будет в команде?
– Никого. Только мы двое.
