Форма входа
Читем онлайн Вторая Мировая война - Уткин
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Двумя днями позже командир 15-го стрелкового корпуса генерал-майор П.П. Привалов и его заместитель по артиллерии полковник Любинов были взяты в плен на дороге близ Кантемировки. Привалов отличился еще под Тихвином прошлой зимой и был послан на штабные курсы, по окончании которых ему вручили 15-й корпус. Теперь его, с осколками гранаты в голове, допрашивала германская разведка. От него немцы впервые узнали о введении с нового года офицерских погон и других мерах по укреплению престижа офицерского корпуса. Более важно для немцев было то, что они утвердились в знании главного замысла советского командования. Перед ними по Дону гуляла не танковая вольница, а происходило скрупулезное воплощение смелого и грандиозного замысла с далеко идущими последствиями. Взлетевшие в небо «рамы», как и радиоперехват, быстро распознавший 3-ю танковую армию, подтвердили целенаправленность происходящего - взятием Ростова была бы «окольцована» миллионная германская группировка.
Но преступная слабость одного или нескольких человек, даже занимающих столь важное положение, значила не так много по сравнению с тем, что происходило в решающем месте - на пути к тыловым коммуникациям армейской группировки «Дон». А здесь на арену отчаянной борьбы вышел доблестный генерал Баданов. Его танковый корпус проник в тылы противника на 200 километров, круша все на своем пути. 22 декабря 1942 года танки Баданова подошли к станице Тацинской, представлявшей собой один из главных опорных пунктов немцев на юге России. Здесь размещался крупный аэродром (отсюда Паулюс получал боеприпасы и провизию) и стратегически важный железнодорожный перевалочный пункт. И хотя от «своих» Баданова отделяли уже 250 километров и иссякало горючее и припасы, он рискнул и прошел сквозь станицу Скосырскую - непосредственно к северу от Тацинской.
В 7 часов 30 минут утра 24-го декабря бадановский 24-й корпус произвел традиционную артиллерийскую подготовку, круша взлетающие самолеты противника в момент их взлета. Танки пошли вперед с бесшабашной русской смелостью. Один из них врезался в большой транспортный «Юнкерс-52» и оба исчезли в столбе пламени. Были разбиты 72 самолета противника, успели спастись 52 «Юнкерса» и 16 тренировочных самолетов.
Когда Баданов вышел к большому германскому аэродрому у Тацинской, от немецких летчиков поступили требования эвакуировать авиацию.
Находясь на контрольной башне, генерал люфтваффе Фибиг (командир 8-го воздушного корпуса) видел, как русские снаряды уничтожили два огромных «Юнкерса-52». Лишь видя приближающихся русских, генерал нарушил приказ и приказал начать общую эвакуацию. Мимо контрольного пункта Фибига промчался Т-34. В шесть утра доложили, что русские окружили Тацинскую, и через восемь минут сам Фибиг был в воздухе. Последняя надежда спасения Паулюса лежала в обломках на взлетной полосе.
Решив дела на аэродроме и на железнодорожной станции, Баданов в половине седьмого вечера радировал командованию фронта, что боевую задачу он выполнил. Но позади, на пути к своим, уже стояли немцы, отошедшие от первого шока и полные решимости отыграться на Баданове.
Тот докладывал 25-го, что в 24-м корпусе остались в строю всего 58 танков, что горючего мало, «корпус испытывал серьезную недостачу боеприпасов. Заменители дизельного топлива истощились. Прошу вас прикрыть с воздуха и ускорить движение пехоты, чтобы закрепиться на новых позициях. Прошу по воздуху сбросить боеприпасы». После этого он еще пятеро суток был отрезанным от своих. Но не было растерянности.
Ранним утром (в 5 часов утра) 26-го декабря ударная группа - небольшая колонна из пяти бензозаправщиков и шести грузовиков с боеприпасами, эскортируемая пятью тридцатьчетверками, пробила себе дорогу к Баданову. Через час генерал по радио узнал, что его корпус стал гвардейским, а он лично стал первым кавалером только что введенного ордена Суворова.
Немцы посчитали постыдным упустить жертву и ввели в дело все возможные наличные силы. Всю ночь немцы ожесточенно преследовали 24-й корпус, то же продолжалось и весь день 27-го декабря. В 6 вечера Баданов радирует Ватутину: «Ситуация серьезная. Нет снарядов. Тяжелые потери в личном составе. Не могу более удерживать Тацинскую. Прошу разрешения прорвать кольцо окружения. Самолеты противника на аэродроме уничтожены». Но Ватутин приказал удерживать Тацинскую и «только если произойдет худшее», постараться вырваться. Ватутин доложил Сталину: «У Баданова 39 Т-34 и 15 Т-70. Я приказал Баданову защищать Тацинскую, но, в случае ухудшения положения, действовать по своему усмотрению».
После 23 декабря Манштейн выдвигает значительную часть своих сил против Баданова и его товарищей. Непосредственно на лихого советского генерала выдвинулась 11-я танковая дивизия. 6-я танковая дивизия отправилась на Нижний Чир. Теперь Гот не мог пробиться к Паулюсу. А если бы и пробился, то горстка его танков уже ничего не решала, поскольку Манштейн из-за «Сатурна» не мог стать его надежной базой и опорой. А как он мог пробиться, если к рассматриваемому времени против него, Гота, стояло уже девятнадцать с половиной дивизий - 150 тысяч солдат, 635 танков и более полутора тысяч орудий и минометов?
Сталин обсуждал радиограммы Ватутина с Жуковым и вскоре к командующему фронтом была послана следующая радиограмма: «Ваша первая задача - не допустить уничтожения Баданова, пошлите ему на помощь Павлова и Руссиянова. Вы поступили правильно, когда позволили Баданову покинуть Тацинскую в случае ухудшения положения… Для превращения «Малого Сатурна» в «Большой Сатурн» мы уже послали вам 2-й и 23-й танковые корпуса. На следующей неделе вы получите еще два танковых корпуса и три или четыре стрелковые дивизии». Сталин добавил несколько позднее: «Помните о Баданове, не забывайте о Баданове, за любую цену вызволите его». Во втором часу ночи 29 декабря Ватутин приказал Баданову пробиваться к своим - никто уже с севера не смог пробиться к нему на помощь. Через полчаса Баданов отдал приказ идти на прорыв.
Танкисты смешивали немецкое горючее с авиационным октаном и заливали смесь в баки немногих оставшихся машин. Под покровом ночи 24-й танковый корпус сумел пробить брешь в германском окружении. Они не бросили раненых, везли с собой кухни, штаб работал спокойно, их движение было «слева направо и обратно справа налево». Они уходили.
Они не хотели бессмысленных жертв. Немцы вызвали авиацию. Достигнув линии Надежевка - Михайловка, Баданов мог чувствовать себя в безопасности. Но он не успокоился - послал начальника тыла полковника Гаврилова добавить танкам боекомплект. 30 декабря генерал Баданов восстановил контакт с основными силами.
В ходе его рейда погибли 12 тысяч немцев, он привел с собой 4769 военнопленных, уничтожил 84 немецких танка, 106 орудий и 431 самолет.
Доблесть и мужество танкистов общеизвестны. Но прежде, возможно, им не хватало стратегической хватки. Германский министр вооружений Шпеер вспоминает, как в бытность его в Днепропетровске в феврале 1942 года, к Днепру неожиданно пробилась группа советских танков. Как утверждает Шпеер, советские танкисты не знали, что им делать. А стоило им, рассказывает Шпеер Гитлеру, разрушить с колоссальным трудом восстановленный немцами мост через Днепр, и все централизованное снабжение германских войск на юге России было бы разрушено. Но советские танкисты, продемонстрировав безумную смелость, не нашли приложения своим силам и в конечном счете стали живыми мишенями. В конце 1942 года такое уже, пожалуй, было невозможно.
В войне происходит нечто важное. К традиционной жертвенности наших воинов добавляется хладнокровие и расчет, к отваге - умение. Рождается новая армия, с 1 января ее офицеры наденут традиционные российские офицерские кителя со стоячим воротничком, но это лишь малый знак признания бесценности военных знаний и полководческого таланта.
Уверенность Запада Когда 15 декабря 1942 г. посол Великобритании Керр, вернувшись из Москвы, узнал о планах британского командования на 1943 год, он буквально впал в отчаяние. По мнению Керра, «мы не представляем себе того напряжения, в котором находятся русские. Советская армия и в целом русское руководство боится, что мы создадим гигантскую армию, которая сможет однажды повернуть свой фронт и займет общую с Германией позицию против России». Фантастичен ли такой поворот событий? Посол посчитал нужным сказать Черчиллю, что в «Британии высказываются мнения, которые прямо или косвенно поддерживают это опасение русских».
Известие о том, что в 1943 году не будет открыт настоящий второй фронт, явится подлинным «шоком» для Сталина. «Невозможно предсказать, какими будут результаты этого». Но аргументы Керра не заставили Черчилля пообещать предпочтение в 1943 году высадки во Франции (как это было обещано Сталину) проведению средиземноморской стратегии (как рекомендовали начальники британских штабов). Полагая, что две крупнейшие континентальные державы, борясь и ослабляя друг друга, действуют в «нужном направлении», премьер-министр поставил во главу угла задачу сохранения основы вооруженных сил и укрепления связей Британской империи в наиболее уязвимом месте - Средиземноморье.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Вторая Мировая война - Уткин бесплатно.