«Быстро же они учатся…», — подумал Ваймс, а вслух произнес:
— Но у тебя же будут святые дни?
— Или Все Дни Святые, Или Их Нет Вообще. Я Еще Не Решил.
— Э… а зачем тебе деньги, Дорфл?
— Я Накоплю Денег И Выкуплю Голема Клутца, Который Работает На Консервной Фабрике, И Верну Его Ему Же; Вместе Мы Накопим Денег И Выкупим У Торговца Углем Голема Бобкеса; Втроем Мы Будем Работать И Выкупим Голема Шмата Из «Семидолларового Ателье», Что На Персиковопирожной Улице; Вчетвером Мы Будем…
— Кое-кто предпочел бы освободить своих товарищей силой и кровавой революцией, — покачал головой Ваймс. — Только не подумай, что я предлагаю тебе такой способ.
— Нет. Это Было Бы Воровством. Нас Покупают И Продают. Поэтому Мы Выкупим Себе Свободу. Своим Трудом. Никто Не Сделает Это За Нас. Мы Сделаем Это Сами.
Ваймс улыбнулся про себя. Вероятно, больше ни одно живое существо на свете не потребует чек, покупая себе свободу. Да, кое-что в этом мире остается неизменным.
— Ага, — сказал он. — Кажется, кое-кто хочет побеседовать с нами…
Через мост им навстречу двигалась толпа в серых, черных и шафрановых мантиях. Она состояла сплошь из священнослужителей. Из рассерженных священнослужителей. Они не замечали никого вокруг, толкали прохожих; казалось, над некоторыми головами даже сияли ярко-алые от ярости нимбы.
Во главе вышагивал Гьюнон Чудакулли, первосвященник Слепого Ио и анк-морпоркский эквивалент спикера по религиозным вопросам. Он узрел Ваймса и поспешил ему навстречу, увещевательно воздев палец к небу.
— Послушай, Сэмюель Ваймс… — начал было он, но, увидев Дорфла, тут же замолчал.
— Это ОНО и есть? — после некоторой паузы спросил он.
— Должен поправить. Голем — это он, а не оно, — сказал Ваймс. — Констебль Дорфл, отдать честь.
Дорфл вежливо дотронулся до шлема рукой.
— Могу Я Чем-Нибудь Служить Вам? — спросил он.
— На этот раз, Ваймс, ты доигрался! — заорал Чудакулли, игнорируя голема. — Ты зашел в два раза дальше обычного! Подумать только! Дать язык какому-то глиняному истукану!
— Мы требуем, чтобы его разбили!
— Святотатство!
— Восстаньте, люди, против идолов!
Чудакулли повернулся к остальным священнослужителям.
— Слушайте, сейчас ГОВОРЮ я, — сказал он и повернулся обратно к Ваймсу. — Мы расцениваем это как великое богохульство, поклонение идолам и преступление против идеалов…
— Никто никому не поклоняется, я его просто нанял, — сказал Ваймс, от души развлекаясь. — И до идеала ему далеко. — Он глубоко вздохнул. — Но если вы хотите, чтобы вам устроили настоящее богохульство…
— Простите, Сэр, — перебил его Дорфл.
— Мы с тобой вообще не разговариваем! Ты даже не живой! — рявкнул первосвященник.
Дорфл кивнул.
— Это Абсолютная Правда.
— Все видели? Он сам признался!
— Я Думаю, Что Если Меня Разбить, Растолочь Мои Осколки До Мелких Крупинок, Растереть Крупинки В Порошок, А Потом Порошок Перемолоть В Мельчайшую Пыль, То Вряд Ли Вы Обнаружите Хоть Единый Живой Атом…
— Правильно! Так и сделаем!
— Однако, Чтобы Быть До Конца Уверенными В Справедливости Результатов, Один Из Вас Должен Согласиться Пройти Через Такую Же Процедуру.
Наступила тишина.
— Это нечестно, — нарушил паузу один из священнослужителей. — Тебе проще. Твою пыль соберут, сделают глину, вылепят тебя, обожгут, и ты снова оживешь…
Опять наступила тишина.
— Мне кажется или грядет очень долгий теологический диспут? — спросил Чудакулли.
Опять наступила тишина.
— А правду говорят, — спросил еще какой-то священнослужитель, — будто ты сказал, что поверишь в любое божество, существование которого будет доказано логически?
— Да.
Ваймс догадался, что сейчас произойдет, и осторожно отступил на несколько шагов от Дорфла.
— Но ведь совершенно очевидно, что боги СУЩЕСТВУЮТ! — воскликнул священнослужитель.
— А Где Доказательства?
С плывущих по небу облаков сорвалась молния и ударила прямо в шлем Дорфла. Дорфла охватил огонь, а потом послышался шипящий звук и вокруг раскаленных добела ног Дорфла образовалась лужа из его расплавившихся доспехов.
— Я Не Принимаю Это Как Аргумент, — спокойно произнес Дорфл из недр дымного облака.
— А людей это, как правило, впечатляло, — сказал Ваймс. — Раньше, по крайней мере.
Первосвященник Слепого Ио повернулся к остальным священнослужителям:
— Друзья, друзья, давайте не будем…
— Но Оффлер очень мстительный бог, — ответил кто-то из толпы.
— Ему бы только молнии метать, ничего больше не умеет, — огрызнулся Чудакулли.
С небес сорвалась еще одна молния, но в нескольких футах от головного убора первосвященника переломилась и врезалась в деревянного гиппопотама, расщепив его почти пополам. Первосвященник самодовольно улыбнулся и повернулся обратно к Дорфлу, который тихонько потрескивал в процессе остывания.
— Так ты говоришь, что примешь любого бога, существование которого будет доказано в споре?
— Да, — подтвердил Дорфл.
Чудакулли довольно потер руки.
— Нет проблем, мой глиняный приятель. Перво-наперво предлагаю…
— Прошу Прощения, — перебил Дорфл.
Он нагнулся и подобрал свой значок, которому молния придала весьма необычную форму.
— В чем дело? — удивился Чудакулли.
— Прямо Сейчас Где-То Происходит Преступление, — сказал Дорфл. — Но Когда У Меня Выдастся Свободный Выходной, Я С Удовольствием Подискутирую Со Священником Самого Важного Бога.
Он повернулся и пошел дальше по мосту. Ваймс отрывисто кивнул шокированным священнослужителям и заторопился следом. «Мы взяли его и обожгли в печи, и вышел он свободным, — подумал Ваймс. — И в голове его теперь содержатся только те слова, которые он сам выбирает. Он не просто атеист, он ТВЕРДЫЙ атеист. Огнеупорный!»
Похоже, денек сегодня удался.
За ними на мосту начиналась драка.
Ангва упаковывала вещи. Точнее говоря, у нее никак не получалось упаковаться. Слишком тяжелый узел в пасти не унесешь. Впрочем, что ей нужно-то? Немного денег (покупать еду придется нечасто) да смена одежды (на всякий случай, вдруг понадобится) не займут много места.
— А куда деть башмаки? — спросила она вслух.
— Может, ты свяжешь шнурки, и тогда их можно будет нести на шее? — предложила Шелли, которая сидела на узкой кровати.
— Хорошая мысль. Возьмешь эти платья? Куда они мне теперь? А ты… Думаю, их можно будет обрезать.
Шелли обеими руками приняла охапку платьев.
— Но вот это… Оно же из ШЕЛКА!
— Ага. И тебе этого материала хватит на целых два платья.
— А ты не возражаешь, если я кое-чем поделюсь? Некоторые ребята… точнее, ДЕВУШКИ из Стражи, — слово «девушки» Шелли произнесла, как будто смакуя, — тоже подумывают…
— Что, пустить свой шлемы на переплавку? — усмехнулась Ангва.
— О нет. Но если их чуточку переделать, будет очень даже симпатично. Э…
— Да?
— Гм…
Шелли неуверенно поерзала.
— А ты правда никогда никого НЕ ЕЛА! Ам и все такое?…
— Нет.
— Честно говоря, я только СЛЫШАЛА, будто бы моего брата сожрал вервольф. Кстати, его звали Сфен.
— Что-то вообще не припомню такого имени.
— Ну, тогда все в порядке, — попыталась улыбнуться Шелли.
— Ага. Можешь вытаскивать из кармана свою серебряную ложку.
Шелли от удивления открыла рот, а потом сбивчиво забормотала:
— Вот какая ерунда… э-э… сама не знаю, как она туда попала… наверное, завалилась в карман, когда я мыла посуду… я вовсе не хотела…
— Честно говоря, мне все равно. Я привыкла.
— Просто я думала…
— Слушай, пойми меня правильно. Здесь дело не в том, что не хочется, — жестко произнесла Ангва, — а в том, что хочется, но НЕ ДЕЛАЕТСЯ.
— А тебе обязательно уходить?
— О, я вообще не знаю, на что мне сдалась эта Стража, а кроме того… Иногда мне кажется, что Моркоу собирается предложить… да к черту все, он никогда не соберется. Понимаешь, он старается принимать все так, как есть. Это его отношение… Поэтому мне лучше уйти сейчас, — соврала Ангва.
— Неужели Моркоу даже не попытается остановить тебя?
— Попытается, но что он мне скажет?
— Он очень расстроится.
— Ага, — коротко кивнула Ангва и бросила на кровать еще одно платье. — Ничего, переживет.
— Хрольф Бедрогрыз пригласил меня на свидание, — застенчиво глядя в пол, сообщила Шелли. — И я почти УВЕРЕНА, что он мужчина!
— Очень рада за тебя.
Шелли встала.
— Я дойду с тобой до штаб-квартиры. У меня дежурство.
