других родственников-мужчин у нее не было, — либо парень. Стали искать, но тут авроры подключились, там же непростительные были, ну и вышли в итоге на убийцу.
— А он что? — тихо спросила я.
— А он ничего не отрицал. Сказал только, что с удовольствием повторил бы экзекуцию, только помедленнее, с чувством, толком и расстановкой. Так и заявил прямо в лицо суду. Его отправили на освидетельствование в Мунго, но колдомедики признали его абсолютно вменяемым, о состоянии аффекта и речи не шло. Разумеется, магглам его не выдали, не их это дело… — Том ухмыльнулся. — Родня у тебя, я скажу, специфическая. Отец на суде прямо заявил, что гордится поступком сына. Он сам и старшие братья надавили на все рычаги, судя по тому, что до Азкабана дело не дошло. Ну и, тем более, убиты были магглы. Однако палочку его сломали и из школы исключили с позорной формулировкой.
— А девушка?
— Через год он на ней женился. Ну, когда устроился в маггловском мире. Я думаю, это было нечто вроде добровольного изгнания. Тут-то остается либо сидеть взаперти, либо терпеть, каждый же будет тыкать пальцем, мирок тесный, все обо всем знают…
— Но… погоди, это же выходит…
— Это была твоя мама. Ты родилась еще через два года.
— Но она никогда не говори… — Я осеклась. — Говорила, чтобы я не ходила одна по темноте. Вроде бы ее в юности воришки стукнули в переулке по голове и отняли сумочку и украшения, она в больнице даже лежала. Это как?
— Думаю, перед тем, как заняться серьезным делом, твой отец сходил к ней и подтер память, он же был очень одаренным студентом. А что до прочего — либо родня притащила колдомедика из Мунго, либо он сам подлечил. Судя по отзывам, он в зельях был докой, — серьезно сказал Том и вдруг мечтательно улыбнулся. — Мне нравится твой отец. Вот у кого нужно учиться!
— Да уж, самообладанию и терпению бы тебе у него поучиться, — выдохнула я.
Скелеты не просто гремели костями, они ими грохотали!
— Ты испугалась? — спросил вдруг Том.
— Чего?
— Отца. Ты думала, он безобидный сквиб или слабый волшебник, а он оказался жестоким убийцей. Впрочем, на том же суде он заявил, что не убил тех троих, а казнил.
— Если за маму, тогда… — я покачала головой, не находя слов. — И столько лет…
Том неожиданно ухмыльнулся.
— А ты думаешь, семья его бросила? Нигде нет упоминаний о том, что его изгнали из рода. У него наверняка есть свой сейф. А палочка… ты сама убедилась, насколько легко ее купить. Любой из братьев мог приобрести и передать ему, для бытового волшебства сгодится. А еще, — добавил он заговорщицки, — я порылся в периодике. И знаешь, в серьезных журналах по зельеварению частенько встречаются большущие интересные статьи, подписанные просто инициалами Г.С. - и фамилия.
— Черт! — воскликнула я. — Для зельеварения ведь палочка-то и не нужна!
— Ну, это вполне может оказаться не Гектор Септимус, а Гай Секстус. Или даже Германика Секунда. А то и патриарх семейства, Гарольд Стенли… — Том явно издевался. — В этом семействе какое-то нездоровое пристрастие к таким именам. Разве что ты на другую букву названа, видимо, отец твой решил прервать семейную традицию!
— Да, наве… — я осеклась. — Бог мой!
— Что такое?
— Так назвали-то меня Томасиной, а крестили Генриеттой… — убитым голосом произнесла я. — Томасины в святцах нет.
— А что, недурно! Генриетта Томасина, — серьезно сказал он. — Дочь принца в изгнании.
— Фу, это звучит, как название любовного романа, — поморщилась я. — Лучше я побуду Томасиной Редли.
— И правильно, — согласился Том. — Семья-то тебя наверняка примет. Говорю, судя по всему, они вполне лояльны к магглорожденным, а ты родная племянница. Но если ты объявишься под настоящей фамилией, выйдут и на твоего отца, это раз, а судя по тому, как он прячется, ему это не нужно. Неизвестно, кто именно ставил вам чары, но они мощные, мы же проверяли. А два — ты станешь завидной невестой. Полукровная девушка из такого рода — это завидный куш.
— А ты неплохо разобрался в здешней кухне, — ухмыльнулась я.
— Конечно, куда же без этого. Я умею слушать и слышать. И с источниками работать умею. И если ты продолжишь лениться…
— Я не стану больше бездельничать, — искренне пообещала я. — Одно дело магглорожденная, ей простительно, а вот полукровная — другое. Даже если об этом знаем только мы.
— Вот именно, — сказал Том. — Очень хорошо, что ты это понимаешь. А когда мы поженимся, я возьму твою фамилию.
Я все-таки упала с бревна.
— А почему ты так уверен, что я соглашусь выйти за тебя замуж?
— Потому, — был ответ. — Или ты останешься Редли и будешь выбирать среди полукровок или магглорожденных, а то и вовсе магглов, или тебя признает семья, а потомка Слизерина они не пропустят, я уверен. И ты, и я — партии завидные.
— Том, нам по двенадцать, — напомнила я. — О чем ты говоришь?!
— О будущем, — совершенно серьезно сказал он. — Я же не твержу о великой любви, я говорю о серьезном партнерстве. Ты по зельям уже обогнала меня, у вас, видимо, эти способности в крови. Чары не даются, ну и пес с ними. А у меня, ты сама видела — фонтан идей, но меня нужно придерживать, а то я правда убьюсь в один прекрасный момент. Тебе не кажется, что это взаимовыгодное сотрудничество?
— А жениться-то зачем?!
— А чтоб никто не приставал.
Я помолчала, переваривая сказанное, и тут вспомнила о словах отца.
— Мысль мне ясна, — сказала я, — но тут еще кое-что есть… Это пока нам по двенадцать. А через годик вполне может оказаться, что ты влюбился в какую-нибудь девочку с другого факультета, а мне понравился старшекурсник, а то и вовсе маггл, и мы рассоримся вдрызг. Знаешь, как это бывает? Обиделся на сказанное сгоряча слово, и все, дружбе конец!
— А ты не обижайся, — совершенно серьезно ответил Том. — Ну или пообижайся немного и скажи толком, в чем дело. Зачем человеку речь дана? Нет, я в курсе, что девчонки обижаются на ровном месте, парень мог сказать чушь и не заметить, а она уже плачет… но ты вроде не из таких. Хотя я не настолько хорошо тебя знаю, чтобы угадать, о чем можно шутить, а о чем нельзя!
— Погоди, с обидами разберемся, — отмахнулась я. —
