— Кровь Талли такая же красная, — напомнил ему Джейме. — Если вы не сдадите замок, я вынужден буду его штурмовать. Погибнут сотни людей.
— Сотни моих людей. Ваших — тысячи.
— Ваш гарнизон будет вырезан до единого человека.
— Да, да. Мне знакома эта песня. Ты поешь ее на мотив «Рейнов из Кастамере»? Мои люди скорее умрут сражаясь, стоя на ногах, чем на коленях под топором палача.
«Все идет скверно».
— Ваше сопротивление бессмысленно, сир. Война окончена, а Юный Волк мертв.
— Он был убит, в нарушение всех законов гостеприимства.
— Это работа Фреев, не моя.
— Зови это как хочешь. Но от всего этого воняет Тайвином Ланнистером.
Этого Джейме не мог отрицать.
— Мой отец уже умер.
— И пусть Отец небесный рассудит его по справедливости.
«М-да. Жуткая перспектива».
— Я убил бы Робба Старка в Шепчущем Лесу, если б мог до него добраться. Но мне помешали какие-то глупцы. Какая разница, как он был убит? От этого он не становится менее мертвым, а его королевство умерло вместе с ним.
— Ты не только искалечен, ты еще и слеп. Подними глаза, и ты увидишь, что лютоволк все еще реет над нашими стенами.
— Да, я его видел. Выглядит довольно одиноким. Харренхол пал. Сигард и Девичий Пруд тоже. Бракены поставлены на колени, и у них в Равентри заперт Титос Блэквуд. Пайпер, Ванс, Мутон — все твои знаменосцы сдались. Остался один Риверран. Мы превосходим тебя в двадцать раз.
— Для превосходящих меня в двадцать раз людей нужно в двадцать раз больше еды. Как хорошо вы питаетесь, милорд?
— Довольно неплохо, чтобы просидеть здесь столько, сколько понадобится, пока вы за стенами не начнете голодать. — Он лгал смело, насколько мог, и надеялся, что лицо его не выдаст.
Но Черную Рыбу было не так просто провести.
— Возможно, просидите до конца своих дней. Наши амбары набиты доверху, хотя, боюсь, мы не оставили на полях ничего для наших гостей.
— Мы можем доставлять провизию из Близнецов, — парировал Джейме. — Или, если дойдет до этого, через плоскогорье с запада.
— Ну, раз ты так говоришь, тогда да. Я бы не стал сомневаться в словах столь прославленного рыцаря.
Насмешка в его голосе заставила Джейме вспылить:
— Есть и более простой способ решить наш спор. Поединок. Мой боец против вашего.
— А я все думал, когда же ты об этом скажешь, — рассмеялся сир Бринден. — И кто же это будет? Вепрь? Аддам Марбранд? Черный Уолдер Фрей? — Он наклонился вперед. — А почему бы не мы с вами, сир?
«Когда-то давно, это был бы славный бой», — подумалось Джейме. — «Отличная закваска для менестрелей».
— Когда меня освободила леди Кейтлин, она взяла с меня клятву не поднимать руки против Старков и Талли.
— Очень удобная клятва, сир.
Лицо Джейме потемнело.
— Вы назвали меня трусом, сир?
— Нет. Я назвал тебя калекой. — Черная Рыба кивнул на золотой протез. — Мы оба знаем, что ты не сможешь сражаться этим.
— У меня две руки.
«Отринешь ли ты свою жизнь ради гордости?» — прошептал внутри него чей-то голос.
— Можно сказать, что калека и старик стоят один другого. Освободи меня от клятвы, данной леди Кейтлин, и мы встретимся лицом к лицу. Если побеждаю я, Риверран наш. Если ты, мы снимем осаду.
Сир Бринден расхохотался во весь голос.
— Даже если мне больше всего на свете хочется выбить золотой меч из твоих рук и вырезать твое черное сердце, твои обещания все равно ничего не стоят! Я ничего не выиграю от твоей смерти, кроме удовольствия от твоего убийства, но я не стану ради этого рисковать своей жизнью… даже если риск невелик.
Хорошо, что Джейме не взял с собой оружия, иначе он бы выхватил меч, и если его не зарубил бы сир Бринден, то уж лучники на башнях точно не промахнулись бы.
— Есть что-то, о чем мы могли бы договориться? — спросил он у Черной Рыбы.
— С тобой? — Сир Бринден пожал плечами. — Нет.
— За чем же ты вообще пришел на переговоры?
— Осада — занятие скучное. Мне захотелось своими глазами посмотреть на твою культю, и послушать какие ты придумаешь оправдания своим последним гнусностям. Они ничтожнее, чем я смел надеяться. Ты все время меня разочаровываешь, Цареубийца. — Черная Рыба развернул коня и направился обратно к замку. За ним с громким стуком опустилась порткулиса, ее железные зубья глубоко врезались в глинистый грунт.
Джейме развернул Честь и двинулся в долгий обратный путь к осадным порядкам в лагерь ланнистеров. Спиной он чувствовал направленные на него взгляды: людей Талли с укреплений, и Фреев — с другой стороны реки. — «Если они не окончательно слепы, то они понимают, что он наплевал на все мои предложения». — Придется штурмовать замок. — «Что ж, что для Цареубийцы еще одна нарушенная клятва? Так, немного дерьма до кучи». — Джейме решил первым оказаться на стене. — «И при своей золотой руке, скорее всего, буду первым трупом».
В лагере Малыш Лью перехватил уздечку коня, а Пек помог спешиться. — «Они что, считают, что я полный калека, что не могу самостоятельно слезть с лошади?»
— Насколько преуспели, милорд? — спросил его кузен, сир Давен.
— Никто не выстрелил в зад моей лошади. В остальном мои успехи мало отличаются от достижений сира Римана. — Он поморщился. — Теперь ему придется сделать Красный Зубец еще краснее. — «Вини за это себя, Черная Рыба. Ты не оставил мне выбора». — Созывай военный совет: сира Аддама, Вепря, Форлея Фостера, своих речных лордов… и наших друзей Фрейев. Сира Римана, лорда Эммона, и всех, кого они вздумают притащить за собой.
Они быстро собрались. Лорд Пайпер и оба лорда Венса явились от лица всех лордов Трезубца, чья верность скоро потребует подтверждения. Запад был представлен сиром Давеном, Могучим Вепрем, Аддамом Марбрандом и Форлеем Фостером. Лорд Эммон Фрей привел с собой супругу. Леди Дженна потребовала себе стул с таким видом, словно напрашиваясь на возражение собственному присутствию на совете. Но никто не возразил. Фреи прислали сира Уолдера Риверса, прозванного Бастардом Уолдером, и первенца сира Римана Эдвина — мертвенно бледного, худого человека с тонким носом и прямыми темными волосами. Под голубым плащом из овечьей шерсти Эдвин носил камзол из прекрасно выделанной серой телячьей кожи с прекрасно выполненными узорами.
— Я буду представлять всех Фреев, — объявил он. — Мой отец сегодня утром нездоров.
Сир Давен фыркнул.
— Уже пьян или еще тошнит от выпитого вчера?
Эдвин состроил обиженную мину:
— Лорд Джейме, — обратился он. — Разве я должен выслушивать подобные оскорбления?
— А это правда? — Поинтересовался в свою очередь Джейме. — Ваш отец пьян?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
