Навстречу им уже торопился толстенький седоголовый мужчина.
— Привезли?
— Да, лорд делль Тирс!
— Живее, живее! — Тот замахал руками. — Король не любит ждать!
«Король?» Это становилось интересно! Брехт невольно прибавил шагу, поравнявшись с толстяком, и тот смерил его снизу вверх долгим взглядом.
— М-да, — промолвил он себе под нос, — а этот, пожалуй, смог бы… Ну, чего встал? Вперед!
Его провели прямо к королю. А кем еще мог быть ладно сложенный, крепкий, но не коренастый мужчина лет пятидесяти, с почти незаметной сединой в рыжих волосах и живым лицом вечного мальчишки. Всплеснув руками, он бросился навстречу вошедшим — Брехту, стражникам и тому самому седоголовому толстяку:
— Привезли? Ой, мама… Вот гоблин!
Это восклицание вырвалось у короля при взгляде на орка, и Брехт незамедлительно показал ему кулак:
— За гоблина ответишь!
Стража тут же взяла его в кольцо, некоторые острия чувствительно кольнули в бока и спину. Но в зеленых глазах короля неожиданно вспыхнул интерес.
— Да, пожалуй, — буркнул он сам себе и обошел Брехта по кругу, решительно отодвигая копья. Не трогаясь с места, орк следил за ним, выворачивая шею.
— Осторожнее, ваше величество, — с безопасного расстояния предупредил лорд делль Тирс.
— Ага, укусит, — в тон откликнулся король.
— Голову оторвет, — проникновенно пообещал Брехт, сверху вниз глядя на короля.
— Да? — На него взглянули с живым интересом. — Это потом… А скажи, орк, ты в самом деле это сделал?
— Что? — не понял Брехт.
— Ну, это! — Король сделал движение руками вверх-вниз, словно занимался зарядкой. — Поднял лошадь и…
Брехт только пожал плечами и демонстративно отвел взгляд.
— А слабо повторить? — Его подергали за рукав.
— Чего? — Вся невозмутимость сошла с Брехта, как с гуся вода.
— Ну покажи, как ты это делаешь! — воскликнул король и махнул рукой кому-то в глубине зала. — Давайте сюда!
— Ваше величество, может быть, не надо? — забеспокоился толстяк.
— Замолкни! — отмахнулся король. — У меня уже все готово!
И действительно, буквально через пару минут двое рыцарей ввели в зал слегка ошеломленную такой переменой в своей судьбе лошадь. Бедное животное впервые в жизни оказалось во дворце и, чтобы не заблудиться, оставляло позади себя редкую цепочку характерно пахнущих «яблок».
— Вот! — С горящими глазами впервые попавшего в цирк ребенка король указал на лошадь. — Подними ее!
Выскочивший сбоку кузнец быстро отомкнул ручные кандалы, оставив руки орка свободными. Стражники побледнели и крепче вцепились в копья, толстяк делль Тирс напрягся, но Брехт и ухом не повел. Король Кейтор ел его детскими восторженными глазами.
Пожав плечами, орк подошел к лошади, слегка присел, подбираясь под ее брюхо, и, приняв на плечи вес конской туши, резко выпрямился, поддерживая ее за одну заднюю и одну переднюю ногу. Лошадь испуганно забилась и тоненько заржала.
Хорошенько встряхнув бедную лошадку, чтобы не трепыхалась, — хотя какое там, она забыла, как дышать! — Брехт сделал с нею несколько шагов и повернулся к королю:
— Ну?
— Здорово! — захлопал тот в ладоши. — А можешь ее во-он туда донести?
Брехт шевельнул бровями и осторожно двинулся в противоположный конец зала. Кейтор трусил за ним, раскрыв рот. Стражники обреченно топали следом, прикидывая, успеют ли они героически погибнуть, если этот силач вздумает вот точно так же вместо лошади схватить государя и сигануть с ним в окно. По всему выходило, что нет.
Дойдя до стены и развернувшись — стражники резво отпряну ли назад, — Брехт исподлобья смерил короля взглядом:
— Ну?
— С ума сойти! — выдохнул Кейтор. — А ты можешь…
— Могу! — Брехт едва не бросил несчастную лошадь и резко выпрямился. — Я все могу! Что от меня надо?
Стража тут же вспомнила профессиональные обязанности и мужественно попыталась прикрыть короля. «Попыталась» потому, что остановить короля Кейтора, одержимого какой-то идеей, и в прежние времена было затруднительно, а сейчас и подавно. В результате стража и король устроили маленькое соревнование по бегу, причем закованные в доспехи стражники сдались и запыхались первыми.
— А знаешь, — король остановился в двух шагах от напряженно сопящего орка, — а ведь ты мне можешь пригодиться! Да-да, пригодиться!
— Что, таскать за вами вашу лошадь? — фыркнул Брехт.
Шутку оценили. Даже кузнец, который воспользовался моментом и принялся снова заковывать арестанта, усмехнулся в усы. Король так вовсе рассмеялся.
— Было бы неплохо… Нет, орк, я хочу предложить тебе работу!
— Нет!
Услышав это короткое резкое слово, стражники опять напряглись, а лорд делль Тирс, наоборот, шагнул вперед.
— Я же вам говорил, ваше величество, — произнес он, — это плохая идея!.. Он же преступник! На его совести жизни восьми человек, не считая раненых и покалеченных! Из них трое — представители знатных семейств делль Гонт и делль Аре! Я уж молчу про его сообщников… По всем законам он — убийца и должен ответить за свои преступления! Осталось только решить, будем ли его судить мы, люди, или передадим дело в имперское посольство, чтобы там с ним разобрались по законам орочьего народа!
— Вей, ну что ты такой злой? — вскинул брови король. — Не выспался, что ли?.. Ну, подрался народ, с кем не бывает! Я читал дело и все знаю в общих чертах! Будем считать, что мы дадим ему шанс искупить свою вину! Тем более что его сообщники у нас! Так что, орк, — он обернулся к напряженно слушающему Брехту, — ты будешь на меня работать?
— Где они? — выдохнул тот, сверля короля глазами.
— Здесь, — с видом проказливого мальчишки, который смог устроить всем сюрприз, король Кейтор махнул рукой в сторону. — Они все здесь!.. Эй, там!
Повинуясь жесту короля, слуги распахнули боковые двери.
Впереди шла молодая Видящая, глядящая на людей с таким гордым и независимым видом, словно это они все находились у нее под арестом. За нею следовал Каспар Каур, под напускной маской спокойствия которого прятался страх. Еще неизвестно, как законодательство Великой Паннории относится к магри, тем более магри вооруженным и осмелившимся поднять руку на представителя коренного населения. Его запросто могут выслать в Эвлар, что равнозначно смертному приговору. Тан и Льор шагали вместе, обнявшись, как старые друзья, но оба выглядели напряженными. Присмотревшись, Брехт увидел в правой руке одноглазого эльфа, которой он обнимал юношу, нож. Острое лезвие упиралось в межреберье: одно резкое движение — и нож по рукоять войдет мальчишке в печень.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
