— Пусть твой Бог поцелует меня в мою жопу!
По лицу Властелина прошла эмоция отвращения. Настал черед РЕН: две обнаженные красотки сладострастно стонали, лапая друг друга за интимные места.
— Тьфу! – осерчал Повелитель. И настроил BBC: Игроки, с помощью длинных палок, катали по зелёному сукну шары. — Занятная игра, — вгляделся Благодатный. Он поднёс руку к лицу, глянул на левое запястье. Там вспыхнул малиновый циферблат, голубые стрелки показали 23 ч. 30 мин. Через секунду импровизированные часы исчезли. А ещё через час, убаюканный неспешной игрой и монотонным голосом комментатора, Учитель заснул в кресле. Пульт шлепнулся на ковер, гостиничный номер наполнило божественное сопение.
Ровно в полночь в номере проявился рыжий карлик и дернул БигБосса за полу сиреневого халата.
— Владыко, очнись! Очнись, Владыко!..
— А! – Благодатный открыл сонные глаза.
Слуга приплясывал рядом с креслом, тормоша Хозяина за плечо:
— Просыпайся! Я апостола Иделаиду нашёл!
Взор Учителя стал осмысленным, он вскочил:
— Иделаиду?.. Ты уверен?
— Я её видел, как вижу тебя, — Бенедикт самодовольно улыбнулся.
— Сейчас переоденусь и ты покажешь, где она находится! — господин метнулся к платяному шкафу. – Как апостол себя чувствует?
— Я не стал подходить, и Иделаида меня не видела, — Бенедикт приблизился к ресторанному столику с остатками еды, взял большую кисть винограда.
— Наверняка она в беде и нуждается в помощи! – вскрикнул Благодатный, торопливо облачаясь в спортивный костюм из сиреневого эластика.
— На ней отличное платье, ездит на крутой тачке. С личным извозчиком! – беззаботно заметил Бенедикт, кидая в рот ягодку за ягодкой. – Иделаида не похожа на человека, который попал в беду…
Благодатный вышел из-за шкафа – полностью одетым и обутым. Положил руку на плечо слуге, заглянул в глаза, тревожно спросил:
— Почему же тогда апостол не объявлялась много лет?
Хороший вопрос! Вот и настало время снять «розовые очки»! Бенедикт не отвёл взор, глядя открыто и серьёзно.
— Спроси, Владыко, у апостола сам. Ладно?
— Идём! — Благодатный быстрым шагом пересёк номер, толкнул входную дверь. Господин, а за ним слуга – покинули гостиницу и устремились во мрак ночного Питера.
8. Губернаторша
Через полчаса Хозяин и слуга оказались у дома, где намедни скрылась апостол Иделаида. Лицо Повелителя выражало решимость. Он взялся за дверную ручку подъезда и сказал твёрдо:
— Отворись по Слову моему!
Тут же раздался щелчок кодового замка, Учитель потянул дверь на себя… Парочка проникла в подъезд. Консьержа не наблюдалось, вероятно, он спал у себя дома.
Стоя на площадке шестого этажа, перед железной решетчатой дверью, что отгораживала собственно площадку с лифтом от квартиры, Властелин внушительно приказал:
— Нам нужно войти.
Двойной щелчок замка – дверь открылась. Небожители проникли в тамбур, где находилась квартира.
— Как в каталажке живет! – заметил Бенедикт, косясь на решетку «коридорной двери».
— Впустите нас, — приказал Благодатный уже дверям квартиры. Хитрые замки стали щёлкать, после …дцатого щелчка двойные двери бесшумно распахнулись, и парочка очутилась в квартире. Также бесшумно двери закрылись. В просторном коридоре горел ночник.
— Неплохо для каталажки! – осмотрелся слуга.
Благодатный неспешно приблизился к гостевому зеркалу, критически оглядел себя, достал гребень. Начал расчесывать свои длинные волнистые волосы.
Внезапно вспыхнул яркий свет, послышался дрожащий «пропитый» голос:
— Ни с места, клоуны! Руки за голову! – из-за дверного косяка торчал ствол револьвера.
Бенедикт машинально приставил ладони к затылку. Совсем не обращая внимания на оружие, повинуясь импульсу!
— Короче, Ксень, молись своему богу! – продолжил голос более решительно.
Благодатный с достоинством сказал, не прерывая расчёсывания красивых волос:
— Нехорошо, Иделаида, так встречать господина.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Из-за косяка высунулось изумленное одуловатое лицо, затем и дородное туловище. Женщина часто-часто заморгала. И пролепетала:
— Благодатный!?
Перед райской парой с револьвером в руке, в кружевном пеньюаре и тапочках, стояла апостол Иделаида. Рука с оружием опустилась, дама ойкнула, сделала глотательное движение.
— Двадцать один щелчок замка мне потребовалось выслушать, чтобы тебя увидеть, — усмехнулся Повелитель. – Мне кажется, как-то многовато, не находишь?..
— Да, наверное, — апостол растерянной рукою снова подняла револьвер, сделала им приглашающий жест: — Прошу-прошу, заходи-заходи!
Властитель спрятал гребень в карман и молча прошёл в гостиную комнату, за ним шмыгнул Бенедикт.
Обстановка гостиной состояла из дивана с двумя мягкими, глубокими креслами по бокам. Перед диваном, на четырех колёсиках, покоился персидский столик. Напротив, возле окна, телевизор с огромной плазмой. Рядом с сервантом чёрного дерева — проход в другие комнаты. Пол застелен мягким ковром. Царила атмосфера… нет, не роскоши, а некоего аскетизма человека, что не гонится за роскошью в быту, несмотря на явное наличие солидных денег. Исключая гонки за предметами туалета. Уже упомянутый пеньюар стоил (на взгляд любого законодателя мод) не меньше, чем обстановка всей гостиной.
— Может… чаю? – растерянно пролепетала апостол.
— Может, обнимемся для начала? — предложил Благодатный. Он с иронией глянул на потерянную ученицу. Бенедикт предусмотрительно выскочил прочь, и на кухне загремели сковородки, чашки, ложки-поварешки.
— Да, да, давно так не виделись… — промямлила Иделаида.
Властелин и апостол шагнули навстречу друг другу.
— Ну, как ты? – Благодатный сжал ученицу в объятиях, ободряюще улыбнулся. – По благодати? – Он отпустил разведчицу, попробовал заглянуть в глаза. Не получилось, Иделаида прятала взгляд. Она неловко держала господина за талию, не выпуская револьвер.
— Ты так неожиданно появился, — просипела Иделаида, отстранилась со склоненной головой, и засуетилась. – Ты присаживайся. Короче… я сейчас переоденусь, чай соображу.
Апостол убежала вон.
Благодатный задумчиво пожевал губами, прошёлся по ковру, тронул пальцами букет искусственных незабудок, стоящий в вазе на столике.
— А где мой товарищ? – спохватился он и позвал. – Эй, святой Бенедикт!
— Я здесь, Владыко, — рыжий карлик возник на пороге.
— Ты где был? – удивился Учитель.
— На кухне. Не хотел мешать вашей встрече.
— Ты руку поранил?
— А, это… — Бенедикт взглянул на ладонь. – Так… это не кровь, — он облизал пальцы, — а икра… красная.
* * *
В гостиной, посреди персидского столика, стояла коробка с тортом, рядом чайник, сахарница, стакан с водой, две чашки с чаем. На диване сидели Хозяин и его слуга. Апостол, сменившая пеньюар на длинное серое платье, расположилась на кушетке сбоку. Перед Иделаидой находилась тарелка с почти нетронутым куском торта, ученица рассеянно помешивала ложечкой простывший чай.
Благодатный, сложив руки на груди, смотрел на апостола, закинув ногу за ногу и откинувшись назад. Бенедикт же не терял даром времени! С ужасающей быстротой, без помощи столовых приборов, он поглощал огромный кусище торта!
— Короче, высадилась я… — с паузами рассказывала Иделаида, то и дело пыхая тлеющую сигарку. Она говорила, не поднимая глаз, но уверенно, с нотками превосходства. Так говорят люди, знающие себе цену. – Вошла в контакт с людишками, сочинила легенду… Обстроилась… Много чего пережила на самом деле… Борьба за власть – ответственная штука!
— Да ладно! – хмыкнул Бенедикт, на миг отрываясь от торта.
— Лгать Благодатному без смысла, — просто заметила апостол и продолжила с достоинством. — Сейчас я – первый человек в Питере! У меня есть сын – моя надежда и мой светоч. Взяла из интерната... Сынуля не подкачал, умничкой вырос!.. Имею отлаженный бизнес, приносящий твёрдый доход. Всё хорошо у меня на самом деле. Вот!
