родственниками пообщаюсь. Я думаю, они тоже не откажутся иметь под рукой такого монстра! Один яд сколько стоит…
— О да… — довольно протянул он.
Мы загнали на черном рынке (в смысле, в Косом переулке) пару унций яда василиска за такие деньги, что Тому хватило и на запасную палочку, и на обновки, и на целую кипу темномагических фолиантов. К некоторым мне даже прикасаться не хотелось, но пришлось, потому что иначе их первым потрогал бы Том, и что из этого могло выйти, даже предположить не могу, он отличался редкостной безбашенностью. Ну а за унцию крови единорога и кое-какие травки из Запретного леса мы получили столько галлеонов, что вполне уже могли завести собственный счет в банке. Правда, у меня он и так имелся, вот мы его и пополнили. Пускай проценты капают, пока мы школу окончим, там уже накопится порядочно средств для начала своего дела…
— Том, — сказала я, помолчав. Тишину Запретного леса нарушало только басовитое воркование Хагрида в кустах, кажется, он все же нашел добычу и пытался подманить ее поближе на гренки и печеную тыкву. — Как думаешь, когда война кончится?
— Не знаю, — ответил он, глядя в небо. Закат выдался красным, к непогоде, и в темных глазах Тома плясали багровые блики. — Когда-нибудь. Либо противники завалят друг друга трупами, либо кто-то капитулирует, но бесконечной она быть не может. Знаешь, а Дамблдор знаком с Гриндевальдом…
— И что? — нахмурилась я.
— Я краем уха слышал от твоих старших, что они вроде бы были заодно, но что-то случилось, и теперь Дамблдор с ним на ножах. А Гриндевальду захотелось власти над миром. И у него, если не врут слухи, имеется Старшая палочка…
— Том, нет, — сразу сказала я, поняв, к чему он клонит. — Ты с ума сошел? Пятикурсник — и сам Гриндевальд со Старшей палочкой!
— Ну зачем же, — улыбнулся он и повернулся набок, чтобы смотреть мне в глаза. — Дамблдор все сделает за меня…
— Том… — я помолчала, припоминая все, что знала о Старшей палочке. — Забудь. Даже если ты ей завладеешь, это будет все равно, что сидеть на пороховой бочке с подожженным фитилем. Каждый захочет ее заполучить. Тебе вместо работы так хочется отбиваться от фанатиков и маньяков? Лучше займись уже философским камнем, мы что, зря тащили с собой столько книг?!
— Нет, не зря, Томми, — улыбнулся он, сел, пошарил в сумке и выудил белого мышонка с зеленой меткой на спинке. — Гляди.
Мышей мы помечали зеленкой, она держалась лучше всего.
— Сорок второй, — заглянула я в журнал наблюдений. — Ему почти два года.
— Да. И он не вырос. И не заматерел, — сказал Том. — Гляди, какой маленький.
Мы переглянулись.
— Думаешь, получилось? — негромко спросила я.
— Понаблюдаем еще, — ответил он. — Где рецептура по сорок второму? Ага… Значит, попробуем именно в таких пропорциях. Наверно, придется повозиться, прежде чем испытывать это на себе, но что у нас, мышей мало?
Я хлопнула себя по лбу.
— Том!
— А?
— Да что мы сразу уперлись в бессмертие? Ведь согласно легенде, философский камень должен превращать любой металл в серебро или золото, от состава зависит! Чем ждать, пока мыши передохнут, давай лучше с этой стороны зайдем!
— Вот я тупица, — самокритично сказал он. — Давай! Деньги всяко лишними не будут… Ну а жить вечно пятнадцатилетним я не хочу, несолидно как-то. Пошли в замок!
— Хагрида тут оставим? — спросила я.
— А что ему сделается? Его даже акромантулы не жрут. То ли невкусный, то ли за своего принимают… — фыркнул Том и крикнул: — Эй, Рубеус! Мы ушли! Отбой не пропусти!
— Ага! — радостно ответил тот, ползая в зарослях на четвереньках.
— Безнадежен, — заключил Том и мы чинно удалились к замку.
В Лондоне по-прежнему было опасно, и снова мы коротали зимние каникулы в школе. Впрочем, скучать нам было некогда: в подземельях мы устроили настоящую лабораторию (благо родственники никогда не отказывались прислать нам инвентарь и необходимые ингредиенты, а также проконсультировать; таскал все это домовик, так что засечь нас было невозможно), и пропадали там чуть ли не сутками. Кое-что нам радостно приволакивал Хагрид; правда, мы не пускали его посмотреть на свои занятия, он мог проболтаться, но он и так радовался донельзя, что может помочь старшекурсникам, насобирав разных трав в Запретном лесу.
— Полезное приобретение, — сказал как-то Том. — Такие люди… ну или не совсем люди всегда пригодятся. Главное, они не рассуждают, и если уж преданы кому-то, то до самого нутра.
Я только фыркнула: Миртл Уоррен повадилась отлавливать меня на переменах, зажимать в угол неожиданно оформившимся бюстом и делиться историями любовных побед, пусть и наполовину выдуманных. Очки ей по-прежнему не шли, но она хоть оправу сменила и стала выглядеть вполне симпатично. Во всяком случае, не хуже прочих однокурсниц, ну а каждая удачная интрижка льстила ее самолюбию.
Я вот, напротив, похудела и вытянулась, сделавшись окончательно похожей на тетю Гвендолин, и мне это даже нравилось. Смазливых рожиц кругом пруд пруди, а таких лиц, как у Принцев, надо поискать! Ну а красоты у Тома на обоих хватит.
К чему я клоню: Миртл была завзятой сплетницей, и от нее, потрудившись выслушать рассказ об очередном мальчике, можно было узнать немало интересного. Благодаря болтушке Уоррен я всегда была в курсе планов старшекурсниц, преподавателей (в особенности меня интересовал Дамблдор) и прочих мелочей, которые могли бы повлиять на наши с Томом занятия.
И да, к середине второго семестра мы все-таки сумели превратить неизвестного происхождения железяки (кажется, это были детали доспеха) в серебро. Серебро получилось самое настоящее, гоблины в «Гринготтсе» без единого слова поменяли его на галлеоны, и наш счет прирос на порядочную сумму. Как мы попали в банк? Да просто, по воздуху: пусть аппарацию на приличном уровне мы еще не освоили, летать научилась даже я. Правда, я все равно брала с собой метлу для подстраховки, но какое-то время могла провести в воздухе и сама. Тому это уже вообще ничего не стоило, поэтому смыться из Хогвартса мы могли в любой момент: достаточно было стартовать с любой башни или вовсе из Запретного леса. Вдобавок старшекурсникам разрешалось ходить в Хогсмид, и пусть там не было ничего интересного для нас, сдернуть оттуда в самоволку, как изысканно выражался Том, было еще проще.
— С серебром вышло, — серьезно сказал Том, когда мы пересчитали добычу и вернулись в школу. — Пора переходить к золоту. Этак мы к окончанию
