сражаются там в этой войне, — прогремел Дариус позади меня, и я повернулся, чтобы посмотреть на него, когда он медленно снял со спины свой боевой топор. — Но именно мы должны положить этому конец.
— Если мы сможем их найти, — пробормотал Орион, не сводя глаз с поля боя, столкновение тел создавало оглушительный рев шума, который трудно было разделить на различные взрывы магии, столкновения оружия и крики умирающих.
— Если сможем, — согласился я, просматривая ряды армии Лайонела и ничего не видя. — Есть идеи? — спросил я Дариуса.
Он поднял топор и указал над головами армии, мимо пылающей магии и наступающих нимф, за пределы неба, заполненного летающими Орденами, и вплоть до огромного зеленого замка, вросшего к самой большой горе вдалеке.
— Мой отец будет наблюдать оттуда, — сказал он тихим голосом. — Его королева… — Его глаза скользнули по рядам Фейри и Нимф, спешащих к нам, и он нахмурил брови. — Она не является его большой любовью, просто еще одно оружие. Если он имел хоть какое-то слово, Лавиния где-то здесь, ожидает момента, чтобы напасть. Грубая сила — его излюбленная форма нападения, поэтому она, скорее всего, проявит себя, как только его ряды начнут ослабевать.
— Трезубец прорвался, — отметил Орион.
С нашей позиции на возвышенности в тылу армии форма действительно становилась ясной: эти три точки атаки одновременно прорвались глубоко сквозь линии противника. Это можно было бы рассматривать как случайность. Или, возможно, Лайонел поверил бы, что это две части его армии прорвались через наши позиции вместо того, чтобы попасться в ловушку нашего трезубца.
Мрачная улыбка тронула мои губы.
— Тактика Джеральдин чертовски великолепна, — сказал я, мои глаза снова выискивали любые признаки присутствия Белого Волка на правом фланге армии, но они были слишком далеко, слишком поглощены хаосом войны и, без сомнения, слишком запятнаны кровью, чтобы сделать возможной идентификацию кого-либо воина с такого расстояния.
Мы замолчали, наблюдая за полем битвы, как и за горами, которые возвышались вокруг него, создавая этот бассейн кровопролития, внутри которого можно было сдержать битву. Глядя на эти отвесные и каменистые склоны, я заметил, насколько невозможно дезертирство практически для любого человека в этом неумолимом месте. На горы невозможно было легко подняться, а земля была настолько бесплодной, что любой, кто попытается это сделать, стал бы мишенью, если бы попытался. Только у летающих орденов были большие шансы спастись, но, наблюдая за кровавой бойней, проносившейся по небу, я сомневался, что кто-нибудь из них сможет выбраться из этого хаоса и попытаться это сделать.
Справа от нас перед медицинскими палатками стояла шеренга Фейри, ряды кроватей, застеленные девственно белыми простынями, уже были заполнены Фейри, павшими в бою, но еще не совсем скончавшимися.
Я наблюдал, как порыв воздушной магии швырнул мужчину над головами наших сражающихся воинов. Цепь Фейри поймала его и швырнула к следующему человеку в очереди, в то время как кровь хлынула из раны на его боку, капая на Фейри, составлявших задние ряды.
Его положили на одну из кроватей, и мать Диккенс поспешила к нему, закрыв глаза, прижала руку к его ране и ловко залечила кожу. Другой целитель бросил ей восстанавливающее кровь зелье, и она предложила его раненому Фейри, который быстро проглотил его.
— Орден? — потребовала она, перекачивая кровь из его раны в пузырек и закупоривая его, без сомнения, для использования любым нуждающимся вампирам.
— Сфинкс, — ответил он, поднимаясь на ноги.
— Не так быстро, — сказала Мать Диккенс, доставая книгу из-под кровати, где я также заметил зеркало, золотой кубок и множество других предметов, способных восстановить магию различных Орденов.
Он взял книгу и тут же начал читать, его глаза просматривали страницу так быстро, что было трудно поверить, что он вообще читает. Других раненых солдат перенесли в палатку, исцелили, а затем предложили различные способы пополнить их магию, пара пегасов быстро улетела в облака над головой.
Через несколько минут солдат объявил, что его магия пополнилась, бросил книгу на кровать, а затем с криком: «За Истинных Королев!» направился к полю боя.
— Этот парень заслуживает медали, — пробормотал я, и зуд в моих конечностях усилился от желания последовать за ним в рукопашную схватку.
Орион кивнул, но Дариус только сделал шаг вперед, его тело было напряженно, когда он наблюдал за битвой, в которой эти три направления атаки еще глубже ворвались в ряды врага.
— Сейчас, — выдохнул он, и, как будто они услышали его, воины в этих трех частях армии внезапно переключили свое внимание с наступления на борьбу с врагами, оказавшимися между ними.
Когда они врезались в них, больше наших воинов смогли влиться в пространство, образовавшееся между зубцами трезубца, и в течение нескольких жестоких, слишком долгих минут, когда я едва осмеливался перевести дух, они вырвали целую часть армии Лайонела из существования и реформировали линию фронта так, как если бы она никогда не была сформирована.
— Черт возьми, да! — крикнул я, и Орион тоже закричал в знак победы, а Дариус просто ухмыльнулся, как демон.
— Послушай, твоей теневой сучке это не очень понравилось, — сказал он, подняв руку и указав на тыл армии Лайонела, где шлейф темной тени только что хлестнул воздух, обнаружив наконец местоположение нашей цели.
Мы трое переглянулись. С этого момента мы, скорее всего, ничего не узнаем о судьбах друг друга, пока это не будет сделано. Мы даже не смогли воспользоваться связью во время этого боя, обсудив такую возможность и поняв, что ее могут перехватить. Любая информация, которую мы передаем друг другу, может быть использована против нас или даже потенциально использована для определения нашего местоположения. Мы не могли пойти на такой риск. Сегодня утром, когда вся наша группа собралась вместе, мы все попрощались, еще до того, как началось кровопролитие. Поэтому мы только кивнули Дариусу, прежде чем мы с Орионом повернулись друг к другу и позволили узам ковена наконец-то добиться своего.
Мир расплылся, когда зов охоты проник глубоко в мои вены, мои клыки болели от жажды крови, когда мы мчались сквозь нашу армию и на высокой скорости неслись глубоко в ряды врага. Мы мчались по рыхлой земле, мой пульс стучал в такт пульсу моего брата, как будто мы становились продолжением друг друга. Я полностью сдался, мое видение совпало с видением Ориона, когда наши враги начали реагировать на наше присутствие среди них.
Большой ублюдок в серебряном шлеме с рогами Дракона бросился на Ориона, и я в мгновение ока оказался там, кружась вокруг него, лезвия рассекали ему колени с тыльной стороны. Он откинул голову назад с воем агонии, и
