— Не-ет, — не слишком-то уверенно выразил мужчина свое недоверие. — Это не могла быть ты. Она. Только она, по-другому и быть не может, — с поразительным упрямством зашептал Сальваторе, выразительно поглядывая в сторону лежащей на холодном и сыром полу девушки. Видно, от удара головой она потеряла сознание и до сих пор не сумела придти в себя.
— А ты проверь, — подначила его итальянка, вытягивая вперед левую руку. — Посмотри это и скажи, что я не убивала ее.
Он тут же демонстративно отвернулся, при этом не давая сомнениям захлестнуть себя с головой. Даже если она говорит правду, то доказательств получить неоткуда. Кровь вампира — единственное, что действовало на него почище любой вербены. Она не просто обжигала горло и лишала Силы, в достаточном количестве эта жидкость являлась губительной. Один из немногих способов раз и навсегда распрощаться с вечностью, правда, за одним маленьким исключением, о котором ему не очень хотелось думать.
— Знаешь, — неожиданно разозлился мужчина, в первую очередь на самого себя за излишнюю слабохарактерность. — Тебе стоит поумнеть прежде, чем примешься меня искать. А пока наслаждайся, — изящным взмахом руки он вернул девушку в уже облюбованный ею угол, без всякого сожаления убрал любую возможность пошевелиться, а затем отвесил умопомрачительную улыбку, которая выглядела самым что ни на есть хамским образом. — И даже не пытайся путаться у меня под ногами, — напоследок посоветовал он, ловко, словно тряпичную куклу, поднимая с пола Елену.
Смотреть на обеих барышень было выше его сил, поэтому без долгих прощаний и длинных речей, вампир двинулся по направлению к выходу, насвистывая на ходу нечто бодрое, чтобы хоть как-то заглушить давящие на уши гневные вопли Фрэнки. Ему не слишком понравилось словосочетание "сукин сын", однако возвращаться было бы очень опрометчиво с его стороны. Он и так уже потратил уйму времени на эту безусловно горячую девчонку, а до заката оставалось немногим больше часа.
Бросив блондинку на стоящий посреди гостиной диван, обтянутый потертым велюром, юноша присел рядом, старательно выстраивая роящиеся под черепной коробкой мысли в стройный ряд. Разумеется, словам взбалмошной папиной подружки он не поверил. Ее не было на тот момент в городе — в этом не приходилось сомневаться. Какой бы хитрой, наглой и беспринципной тварью не являлась Мисао, Силы в ней было явно недостаточно для столь широкомасштабного обмана. Она показала ему, как все выглядело на самом деле, и он мог поклясться, что в ее рассказе не было и капли лжи.
Решив разобраться со спутанной паутиной тайн чуть позже, Дамон прислушался к царящей в доме тишине, неровному дыханию Елены, которая уже начала приходить в себя, и с содроганием отметил недалекое присутствие еще одной куклы, забытой в машине.
— Черт, — раздраженно проронил он сквозь зубы, злорадно отмечая все увеличивающееся количество бесполезных игрушек. Последнее время вокруг него стало виться слишком много девчонок, большую часть которых давно бы следовало передушить одним махом. Вот что ему делать с Кэт? Выбросить, точно конфетную обертку? Неплохо, конечно, если он жаждет поделиться подробностями своего дьявольского плана мести со всеми и каждым, потому как эта девчонка всю дорогу была для него кем-то вроде глухонемого слушателя. Тогда другого выхода просто нет… — Кэт! — не слишком заботясь о тихо постанывающей от малейшего громкого звука Гилберт, прокричал парень. Конечно, "серая мышка", сидящая в машине, могла не расслышать его четкого приказа "явиться сию же секунду", не воспользуйся он при этом Силой. Однако уже через две минуты это аморфное и полностью подчиненное гипнозу существо стояло на пороге покосившегося особнячка дорогого родителя и безразличным взором тухлой рыбы оглядывало стены и потолок на предмет узнаваемости.
— Сходи на кухню и принеси мне нож, — ласково улыбаясь, потребовал вампир. — Самый большой и острый, из тех что удастся найти, — крикнул он вдогонку послушно удаляющейся фигуре, переводя все свое внимание на Елену, лица которой он до сих пор так и не увидел. — А теперь ты, юная и непроходимо глупая мисс. Поднимайся.
Девушка покорно приняла сидячее положение, слегка поморщившись от боли во всем теле, и неторопливо убрала ниспадающие на лицо прядки волос за уши.
— Не любишь, когда тебя контролируют? — со смешком произнес вампир, медленно поднимая взгляд с рисунка футболки вверх. Танцующие мишки на залитой солнечным светом полянке собирают цветы; плотно облегающий шею стеганый воротничок; манящая сеточка венок, среди которых темной полоской выделяется бьющаяся в неистовом ритме артерия; слегка задранный подбородок; красивые чуть приоткрытые губки сочного оттенка только распустившейся розы; обаятельный носик, немного распухший от слез; веер пушистых светлых ресниц, отбрасывающих тени на бледные щеки. А дальше были глаза — огромные аквамариновые очи, смотрящие на мир с поражающей воображение наивностью. Он знал их. И любил. Любил всю свою сознательную жизнь, с самого раннего детства. С тех самых пор, когда некоторые ребятишки только учатся читать и писать. И по сей день любит. Ее чудесный взгляд настоящей Снежной Королевы…
И то, что он сейчас в них увидел, поразило его до глубины души. Слезы…Она?! ОНА ПЛАЧЕТ?!
Ему никогда не приходилось прежде видеть ее такой слабой, беспомощной и одновременно очень напуганной. Кем? Кто посмел обидеть единственно важное в жизни сокровище?! Его…
— Мама, — одними губами выдавил из себя вампир, накидываясь с объятиями на застывшую, словно мраморное изваяние, от ужаса Елену. Он целовал ее лицо, зарывался носом в волосы и никак не мог поверить в случившееся. Каким-то непостижимым образом эта Женщина, недостающая и, пожалуй, единственная половина его души, оказалась жива! И не просто жива — она рядом. РЯДОМ С НИМ! И плачет, видно от счастья, потому что он тоже не сумел сдержаться и позволил одинокой слезинке скользнуть по щеке. Правда, очень вовремя спохватился и выдал ту самую улыбку старшего Сальваторе, которую она так любила.
Гилберт тихо сходила с ума, осторожно пощипывая себя за руку. Если взять во внимание разговор вампиров в подвале, в котором с поразительной частотой мелькало странное звукосочетание "отец" и прибавить к нему его недавнюю реплику, понятную любому смертному, то получается…Иначе как бредом и не назовешь.
— На, — разрушил их однобокую идиллию пространный голос Кэтти, протягивающей мужчине какой-то поблескивающий в темноте предмет. Елена вздрогнула, когда поняла, что это нож. Огромный кухонный тесак, предназначенный для разделывания мяса.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
