Пальцы Грейс судорожно впились ему в ладонь.
— Куда мы попали, Трэвис? — потрясенно прошептала она.
Трэвис осмотрелся вокруг. Он по-прежнему видел проглядывающие из-под гобеленов каменные стены, да и пол под ногами не изменился, если не считать одной маленькой детали: теперь его покрывала не солома, а опавшие листья, сухие ветки и хвоя. Где-то неподалеку журчала вода, а над головой вместо стропил и балок нависало сплошное зеленое покрывало из переплетенных ветвей.
— Сам пока не пойму, Грейс, — пробормотал он, в то же время сознавая, что все прекрасно понимает: почему бы тем, для кого лес — родной дом, не прихватить с собой маленький уголок, в котором будет тепло и уютно даже среди бездушных каменных стен.
— Приветствую вас, — пропищал совсем рядом тоненький голосок.
— Трифкин! — в один голос воскликнули Трэвис и Грейс.
Маленький человечек восседал, скрестив ноги по-турецки, на широком пеньке. Его зеленая курточка почти сливалась с листвой. Трэвису показалось, что источник серебристого сияния находится где-то за его спиной.
— Я ждал, что вы придете, — сообщил Трифкин. — И в то же время боялся, что вы этого не сделаете.
— Нам нужна ваша помощь, Трифкин, — шагнула к пеньку Грейс. — Мы должны найти способ…
Лилипут жестом оборвал ее речь и кивнул:
— Я знаю.
— Откуда? — удивился Трэвис, приблизившись вслед за Грейс.
— Я видел, как случилось то, что вы задумали устроить на празднике в канун Дня Среднезимья.
— Ура, значит, наш план сработает?! — восторженно подпрыгнула Грейс.
— Да, — сказал Трифкин и тут же добавил: — Или нет. Трэвис в отчаянии застонал. До чего же этот коротышка любит изъясняться загадками!
— Как прикажешь тебя понимать? — набросился он на шута. — Либо одно, либо другое. А чтобы сразу вместе — так не бывает!
— У дерева много сучьев, — ничуть не смутившись, заметил Трифкин. — И все они образуют одно дерево. Но для того, чтобы залезть на него, ты должен выбрать какой-то один.
Трэвис подумал и усмехнулся. Малыш его здорово уел. В самом деле, разве так уж редко случается совмещение двух вариантов в одном? Вроде сучьев на дереве. Или дорожной развилки. И ты не знаешь, какой путь окажется верным, пока не выберешь его и не пройдешь до конца.
— Я поняла! — воскликнула Грейс. — Ты хочешь сказать, что еще не поздно? Что у нас еще есть выбор?
— Выбор есть всегда, — нравоучительно произнес шут. — Вопрос в том, какой выбор вы сделаете. Трэвис придвинулся еще ближе.
— Так вы нам поможете? — спросил он. Круглая жизнерадостная физиономия Трифкина заметно поскучнела.
— Маленький Народец давно уже не имеет ничего общего с людьми этого мира. Они теперь поклоняются Молодым Богам, а Древние Боги и их дети людям не нужны.
— Значит, не поможете, — упавшим голосом прошептала Грейс.
Трифкин изучающе посмотрел на нее. В глубоко посаженных глазках цвета лесного ореха вспыхнула и тут же погасла зеленая искорка.
— Это один выбор, — сказал он, — но есть и другой. Грядет тот, о ком успели забыть. Мы слишком долго бездействовали и грезили о былых днях, но теперь былые дни возвращаются. Настало время действовать.
— Но что мы можем сделать? — спросил Трэвис. Трифкин рассмеялся:
— Вы уже знаете. Осталось лишь пройти до конца по выбранному пути.
Трэвис потряс головой. Что он может такого знать? И тут же понял, что действительно знает. Как если бы пелена спала с глаз, перед ним вдруг предстал воплощенный в жизнь замысел-видение — прекрасное и безупречное, подобное налившемуся упругой спелостью плоду, за которым достаточно протянуть руку. В восторге оглянувшись на Грейс, он сразу догадался по ее сияющему взору, что и она тоже разделяет его знание.
— А сейчас уходите, — сказал Трифкин.
От них не ускользнули предупреждающие нотки в его голосе. Оба без пояснений поняли, что смертным в этом странном месте на стыке разных реальностей находиться долго небезопасно.
— Но прежде, — добавил маленький человечек, — я должен вручить вам подарки.
Словно по волшебству в руке у него появился изящный серебряный браслет, украшенный брелком в виде темного камня клиновидной формы. Трифкин протянул украшение Грейс, которая сразу надела его на запястье.
— Следуй за ним, о Целительница Мечей, пока не научишься следовать за велениями своего сердца, — витиевато и несколько туманно сопроводил он краткую церемонию.
Вслед за этим в руках лилипута возник какой-то округлый предмет, тщательно упакованный в крупные зеленые листья, который он тут же сунул Трэвису.
— Что это? — полюбопытствовал тот.
— Быстрее, — прошептал Трифкин.
— Но…
Трэвис не успел опомниться, как перед его носом захлопнулась деревянная дверь. Рядом с ним, растерянно хлопая глазами, стояла Грейс. Обернувшись, они увидели рыцаря, с недоумением взирающего на них.
— Дарж! — воскликнула Грейс. — Ты здесь?
— Где же еще мне быть, миледи? — удивился эмбарец. — А почему вы так быстро вернулись? И минуты не прошло. Он не пожелал с вами разговаривать, да?
Грейс отрицательно покачала головой и подняла руку, демонстрируя запястье с подаренным ей браслетом. Трэвис тоже вспомнил о завернутом в листья подарке шута, но когда присмотрелся к нему поближе, то обнаружил, что листьев и в помине нет, а вместо них какая-то мягкая зеленая ткань типа фланели. Дрожащими пальцами он развернул материю. Внутри оказался диск из белого камня, чуть заметно отливающего желтизной. Сердце в груди оглушительно забилось. Трэвис больше не нуждался в консультации Фолкена — он и сам теперь знал название выбитой в центре диска руны и прекрасно понимал, что означает ломаная трещина, разделившая его пополам.
Диск был второй из Рунных Печатей, запиравших Черные Врата Имбрифейла.
Руна называлась Гельт.
И она была разбита.
96
В канун Дня Среднезимья тучи и туман над Кейлавером развеялись как по заказу, и с утра, впервые за целую неделю, выглянуло солнце. Ночью прошел обильный снегопад, укутавший белым пушистым покровом окрестные поля и водрузивший мохнатые шапки на макушки башен и зубцы крепостных стен и бастионов. Грейс поднялась вместе с солнцем, распахнула окно и с наслаждением вдохнула бодрящий морозный воздух. Все вокруг сияло девственной белизной, и даже неистребимая черная грязь в Верхнем и Нижнем дворах цитадели на время спряталась под снежным одеялом.
Почти весь день до заката Грейс занималась всякими мелочами. Утро она провела у камина, сидя в кресле за чтением исторической хроники Кейлавана, позаимствованной в замковой библиотеке. История этого доминиона началась пятьсот лет назад. В тот год выдалась такая суровая зима, что замерзла и покрылась льдом даже стремительная река Темноструйная. Племена варваров, гонимые голодом и морозом, перешли реку по льду и напали на таррасский форпост. Командующий фортом по имени Кейлавус — никогда, кстати, не бывавший в имперской столице — поступил тогда мудро и дальновидно. Он встретил нападавших не мечами и стрелами, а бурдюками с вином и огромными подносами с жареным мясом. После всеобщего пиршества растроганные столь душевным приемом предводители варваров заключили с Кейлавусом союз и признали его своим вождем. Так родился Кейлаван.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
