Маленькая сестричка сдерживала ход "каравана" потому, что нести не собирался, а её личный ход равнялся нулю. Не хотела она идти своими ногами, хоть убейте!
И сразу, чтобы не возвращаться, хочу сказать, что при таких наших домах всегда, во все времена и при всякой власти, имелся кусок земли под огород. Или "огородик". Что-то маленькое, для "аграрной души" русского человека. Она у него остаётся "земляной", сколько бы он не жил в городе.
Кусок земли при доме — основа жизни горожанина, проживающего в собственном домовладении. Размеры "земляного надела" при каждом доме были разные. Что творилось в других городах отчизны с частной землёй на те времена — не могу сказать, не знаю. Упомянул о земляных наделах потому, что при новом жилище был огородик, на котором созрели помидоры на маленьких, низких кустиках. И плоды были такими.
О чужих помидорах — позже.
Мать ошиблась, подвела тогда её чувствительность: ночь в пещерах была тихой и безмятежной на удивление. Если не учитывать мелочь: вскорости, после заката солнца, где-то в районе станции, два, или три раза привычно и знакомо ухнуло. Но не тяжело, терпимо. Обитатели пещеры не спали в ожидании продолжения бомбёжки и ждали, что "обработка с воздуха" переместится на остатки монастыря. Пессимисты возражали:
— Какой хер в монастыре бомбить? Больше половины сгорело… Интересное и приятное ощущение: слушать бомбёжку, сознавая полную неуязвимость от оной. Высшего удовольствия, чем показать фигу небу не бывает! — авиация наступающей Красной армии в ту ночь не доставила удовольствия показать ей фигу и "возвратилась в полном составе на аэродром". Если в прошлую ночь "перевыполнила план по "уничтожению вражеских объектов", то в эту ночь отдыхала с "чувством выполненного долга". "Набиралась сил для предстоящих битв".
Почему беру некоторые предложения в кавычки? Потому, что они не мои, они украдены из газетных статей недавнего прошлого.
— А этот, который всё же прилетел и, не целясь, сбросил три, или четыре бомбы на станцию? Поди, "стахановец" был! Военный "ударник"…
— Возможно, что у него были личные счёты к вражеской армии… и к вам — "за компанию", попутно — бесовское замечание верное: на те времена, помимо "общенародных" претензий к захватчикам, у каждого воюющего могли быть и свои, личные счёты.
Несерьёзный, пустяковый налёт начался после того, как мы уснули под сводами каменоломни. Свойство тогдашних налётов: как только задремал — вот они, аспиды, появились и заныли!
Но был и плюс: налёт закончился на удивление быстро, пожалуй, к часам двенадцати… если бы у кого-то были часы и можно было определять начало и конец авиационного "сеанса" по обработке освобождаемой территории. Чего было и начинать!?
Мать не захотела оставаться в пещере для продолжения споров о том, кому вредно лежать в глубинах хранилища, а кому — "нет" и повела "досыпать" к закадычной подруге, что проживала на улице за пределами монастыря. В прошлую ночь ни огонь, ни бомбы её дом не тронули. В полном мраке мы добрались до жилища материной подруги и нас радушно приняли. Преимущество войн: радость от встречи у людей, даже малознакомых, бывает искренней.
Что-то было постелено на пол, мы улеглись, а женщины продолжали тихо беседовать. У подруг всегда находятся темы для бесед. Я уснул…
Должен признаться: война приучила любить сон, это она, "родная и проклятая", говорила:
"пока спи, а когда проснёшься — возможно, свершится чудо и получишь что-то съедобное" — сон заменял питание, но не полностью. "Сон вместо питания", по слухам, изобрели французы и давно: "когда я сплю — я ем". Поэтому и до сего дня, все, кто в качестве протеста выбирает голодание, прежде всего, обзаводятся постельными принадлежностями.
До того момента, когда на "пожаре Рима" познакомился с действием бомбы отечественного производства, я только спал, а после знакомства с убийственным предметом стал получать необыкновенно прекрасные сны в цвете. Возможно, что тогда самым бездумным манером рассматривал и вещие, пророческие сны, но не придавал им никакого значения. Но мог ли я знать об этом? Удивлялся ночным картинкам и молчал о них. С того времени и пошло: если всем нормальным людям сон необходим для восстановления жизненных сил, то и до сего дня ложусь поспать "сверх программы" с одной целью: увидеть в коротком сне что-нибудь новенькое, интересное. Ныне для получения "сонного интереса" нормальные люди пользуются телевизором, а мне хватает часа сна сверх положенных всеми физиологическими законами восьми. То есть, семь часов я сплю, "как убиты", а в "дополнительное время" рассматриваю сны. Бывает, что начинаю ночь с "картинок", а потом перехожу на простой сон. "Картины" бывают такие, что их не смог бы воспроизвести в слабом подобии самый наиталантливейший режиссер Холливуда!
— Надо понимать так, что ты в кинематографе не нуждаешься?
— Какой сегодня свирепствует? Нет, такой "синематограф" не нужен, могу и без него обойтись. Всё, что вижу в чужих фильмах — сравниваю со своими "картинками", и часто такие сравнения бывают не в пользу создателей фильмов. Даже у очень талантливых режиссеров можно увидеть столько дури, сколько в десяти снах, по восемь часов каждый, не увидишь! Если бы имелся такой прибор, с помощью которого можно было бы записывать всё, что иногда грезится, то Американская Академия Киноискусств без задержек и волокиты, завалила бы меня "Оскарами" по всем номинациям!
…в полном мраке почесал правый бок, и под пальцами стало мокро, липко и знакомо вонюче. Клоп! Он, родной и проклятый! Вечный наш спутник! Враг был немедленно уничтожен, раздавлен и я задремал…
Наивный мальчик! Разве там был один клоп? Второй укус в икру левой ноги был более "чесоточный", чем первый, и через совсем малое время чесалось всё тело — ярость атакующих клопов была прямо пропорциональна количеству убитых "воинов" клопиной армии и обратно пропорциональна "жажды мести" у оставшихся живых клопов… если, понятное дело, клопам позволить иметь "жажду мести"…
Война, кругом одна война!
", и если у клопов было понимание "мести", то они ей и предавались!
Я чесался с наслаждением, отбросив от себя покрывало-одеяло. Заворочалась, с почёсыванием, старшая сестра. Чесались молча, в полном мраке и всё только потому, что и спички, и керосин были дороги. В ту ночь только дефицит на клопов отсутствовал, клопы гибли сотнями, но не сдавались!
— "Сотнями"! — иронизировал бес — тогда их было не более десятка, а то, что принял за "клопиную армию" — так это от темноты!
Ночи бывают "соловьиные", а та ночь была "клопиной". Оккупированные граждане "наслаждались" клопиными, а "соловьиные" присутствовали в песнях.
"Военные действия" на клопином фронте продолжались до зари, и как только забрезжил рассвет и можно было ориентироваться в окружающем пейзаже без опасности "свернуть шею в темноте" — мать подняла нас, быстро собрала "постельные принадлежности", поблагодарила хозяйку за гостеприимство и скорым шагом двинулась на новое место жительства: немецкие патрули, случись остановить наше продвижение, были менее опасны, чем "родные", отечественные клопы. Да и не ходили немецкие патрули по ночным окраинам.
Не упомянул главного: дорога к новому жилью пролегала мимо кладбища.
За один поход в каменоломни успел возненавидеть его. Все дети и взрослые боятся мест захоронения человеческих останков, а я с юности их возненавидел, да простят меня почитатели усопших!
Ненависть имела основание: кладбище никак нельзя было миновать на пути к укрытию. Это была короткая, но тяжёлая дорога с оврага в горку и снова в овраг! Трудный путь для прохождения белым днём, а о ночи говорить не стоит. Идти мимо кладбища в полной темноте мать не решилась, и лишний час нашего пребывания в доме подруги был для хозяйских клопов большим подспорьем. Оно и верно: подкормившиеся чужой кровью клопы на какое-то время оставят в покое хозяев.
Клопы имелись и в нашем семействе, но мать постоянно и люто с ними враждовала. Вела войну "всеми доступными ей средствами", не брезгуя и "запрещённым Женевской конвенцией" оружием: керосином.
С первыми лучами солнца наш "караван" появился в начале новой нашей улицы, и мне как-то стало тревожно. Не так, что б уж очень, но что-то в окружающем пейзаже появилось новое. После "крещения огнём и сталью", которое я прошёл в позапрошлую ночь, какая-то презренная воронка, пусть и от большой бомбы, не впечатляла. Пусть даже и напротив нашего нового жилища. Но всё же подошёл к краю воронки не потому, что её сделала бомба, а потому, что в громадной яме торчала развороченная взрывом водопроводная труба, из которой вытекала вода. Это было интересное зрелище.
Ох, уж это негодное сослагательное наклонение! Ох, уж эта манера старые события мерить сегодняшними мерками и продолжать "тащить хвост" из старины в новое время! Ох, уж эти ненужные мысли о снабжении водой жителей монастыря в оккупацию! Как решали "водяной вопрос" сами оккупанты? Они что-то пили? Мылись? Вода приходила в колонки из водонапорной башни, а вот как она добиралась от реки до башни? Какие насосы гнали воду в башню? Где находились? У реки стояло маленькое строение, у самого глубокого места, куда боялись заплывать и хорошо плававшие ребята. В строении иногда что-то стучало, работал какой-то двигатель, но кто "кормил" двигатель топливом — для меня так и осталось тайной.
