их, конечно, достанет. Просто перед ним надо поставить четко сформулированную задачу. Давайте посмотрим, что нам надо и в каком количестве, а потом поговорим с Аланом.
‒ А я? – Амин недоуменно смотрел на водоворот вокруг себя.
‒ А тебе самое главное, – жада смотрел внимательно на Амина. – Поскольку омеги эмиров у нас задержатся, то надо пригласить их в гости. Наверняка, они захотят расслабиться в хаммаме. Я послал слуг узнать, кто остался, и послал им приглашения на сегодняшний вечер. Проверь, чтобы в хаммаме все было готово к приему гостей. И пни кухню, чтобы они приготовили на вечер сладостей!
‒ Ну, вот! – надул губы Амин. – Вечно мне достается самое тяжелое!
В гостиной Ясмин увидел Алана, который терпеливо дожидался его, сидя в углу на подушке.
Перед ним на маленьком столике стоял небольшой поднос с маленьким кофейником, крошечной чашкой и стаканом чистой воды.
‒ Ты стал совсем восточным человеком, Алан! ‒ Ясмин приветливо улыбнулся другу и сел рядом.
‒ О, да. Прекрасный Ясмин! ‒ Алан, как все местные, поднес руку к груди и склонился. ‒ Я уже привык к тому, что если хочешь все успеть, то не надо торопиться. Суетливые люди здесь выглядят подозрительно.
‒ Алан, расскажи мне, что происходит. Азиза нет, от Рафика я могу добиться только нравоучений, что надо делать и чего делать нельзя беременным. Еще немного, и я его задушу подушкой!
‒ Какой ты кровожадный. Это у тебя от голода! ‒ Алан улыбнулся. ‒ Ты сегодня ел?
‒ Нет, ‒ Ясмин позвал Рафика и попросил принести завтрак, а заодно и обед. ‒ Алан, ну, пожалуйста! Расскажи, что происходит?
‒ Ну, я думаю, что основные новости ты узнал раньше меня. Я тебе расскажу то, что вижу, ‒ Алан отхлебнул глоточек кофе и задумался. ‒ Ну, начну с того, что вокруг города стоит около двухсот звездолетов. То там, то здесь натянуты шатры. В городе и за городом ходят толпы агрессивных альф, вооруженных до зубов, и местные жители боятся громко чихнуть, чтобы не вызвать лишнего внимания этих бугаев к своей особе. Нет, местных образчиков воинственных тестостроновых красавцев тоже хватает, и они все такие вежливые, что становится страшно.
Рафик притащил громадный поднос еды и поставил перед Ясмином.
‒ Присоединяйся! ‒ махнул над подносом рукой омега. ‒ Время обеда, а я еще не завтракал!
Алан не стал ломаться и быстро положил себе на тарелку всякой еды. Утолив первый голод, продолжил рассказ:
‒ Айюб организовал что-то вроде отрядов самообороны на жилых окраинах. Люди немного напуганы и очень переживают, будет теперь через три дня торговый день, или туристов не пустят в город?
‒ Я думаю, Айюбу сейчас не до этого. Он забудет дать запрет, а значит, туристы будут любоваться на все это столпотворение! А что еще волнует людей?
‒ Все знают, что Айюб убил на дуэли нечестивого Хусама, и повез его труп домой. В городе опять будет праздник, все переживали за своего эмира. Вчера праздновали победу Салаха, только тс-с, ‒ Алан прижал палец к губам, ‒ это секрет! Нельзя, чтобы чужаки пронюхали. Я вчера отправил в городские кварталы бедняков лепешек и сладостей для детей. Все люди переживали, когда Салах отшучивался от этого наглого Халиба, но после того, как он его победил, весь город стал улыбаться. Такая, знаешь, тайная радость для всего города. Я возле магазина поставил пончиковый автомат, и теперь любой ребенок может подойти и, сказав секретное слово получить сладкий ясминчик и хитрую улыбку.
‒ А что за слово? ‒ заинтересовался Ясмин.
‒ Тигр! ‒ улыбнулся Алан. ‒ Эти дети такие неугомонные. Разрисовывают себе мордашки тигриными полосками и бегают, рыча на всех.
‒ Очень мило, ‒ Ясмин не знал плакать или смеяться. ‒ А что еще в городе нового, кроме пончиков?
‒ Близится голод, ‒ Алан стал совершенно серьезен. ‒ Запасы еды подходят к концу. Нет, ты не думай, эмир распорядился закупить еды у Торговой федерации, но те финики, что они прислали, годятся разве лишь на корм скоту, ‒ Алан покачал головой. ‒ Хорошо, что по закону цены на продукты фиксированые, а то страшно подумать, какая бы началась спекуляция. Всю дичь уже перебили, начался забой домашнего скота. Гости, конечно, платят за продукты, но их с каждым днем становится все меньше. Ведь кроме самих эмиров, приехали еще их охранники и слуги. А это куча прожорливых ртов.
‒ Надо что-то делать! ‒ заволновался Ясмин.
‒ Не волнуйся, а то позову Рафика! ‒ Алан увернулся от яблочного огрызка. ‒ Я обо всем уже позаботился. Мои помощники в тех эмиратах, где у меня есть магазины, потихоньку скупают продукты, но так, чтобы не вызвать ненужного ажиотажа. Я конфисковал у Марка его корабль и послал своих собрать все, что возможно и привезти сюда.
‒ Алан! ‒ Ясмин замер от ужасной мысли. ‒ Ты ведь…
‒ Подумай, прежде, чем обвинять друга, ‒ Алан постучал пальцем себе по лбу. ‒ Спекуляция здесь приравнивается к убийству. За что купил, за то и продаю! Веришь, самому тошно. Никакой прибыли! И даже наоборот, тем женщинам, что работали у Хани в парниках, послал продуктов. Они боятся выходить за город. А у него работали в основном вдовы, для которых этот заработок был едва ли не единственным способом прокормить детей.
‒ Алан, ты молодец! ‒ Ясмин улыбнулся и принялся дальше за еду.
‒ Угу, ‒ согласился коммерсант. ‒ Я рассматриваю все это, как длительные капиталовложение в бизнес. Если все будут живы и здоровы, то сытые жители пойдут и купят в моем магазине чего-нибудь очень им нужного.
‒ Алан, ты всегда стараешься выглядеть хуже, чем ты есть. А ведь у тебя золотое сердце!
‒ Тихо! ‒ Алан нахмурился и оглянулся по сторонам, как в шпионских фильмах. ‒ Никому не говори! Если люди узнают, что меня можно растрогать влажными глазами, то весь мой бизнес накроется медным тазом! Нет, Я ‒ злой и бессердечный и в долг не даю! И, вообще, я выполняю твой приказ! Если что, я все буду валить на тебя!
Ясмин рассмеялся легко и беззаботно.
‒ Ты лучше скажи, как надолго все затянется, ‒ Алан был рад, что у Ясмина все в порядке. ‒ Мне надо точно знать. Теперь, когда продукты появляются более или менее регулярно, пекарни работают не только днем, но и ночью. За городом убрали палатки для
