- Он не лысый, - ради справедливости отметила я.
- Да мне фиолетово, какой он! Да пусть у него хоть внутрь волосы растут. Ну-ка, скажи мне честно, милая, у тебя к нему еще любовь-морковь, да?
- Чего?
- Того. Я же вижу, как ты расстроена - значит, определенно чувствуешь что-то к нему.
- Нет, Нина, мне просто неприятно видеть этого человека. И слышать про него неприятно. - Сухо отвечала я, все ускоряя и ускоряя шаг - даже длинноногая Нинка с трудом поспевала сейчас за мной. А шла я так быстро потому, что хотела быть дальше и дальше и дальше от этого места - чтобы никогда больше не видеть ни этих голубых глаз, ни этой давно забытой улыбки, ни ее обладателя.
- Мне тоже, и что дальше? А он вообще-вообще не нравится тебе? Даже не одной капельки? - Сощурилась Нинка.
- Может быть, совеем немного, но, по крайней мере, совсем не так, как раньше. - Честно отвечала я ей. - Максим очень изменился, и с одной стороны - я знала его с самого детства, а с другой - сейчас передо мной стоял совеем другой, посторонний, незнакомый взрослый парень, о котором я сейчас совсем ничего не знаю.
- Это уже хорошо, очень хорошо, я думала, твоя болезненная лафф аукнется тебе в пару раз сильнее и больнее, - обрадовалась Нина. - Обнять тебе его хочется? Поцеловать?
- Мне не хочется его видеть! И вспоминать. Отстань, а? - Интересно, почему Нинка умчалась от лакомой возможности наблюдать за своим кумиром-блондином и от кучи возможностей позаигрывать с ним, утря нос Алине? Почему она пошла за мной? Хочет помочь, утешить, сказать, чтобы я не переживала из-за того, что произошло пару лет назад? Нет, ничего особенно не произошло, в принципе, не нужно думать - что я наивная жертва, обманутая вся и всеми. Как случилось, так и случилось - зато я точно узнала, что красной нитью с Максимом я не соединена, вот и все.
- Мне нужно знать все, - упрямо поджала ярко накрашенные губы подруга. - Нет, подумать только, в одном месте столько неприятных людей: висельник Максимочка, Алиночка, рыло…
- А Келла-то как попал в этот ряд? Ты же с ним пропадала где-то кучу времени, - подозрительно уставилась я на Нинку. Что-то часто она упоминает синеволосого с поводом и без.
- Ты еще маленькая, чтобы знать подробности нашего времяпровождения, - противно захихикала Нинка, и мне показалось, что этим она отвлекает мое внимание от старых плохих мыслей. - Да ладно, мы с ним просто гуляли. Он такой же идиот, как и другие - все время держал меня за руку, смотрел в глаза, шутил - к его чести, большая половина шуточек меня смешила, а это странно, да?
- Очень, Нина, очень. Тебе ведь он сильно нравится?
- Нет, - дернула плечом подруга, - Кей воодушевляет меня намного больше. - Если его приручить - будет забавной игрушкой.
- А его можно приручить? - Подивилась я таким словам. Сразу же представился Кей с ошейником и длинным кожаным поводом в руках, конец которого держит хохочущая Нинка.
- Любого мужчину можно приручить. Они же мужчины. - Презрительно произнесла Нинка. Проходящий мимо нее мужчина неодобрительно поглядел на девушку.
- Старый хрыч, - прошипела она тут же едва слышно, - идет и упивается тем, что он мужик.
- Ты мне лучше о Келле расскажи. Признайся, он ведь тебе ну очень сильно нравится, да?
- Нет, - отрезала девушка. - Забьем на синильное рыло. Давай лучше о Максе поговорим.
- Давай, не будем. - Тут же перестала я улыбаться.
- А про Ирочку ты спрашивала? - Осторожно поинтересовалась подруга.
- Нет. А должна была? - Недовольно спросила я ее.
- Да,- безапелляционно отвечала Нинка. - Я бы спросила, а я бы вообще много чего сказала бы ему! И так сказала бы - все сапожники мира стали бы преклоняться передо мной! А эта змея все же стала фотографом. Нет, ты видишь, что делается на белом свете -у подонков исполняются мечты, а хорошие люди даже дотянуться не могут, чтобы мечты коснуться. Ладно-ладно, молчу, - увидела мое выражение лица подруга, - я всего лишь хотела тебя, Катя, развеселить. Ну, сделай рожу повеселее? Нет, я бы и у него, и у дорогой Ирочки вырвала бы все вены и задушила бы их ими… Может, вернемся, и врежешь?
Я ничего не ответила. Вспоминать прошлое, совеем неприятно прошлое, мне совершенно не хотелось - а кому бы доставляло удовольствие воскрешать в памяти несчастную, нет, дурную, первую любовь, которая по каким-то своим любовно-тараканьим законам заканчивается едва ли не в добрых девяносто случаях несчастливо? Ехидная Нинка, относящаяся ко всем там "шурам-мурам навек" с огромной долей здорового скептицизма, скепсиса и нигилизма, в шутку называет это явление Законом Первой Любви (ЗПЛ). Лет с пятнадцати она, не верящая в настоящую любовь, организовала себе небольшое хобби - следила за развитием отношений действительно влюбленных друг в друга парней и девушек, а потом с невыразимой радостью констатировала их расставание, которые, видите ли, подтверждали ее теорию ЗПЛ. Когда она услышала Легенду Красной Нити судьбы, то хохотала как безумная и обозвала меня сумасшедшей.
- Катя, ты думаешь, что у тебя есть вторая половинка? Вот умора! На Земле сейчас больше шести миллиардов человек, и среди них живет твой один-единственный? Ты сумасшедшая? И как ты его, простите, искать будешь? Мало ли в какой он дыре живет. В Уганде, например, или на Мадагаскаре.
На это я не обижалась и только пожимала плечами. Но вообще, лучшая подруга оказалась права - моя первая любовь исключением из этого глупого закона не была, и закончилась не хэппи-эндом, а, скорее, наоборот.
- Куда мы идем, Нина? Что ты опять задумала?
- Навстречу маленькой легкой мести мы идем, но вообще-то мы идем покушать, - завернула блондинка к небольшому уютному кофе со странным названием "У дядюшки Диккенса".
- Я тут еще не разу не была, - хищно оглядела полупустой зал девушка.
- Удивительное дело.
- Зануда ты. Сейчас мы тут отобедаем, и я поведаю тебе план боевых действий.
- У меня, как всегда, нет денег. - Вздохнула я виновато, садясь вслед за Ниной за круглый деревянный стол. На улице было жарко, а это помещение радовало своих клиентов
- Я, как всегда, буду щедрой, - расхохоталась подруга, - хватит всякой фигней забивать свою костяную голову.
- Почему?
- Потому что она на тебя совеем обидеться.
- Ой, отстань от меня, - надулась я.
- Да ладно тебе, - как-то по-мальчишески ткнула меня кулаком в плечо Нинка и обратилась к только что подошедшему официанту - миловидному молодому человеку в смешном фартуке со странным вопросом:
- Скажите, а у вас тут раельно сам Диккенс готовит?
- Простит, что? - Не понял работник общественного питания.
- Я, говорю, у вас работает тот самый известный английский писатель - Чарльз Диккенс?
- Нет, - явно обалдел паренек от такого вопроса. Что-то мне подсказывало, что он совеем ничего не знал о великом английском классике девятнадцатого века.
